Ева Никольская - Моя темная «половина» [litres]

Потом был условный ужин, начавшийся часа в три дня. Чай и разговоры обо всем на свете. Еще была моя комната, в которую я сдуру запустила Кира, пара песен под гитару для всей семьи и, собственно, эта самая гитара, забранная аше-аром с собой, когда мы уходили. Дождь все лил и лил, душа требовала подвигов, и возвращаться рано домой, где нас ждал один розовый Таас, совершенно не хотелось. А куда податься – в кино, клуб, кафе или в гости к Марине, вернувшейся утром из поездки, я не знала.

Судьба сама подсказала решение, явив его в виде моей однокурсницы Катьки Соловьевой, которая шла под ручку со своей подружкой-дизайнером. Катиґ, как звали ее все знакомые, относилась к девочкам упакованным, смазливым и воспитанным… на людях. Маме моей такие нравились, именно с ними, по ее мнению, я и должна была дружить. И вроде как даже дружила, во всяком случае, в кафе после пар мы несколько раз заходили и записями прогулянных лекций тоже обменивались. Неудивительно, что Соловьева одна из немногих была приглашена на мою с треском провалившуюся свадьбу и, как следствие, имела честь наблюдать господ иллюзионистов в действии.

– Привет, Панфилова! – заорала Катька на всю улицу, временно позабыв, что она типа девушка воспитанная. – О! Кир-р-рочка! – радостно гаркнула она. – Какая встреча! А вы куда?

– Да вот… думаем, – честно призналась я. В принципе Катиґ мне нравилась. Несмотря на богатых родителей и не в меру раскованный образ жизни, девчонка она была справедливая и компанейская. – Гулять под дождем приятно, но мокро, так что, наверное, в кафе какое-нибудь зайдем.

– На фиг кафе! – решительно заявила одногруппница. – Идем с нами в «Студни», там народ новый трэш замутить обещал. «Горе от ума» называется.

Я мысленно пожалела автора, небеспочвенно подозревая, что от современной интерпретации его шедевра он в гробу не раз бы перевернулся. А может, и встал даже, пришел да сжег мини-театр ко всем чертям, чтоб неповадно было над классикой издеваться.

«Студнями» за глаза называли полуподвальное помещение бывшего клуба юннатов, переделанное в зал с дощатой сценой, обычными стульями и плюшевыми занавесками в качестве кулис. Еще были плетеные коврики для тех, кому места не хватало, а поглазеть на зрелище хотелось, и пара кресел для особо важных персон. Располагался этот импровизированный театр недалеко от нашего училища. Что там только не проходило: от перформансов и показов новых коллекций студентов-модельеров до реальных постановок известных пьес, жестоко перекроенных на современный манер. И, надо признать, иногда получалось здорово. Жаль только, что редко.

Катька умела уговаривать. А может, мне после всех этих иномирных передряг просто захотелось вернуться в родную молодежную среду, где парням и девушкам было столько лет, на сколько они выглядели, а не за тысячу с хвостиком. В общем, спустя пять минут мы уже вчетвером ехали на только что разрекламированную постановку «Горя от ума». А еще через десять я была готова руль сгрызть от осознания собственной глупости. Надо было не Соловьеву с ее неуемным энтузиазмом слушать, а на Лильку из группы дизайнеров смотреть, тогда б наверняка заметила, как эта рыжая кукла в обтягивающих джинсах поедает взглядом Кир-Кули. Ну а в машине началось: «А ты правда иллюзионист? А покажи фокус? А еще один? Ой, а какие у тебя руки краси-и-ивые, – ну да, особенно с ножом, – и глаза, и волосы, и…»

Я врубила погромче радио и от души газанула, нисколько не заботясь об удобстве сидящих сзади девиц. Азор понимающе хмыкнул, и на галерке стало подозрительно тихо. Чуть опустив зеркало заднего вида, узрела премилую картину: обе подруги тихо посапывали, привалившись друг к дружке. Дальше я ехала предельно плавно, стараясь не разрушить идиллию. А маг, наложивший на них сонные чары, сидел и улыбался, рассматривая сквозь приоткрытое окно мой любимый город. Серый, каменный… родной.

Спектакль оказался из числа тех, которые смотреть можно только в хорошем подпитии. Я плевалась, глядя на полуголую Софи в кислотно-желтом парике, а Кир-Кули откровенно ржал, хоть и не был знаком с исходным вариантом пьесы. Единственным плюсом стала встреча с некоторыми знакомыми ребятами, с которыми успела перекинуться парой фраз до начала этого… трэша. Спустя минут двадцать сего дивного представления я потянула аше-ара к выходу. В темном коридоре поняла, что забыла зонт в зале, и пошла за ним, но не успела открыть дверь, как услышала кокетливое мурлыканье блудливой кошки по имени Лилька:

– А секрет того фокуса с шариком светящимся откроешь мне, Кирюсик? – И откуда только взялась тут? Караулила, что ли, пока мой спутник решит по нужде отлучиться? – Вечерком давай, а? Родаки на даче, хата свободная…

– Лиль… – Судя по изменившемуся выражению ее лица, планы я ей подпортила, раньше времени выйдя из темноты коридора в небольшой холл. – Да не смотри ты на меня так, не собираюсь я добычу твою из лап вырывать. – Хотя хотелось, учитывая, что ее наманикюренные пальчики как раз лежали на груди азора. А он, гад такой, не возражал! Веселая злость, проснувшаяся во мне, продиктовала следующую реплику: – Просто, Кир, ты предупреди девушку, что инфицирован, ладно? Я понимаю, месть шлюхам и прочие благие намерения – все обоснованно в твоей ситуации. Но это как бы моя однокурсница. И мне с ней после вашего «вечерка на хате» еще несколько… ну или год хотя бы в одних стенах учиться. Так что…

– Чем инфицирован? – Изящные руки с наращенными бордовыми ноготками быстро спрятались в карманах джинсов, некрасиво их оттопырив.

– Да ВИЧ у него, уже полгода как диагноз поставили, – сочувственно хлопнув братца крови по плечу, сообщила я. – Но вроде не активная какая-то стадия, если хочешь, можешь прове…

– Ой, телефон! – воскликнула рыжая, хотя трели я не слышала. – На виброзвонке, – пояснила она, заметив мой недоверчивый взгляд. – Кир, созвонимся еще. Побегу, – прикладывая к уху трубку, пробормотала Лиля.

– Беги-беги, – зловеще прошептала ей вслед и улыбнулась. Вряд ли эти двое уже успели обменяться номерами. А если все же позвонит на мой, пошлю ее искать «Кирюсика» в вендиспансере.

– И что это сейчас было, айка? – полюбопытствовал блондин, возвращая меня из хоровода приятных мыслей к жестокой реальности.

– Где? – Я невинно похлопала ресницами.

– ВИЧ – это что?

– Очень скверная болезнь, передающаяся половым путем и через кровь.

– Аше-ары не болеют ничем подобным, – задумчиво улыбаясь, сказал мужчина.

– Это они в вашем мире не болеют, а тут и не захочешь, заразят.

– Я не заразен.

– А где гарантии? Справка есть? Нет! Значит, все возможно.

– Зо-о-ой? – протянул Кир-Кули, насмешливо глядя на меня.