Ева Никольская - Моя темная «половина» [litres]

– Обожаю тебя, Кир! – Широко улыбнулась, глядя в его чуть прищуренные серо-голубые глаза, в уголках которых прятались смешинки.

– Правда? – вкрадчиво спросил он. – Как мало, оказывается, надо, чтобы ты прониклась ко мне чувствами, принцесса. Всего-то вкусно накормить и…

– Перестань! – Шутливо стукнула его по плечу и, меняя позу на сидячую, спросила: – Но как? Как ты это сделал? Портал? Мы на Земле? Вместе с кроватью?!

– Нет, маленькая, это иллюзия, но очень качественная. Мы с шарту старались.

Захотелось благодарно помурлыкать и снова по-кошачьи потереться об его руку, как тогда на крыльце, но я сдержалась.

– Как же ты тогда достал пиццу? Или это все Сэн? Он был на Земле? – продолжила допрашивать я.

– Нет, айка, и он не был. Просто шарту любит экспериментировать с новыми рецептами почти так же, как я с тканью и растениями. Ну а создать похожую упаковку не так трудно для мага. Я хотел подарить тебе кусочек дома, воскресить тот момент из прошлого, когда нам обоим было хорошо и… когда мы были вместе. Тебе ведь было тогда хорошо? – серьезно спросил меня он.

– Да, – прекратив глупо улыбаться, ответила я.

– А сейчас? – Руки, придерживающие меня за бедра, напряглись.

– И сейчас хорошо, – я почему-то перешла на сиплый шепот.

Детский восторг от столь реалистично воссозданной питерской крыши сменился осознанием того, что я сижу верхом на распластанном по белому ковру мужчине. Сильному, опасному мужчине, который на моих глазах отправил в заслуженный нокаут не одного противника. И вот он лежит подо мной, а я… растрепанная, полураздетая и в носках! Вот же засада!

Кир все крепче сжимал мои бедра, неотрывно смотря мне в лицо, и зрачки его, расширяясь, заполняли собой серебристую радужку. Стало жарко, несмотря на иллюзию летнего ветерка. Я попыталась подняться, но аше-ар не пустил.

– Ты такая хорошенькая, – хрипло проговорил он, продолжая удерживать меня на себе.

– С нечесаными лохмами, в растянутой футболке и дурацких полосатых носках? – выказала недоверие я.

– Да, – без тени улыбки подтвердил Кир-Кули. – Моя сейлин… Принцесса…

– Лучше айка, – недовольно морща носик, предложила я. Это прозвище как-то незаметно стало мне нравиться. Но только если звучало из уст одного конкретного аше-ара.

– Неважно. Главное – моя.

И так это было сказано, что меня снова бросило в жар. И дрожь по телу побежала, и голова закружилась, а еще так сильно захотелось получить наконец свой заслуженный поцелуй, что, плюнув на стеснение и прочих «тараканов», активировавшихся в голове, я наклонилась и коснулась белых губ жениха.

– Ну и? – выдохнул он, улыбнувшись. – Кто из нас кого соблазняет, айка?

Решив обидеться, попыталась отпрянуть от этой ехидины. Но куда там! Его ладони с завидной быстротой переместились на мою спину, не позволяя осуществить маневр.

– Тихо, тихо, девочка, – целуя меня в губы, успокаивал аше-ар, – это я… Все я, только я тебя домогаюсь… – Снова поцелуй, такой сладкий и до обидного короткий. – А ты просто не в силах устоять. Ведь правда?

«Правда!» – Если б рот не был занят, произнесла бы вслух.

Я действительно была не в силах. Такие нежные, такие желанные касания… И этот обжигающий шепот, и медленные поглаживания, сминающие ткань моей футболки. Его руки двигались снизу вверх, настойчиво увлекая за собою трикотаж, и тут же снова ложились на обнаженную поясницу, чтобы крепче прижать меня к твердому мужскому телу, будто Кир-Кули хотел удостовериться, что я не сбегу.

Куда там! Я и встать бы сейчас не смогла без его помощи. Голова кружилась, мысли путались, а губы с готовностью отвечали на поцелуи. Запустив пальцы в его белоснежные волосы, я словно кошка, от удовольствия выпускающая коготки, то сжимала пряди у корней, то лихорадочно ласкала кожу, подсознательно стараясь не сильно ее царапать.

Милый мой, хороший… мой!

Когда он снова усадил меня на свой живот, я разочарованно вздохнула. А когда Кир приподнялся и быстрым движением стянул с меня футболку – испуганно вскрикнула. Легкий ветерок, гостивший на «крыше», охладил разгоряченную кожу и слегка отрезвил голову. Невольно обняла себя за плечи, скрывая под скрещенными руками грудь, и опустила голову, пряча за завесой волос пунцовое от смущения лицо.

Оттого, что Кир-Кули резко сел, я съехала с его живота на бедра и… перепугалась окончательно. Девственница! Я ведь все еще маленькая глупая девственница, несмотря на полумифические роды. А он – великовозрастный мужик с огромным опытом в интимной жизни. Но удариться в панику мне не дали. Блондин тут же обнял меня. Не крепко и не страстно, а очень осторожно, нежно, словно я была хрустальной статуэткой, которую он боялся повредить неловким движением.

– Страшно, айка? – шепнул аше-ар, успокаивающе проводя ладонью по моим волосам и ниже, по обнаженной спине.

– Страшно, – призналась я и, зажмурившись, уткнулась лбом в его плечо. Сердце бешено билось, руки тряслись, а Кир продолжал меня гладить, покрывая невесомыми поцелуями ушко, в которое был вдет его кель. Я же вдыхала аромат мужского тела, слушала тихий голос и млела. – Не бойся, маленькая, не обижу, – пообещал жених, сильнее прижимая меня к себе. – И боли не будет, я же маг, – говорил он, в то время как ласки его становились все смелее. – Тебе понравится, верь мне.

И я верила, потому что так хотела. Хотела чувствовать его рядом, прикасаться к мускулистому телу и целовать белые губы. Я больше не ощущала себя хрупкой драгоценностью в его руках, а вот желанной женщиной – очень даже. И, видят боги, мне это безумно нравилось. Девственница с частичной потерей памяти? Ну и отлично! У всех бывает первый раз, и мой, похоже, станет особенным.

– Кир, я… – и запнулась. Ибо, подняв голову, с удивлением обнаружила, что серое питерское утро сменилось звездной ночью, а хоровод серебристых «светлячков» – четырьмя светящимися шарами, застывшими по углам кровати. Мягкий свет, излучаемый ими, падал на постель, раскрашивая яркими бликами синий атлас.

– И что же ты? – напомнил аше-ар, убирая с моего лица, а заодно и с груди пряди серебристых волос. Другой рукой он придерживал меня за талию, чуть поглаживая пальцами поясницу.

– Я не боюсь. – Голос предательски дрогнул на последнем слове. – Вернее, боюсь, но… разочаровать тебя, – едва слышно призналась ему, а «тараканы» забили в барабаны, празднуя победу моей неуверенности над смелостью.

– Дурочка моя, – «обласкал» Кир-Кули, притянул к себе и разом решил вопрос с популяцией сомнений, активно плодящихся в моей голове, – он меня поцеловал. Долго, чувственно, жарко. И я поплыла, моментально позабыв обо всем, кроме его упругих губ, почти черных от желания глаз и таких сильных и нежных рук. Легко подняв, аше-ар перенес меня на постель и аккуратно опустил на подушки. Холодная ткань коснулась кожи, и я невольно вздрогнула. – Сейчас будет жарко, – понимающе улыбнулся жених, нависая надо мной, а я опять безнадежно покраснела. Слишком уж двусмысленно прозвучали его слова и… слишком многообещающе.