Питер Джеймс - Искушение [litres]

Пронизывающий ветер пробрался под одежду. На Джо был макинтош от «Бёрберри», надетый поверх твидового пиджака, синие брюки в рубчик и тяжелые замшевые ботинки на шнурках. Все это, по его представлениям, придавало его внешности черты джентри [2] Джентри – английский мелкопоместный дворянин. . Хотя галстук несколько и смазывал этот эффект: он был разрисован летающими поросятами. Джо любил дикие галстуки, они вызывали у людей улыбку, а сейчас улыбки были ему просто необходимы.

Родственники пациентов «Крикона», объединившись в группы, обсуждали форму обвинения сбежавших хозяев фирмы. Вместе с беглецами пропало четырнадцать миллионов долларов – деньги пациентов, пожертвования и благотворительные взносы. И все оборудование. Двадцать семь трупов были свалены на пол перед закрытыми дверями, обреченные оттаивать и разлагаться. Такие разные при жизни люди после смерти образовали одну общую зловонную кучу.

Джо не интересовался разбирательством дела. Он хотел бы вернуть отца, показать ему, как его сын продвинулся со своим АРХИВом. Джо был уверен, что старик одобрил бы его домашний эксперимент. Но этому не суждено было случиться. По крайней мере, сейчас. Джо не мог вернуть отца к жизни. Но он мог сохранить его творческий дух, его философию, его настойчивость в поиске бессмертия.

Рядом с мусорным баком Джо увидел мертвую маленькую птичку с плотно прижатыми крылышками. Он отвел взгляд, сразу вспомнив разлагающееся тело отца, и ощутил в животе холодок страха. Это был страх перед собственной смертью. Отец когда-то пугал его, заставляя смотреть на захоронения. Он показывал на гробы и кости, приговаривая: «Вот что произойдет с тобой».

Джо обогнул здание и вышел к фасаду. Ветер трепал его волосы. Перед ним в небольшой долине раскинулся прелестный, будто игрушечный, университетский городок. Здания соединяла сетка тротуаров, вдоль которых через каждые двадцать метров стояли причудливые уличные фонари. Почти все лужайки были украшены современной скульптурой или замысловатыми обелисками из стали, дерева, бронзы – острыми, угловатыми, изогнутыми, витыми сооружениями. Подальше и чуть повыше располагались импозантные здания библиотеки, театра и административного корпуса. Еще выше несколько жилых домов замыкали пейзаж, словно древние форты.

На склоне дальнего холма два трактора сеяли озимые. Через пару месяцев наступит весна, за ней лето, осень. Извечный жизненный цикл: человек рождается, живет и умирает.

Но так не должно быть.

Джо вошел с парадного входа с черно-белой вывеской «Институт проблем познания». В вестибюле пахло свежей краской. К доске объявлений были приколоты новые сообщения: информация для жильцов о сдаче комнат, рекламные студенческие скидки, расписание собраний Студенческого союза, объявление о футболе, о заседании общества Гринпис. Висело предупреждение об участившихся кражах на автомобильных стоянках. Выделялся календарь особо важных событий в новом учебном сезоне.

Джо немного приободрился. Он миновал справочное бюро и пешком поднялся на два пролета по бетонной лестнице. Кивком он отвечал на приветствия студентов и преподавателей. Он должен был приступить к работе еще неделю назад, но задержался в связи с поездкой в Лос-Анджелес.

Джо поспешно миновал небольшой холл с маленьким кафетерием, затем пошел вдоль длинного коридора с лекционными залами по обеим сторонам. На каждой двери был номер и специальный паз для бирки с именем, как в морге в Лос-Анджелесе. Студенты пытались оживить мрачный, без окон, коридор, заклеив двери карикатурами, понятными только своим.

Отдел Джо находился в самом конце. Табличка на двери гласила: «Профессор Дж. Мессенджер. Проект АРХИВ».

В своем уютном уголке – на возвышении перед экраном компьютера – сидела секретарша Джо, Эйлин. Подойти к ней можно было, только протиснувшись сквозь узкую щель между обшарпанными шкафами для хранения документов. Эйлин выглядела не слишком аккуратной, возраст ее приближался к пенсионному. Крашеные черные волосы спускались на лоб густой челкой, сзади же были коротко подстрижены. Круглые глаза смотрели сквозь огромные квадратные очки, что создавало у Джо впечатление, будто он говорит с ней через окно. Но он любил свою секретаршу – Эйлин была незаменима в работе.

Секретарша повернулась к Джо и, покачивая головой, словно китайский болванчик, поприветствовала его, как всегда.

– Привет. Хорошо провели уик-энд? – откликнулся Джо.

– Хорошо, спасибо. – Она сняла пальцы с клавиатуры. – А вы?

– Тоже, – ответил Джо уклончиво. – Думаю, особенно хорошо провел его Джек: он был на двух днях рождения, – добавил он.

– Похоже, у него завелось много друзей. – Мимолетная улыбка коснулась лица Эйлин. Затем оно приняло обреченное выражение, с которым секретарша всегда сообщала информацию, независимо от ее содержания. – Профессор Колинсон просил вас соединиться с ним, как только вы придете. Он хочет договориться относительно собрания. Думаю, он послал вам почтовое извещение, но не уверен, что вы его получите.

Конечно, секретарша была права. Подобные собрания с участием вице-президента университета были сомнительным удовольствием. Джо не выносил этого человека.

– Поступившая почта лежит на вашем письменном столе, – доложила Эйлин.

– Спасибо. Кто сейчас здесь? – поинтересовался Джо.

– Только Гарриет и Эдвин.

– А где Дейв?

Дейв Хотон был менеджером АРХИВа и правой рукой Джо.

Он заглянул в тесную комнатку рядом с офисом секретарши. Здесь обитали два студента-дипломника Гарриет Тейт и Рэй Пейтель и ученый-исследователь Эдвин Пилгрим.

В комнате стояло четыре компьютера: «Эппл макинтош» и три терминала, которые могли подключаться или к объединенной университетской сети, или к АРХИВу. На экране «Эппл мака» лениво проплывала рыбка. Два других терминала пустовали. Рэй Пейтель уехал на годичную стажировку в Остин, Техас. Джо удивлялся, что до сих пор никто не заменил его.

Гарриет Тейт что-то редактировала на экране. Это была беззаботная по натуре, спокойная и прилежная девушка. Ее легкомысленные кудряшки скорее являлись следствием состояния ее души, нежели усилий, затраченных на прическу. Эдвин Пилгрим сосредоточенно и яростно стучал по клавишам. Взглянув на его экран, Джо с разочарованием обнаружил, что тот увлеченно играет в го – последний крик моды среди студентов-компьютерщиков.

– Привет, ребята! – поздоровался Джо, не выказав Эдвину своего неудовольствия по поводу его занятия. Огорчать его сейчас не имело смысла.

Гарриет Тейт обрадовалась его появлению:

– Привет, Джо. Как уик-энд?

Джо ответил жестом, который должен был означать «так себе».