Ева Никольская - Свадебный отбор. Замуж за врага

Смотреть на певицу, слушать ее, становясь частью волшебного шоу, было сродни полету. Во всяком случае, охотник точно чувствовал себя окрыленным. Леди М воздействовала на зрителей, умудряясь дотянуться до самых сокровенных уголков души, пробудить приятные воспоминания, воскресить уснувшие мечты, а потом, вырвав из повседневной рутины, открыть для каждого новый удивительный мир, где возможно все. От Севера не укрылись восторженные вздохи Лёли, следившей за чаровницей широко раскрытыми глазами, полными откровенного обожания. В лице рыжей бьёрны сладкоголосая сирена, похоже, приобрела сегодня еще одну большую поклонницу. Именно еще одну, потому что остальные гости взирали на белокурую диву с неменьшим восхищением.

«Это все магия, – решил ведьмак, вспомнив о своей тяге к анализу ситуаций. – Чары индиго, не иначе».

Блондинка не пританцовывала, как делали многие популярные певицы, не кривлялась на камеру и не улыбалась на публику. Она просто стояла у края сцены, прикрыв глаза, ласкала тонкими пальцами серебристую стойку микрофона и пела так, что захватывало дух, а привычная реальность расцветала новыми красками, наполняя душу предвкушением чего-то особенного. Следя за движением ее рук, Северьян невольно ловил себя на мысли, что не только он хотел бы сейчас оказаться на месте пресловутого микрофона. Это раздражало. А заодно и отрезвляло, позволяя вырваться из плена, в который увлекала зрителей коварная леди.

Встреть он ее впервые здесь, на сцене, в окружении ярких огней и оживших иллюзий, вряд ли провел бы параллель между Мариэллой, баюкавшей детей на свадебном отборе, и этой, без сомнения, выдающейся волшебницей, искусно манипулирующей публикой. Очень талантливая, однозначно красивая… только все равно обманщица. Слишком большой и чистой была сила, которую певица выплескивала в зал вместе с песней, и ведьмаку верилось с трудом, что она направлена лишь на поддержание визуальных образов. Музыка будоражила кровь, голос зачаровывал… ну а магия усиливала эффект. Или все же нет?

Слава небесному отцу, что Эллочке пришло в голову затащить их с Ольгой в ту гримерку. Не видя новый образ Мари, Ян узнал ее голос. Не сразу, конечно, понял, кого ему напоминает загадочная леди М, – в замке блогерша пыталась петь иначе, особенно первые колыбельные, которые мурлыкала малышу. А потом забылась, позволив голосу литься легко и непринужденно, доставляя удовольствие и ей, и детям, и ему. Правда, тогда магия не ощущалась в комнате и крышу у Вельского не сносило от необычной песни, наполненной филигранными образами, от самой исполнительницы и от осознания, что она дарит частички себя всем, хотя должна принадлежать только ему.

Облегающее платье цвета красного вина подчеркивало мягкие изгибы девичьей фигурки, а светящийся рубин, висевший на шее, привлекал внимание к высокой груди певицы. Хотя большинство мужчин, коротавших субботний вечер в доме желаний, пялились на нее вовсе не из-за амулета, извергавшего в зал очередной поток иллюзий. И это пронизанное сексуальным напряжением внимание Северьяну абсолютно не нравилось.

Особенно бесил длинноволосый блондин, восседавший в ВИП-зоне у самой сцены и взиравший на певицу так, будто она его собственность. Какого беса Эвантар Эви притащился в этот клуб? И в Айгрэм тоже! Жил бы и дальше в столице. Жаль все-таки, что он не инкуб… очень жаль. Ведьмак, признаться, надеялся именно на это, но гварды выяснили, что во время прошлых преступлений индиго Эвана в городе не было.

Конечно, он мог жить здесь инкогнито, меняя имена и личины, что, кстати, и делал неуловимый метаморф, но… подозрения с главы самого крупного банка все же пришлось пока снять, взяв в разработку несколько куда более подходящих кандидатов. Как ни печально признавать, но Эван на их фоне выглядел законопослушным гражданином с кристально чистой репутацией. Жаль! Ведь засадить за решетку самодовольного хлыща стало бы для Вельского не меньшим удовольствием, чем сорвать маску с леди М. Причем сорвать в прямом и переносном смысле.

Слишком много крови ему попортила эта мисс Многоликость, пора уже было вернуть должок. А заодно и сделать то, о чем он мечтал с первого аккорда ее песни, – прикоснуться к исполнительнице и убедиться, что это точно его жена, а не шутка больного воображения, которое с упорством следопыта находит черты Мари в каждой симпатичной девчонке.

– Элла… – Отложив бинокль, стилизованный под старину, Ян искоса посмотрел на подругу, сидевшую по левую сторону от него. – Ты что-то говорила про автограф и знакомство.

– Да-да! Познакомь нас с ней, – громким шепотом попросила Лёля, выглянув из-за его плеча, – сестра сидела на полукруглом диванчике, огибавшем стол, справа от Северьяна. Элоиз – слева.

– Очаровала она тебя? – самодовольно улыбнулась хозяйка клуба, обращаясь к ведьмаку.

– Заинтересовала, – признал он и, подняв бинокль, снова уставился на леди М, которая допела последний куплет и, словно очнувшись от транса, взглянула в зал на взорвавшуюся аплодисментами публику. Что-то промелькнуло на ее лице, отразилось в голубых глазах и скрылось под завесой густых ресниц.

Голубых…

А у Мари глаза были ярко-зеленые, как у кошки.

Там же…

Лучше бы я не смотрела в зал!

Обычно, выходя на сцену, я будто становилась слепой. Зрительный контакт с публикой выбивал из колеи, рассеивал внимание и пугал меня, но стоило закрыть глаза, как паника отступала и я полностью отдавалась пению, интуитивно чувствуя отклик людей, улавливая кожей их эмоции. Чтобы шоу получалось таким, как задумывалось, мне требовался темный зал и полное погружение в музыку. Лишь отринув реальность и позволив голосу литься, сметая преграды, я могла наполнить жизнью иллюзии, на деле похожие на крошечные кукольные фигурки, которые легко помещались в магический схрон. Искусный артефактор, умевший держать язык за зубами, специально для меня выполнил его в виде меняющего цвета кулона. Сегодня он выглядел как рубин. В следующий раз, наверное, станет изумрудом или сапфиром, зависит от платья.

Полумрак и магическая защита сцены были едва ли не самыми главными моими условиями при выступлениях в ночных клубах города. Теневая завеса прятала освещенное прожекторами возвышение подобно кулисам. С первыми аккордами заклинание «черной вуали» рассеивалось, открывая стойку микрофона и меня. Уходила я после выступления тоже под прикрытием тьмы. Исчезала, словно видение, что полностью соответствовало имиджу неуловимой и загадочной леди М. И только спустя полчаса появлялась в зале, чтобы пообщаться с кем-то из гостей, а потом снова испариться, на этот раз с помощью Марка и его магических талантов.