Константин Назимов - Маг-сыскарь. Призвание [СИ]

— А остальные наследники? — задал вопрос. — Или у вас других родственников нет?

— Есть и много, но они написали отказ в нашу пользу, — ответила старая графиня и пояснила: — Они все намного богаче нас.

Другими словами: если в завещании их не окажется, то они все равно все унаследуют. Вернее, Валусу ничего не светит, если его там не окажется, а вот старая графиня с невесткой получат равные доли. Черт! Надежда взять преступника проваливается с каждой секундой!

— Неужели они отказались от завещания бескорыстно? — удивился я.

Знавал многих богачей, которые спят и видят, только бы приумножить свое состояние. А тут, завещание еще не оглашено, а они отказы дают!

— Они меня уважают, как очень любили и уважали сына, — гордо ответила старая графиня.

Ну-у, возможно и так, но все равно странно это.

— И давно отказы в вашу пользу прислали? — задаю вопрос, но пока не могу понять, за что так цепляется сознание.

— Три дня назад получили заверенные бумаги. Заметьте, сами их не просили! Вот такие у нас замечательные родственники!

Есть какая-то нестыковка. Пропажа драгоценностей, попытка хищения завещания, отказ родственников в пользу графини и жены — звенья одной цепи. Но в чем смысл?

— Позвольте представиться, — ко мне подошел богато одетый господин в новомодном костюме тройке, с тростью в руках и аккуратной бородкой, — фабрикант и зельевар Эргенст Бугеев.

— Очень приятно, — пожал его крепкую ладонь.

На вид под пятьдесят лет, уверенный в себе мужчина, седина пробивается как на висках, так и украшает бороду. Глаза внимательные и умные, аура спокойная, но есть всполохи интереса.

— Ваши люди сегодня на моей фабрике навели шороху, — он покачал головой, но осуждает или восхищается — не понять.

— Когда искали пропавшего пацана? — спросил я, а потом вспомнил об одном моменте, который не давал покоя: — Кстати, а что это вы на работу детишек принимаете? Разве королевство поощряет труд в таком возрасте?

Официально и без последствий могут работать с пятнадцати лет, но мало для кого секрет, что многие начинают трудиться намного раньше. На эти моменты смотрят не то чтобы сквозь пальцы, но санкций как таковых нет.

— Пройдемся, — кивнул он мне в сторону, — там собралась интересная компания, с которой главе сыска стоит познакомиться.

Хм, не хочет говорить при свидетелях или просто не обратил внимания на мои слова? Мы медленно пошли по залу, в сторону коридора.

— Уважаемый Валиан, — начал разговор Эргенст, — то, что у меня работают дети, не достигшие тех лет, в которые королевство официально дозволяет трудиться мне, к сожалению известно, как и большинству. Увы, но я считаю, что пусть лучше зарабатываю деньги, чем вливаются в воровскую гильдию или идут на панель. Население, в основном своем, далеко не богато и прожить ему тяжело. Вот ваше, какое мнение? — фабрикант с интересом взглянул на меня.

Только что признал нарушение закона, но спокоен аки удав и еще вернул мне вопрос. Вот как ответить? По закону или по совести?

— Хм, мне вот кажется, что принимая на фабрику работников, вы их в обязательном порядке спрашиваете о количестве исполнившихся лет. И думается, что в случае, если им меньше, то объясняете как поступить, — ответил я.

— Браво! — в восхищении покачал он головой над моими словами. — Только мы не объясняем после, во всех наших рекламах указаны и подчеркнуты обязательные требования.

— И тот, кого мои люди у вас сыскали, значился достигшим пятнадцати лет, — хмыкнул я.

— Естественно, с его слов составлялась анкета и заявление о приеме на работу, — улыбнулся он мне, но потом пояснил: — Определить истинный возраст не проблема, хотя на вид многие выглядят старше. Но вы так и не ответили о своем отношении к такому положению вещей, — напомнил он мне.

— Давайте придерживаться букве закона, — хмыкнул в ответ. — И есть одна прекрасная поговорка, может она и не относится к этому разговору, но… — я помолчал и сказал: — Не пойман, не вор.

— Я вас понял, — покивал он, — думаю, мы сработаемся, если возникнет необходимость.

Хм, это он меня проверял что ли? А не обидится ли мне? Остановился и, прищурившись, посмотрел в глаза фабриканта. Тот не смутился, взгляд выдержал и только чуть заметно пожал плечами. Что ж, открытые люди, которые хотят играть по известным правилам мне по душе. А он, похоже, вызвался на себе меня проверить, тем более что и повод нашелся. Своим выводам нашел подкрепление, когда мы достигли цели нашей с ним прогулки. В переговорной комнате собралось десяток влиятельных людей Карска. Все ли они тут, мне неизвестно, но перезнакомились и распили пару рюмок душистого коньяка. Разговор вели ни о чем, просто присматривались друг к другу и в целом, остались довольны. Что ж, нужные знакомства, нельзя конечно делать выводы по первой встрече, но впечатление именно эти люди, произвели на меня положительное.

В зале раздалась музыка, и мы решили туда вернуться, а то как-то ото всех гостей скрылись, да и неуважение к хозяевам проявлять не следует.

— Потанцуйте со мной, — попросила Роза, которая отыскала меня в компании фабриканта и его дочери.

— С удовольствием, — склонил я голову и добавил: — Желание дамы — закон.

— Валиан, хочу предупредить, — сказала моя партнерша по танцу, — господин Эргенст спит и видит, чтобы пристроить свою дочку в надежные руки.

— Да? — удивился я. — Мне так не показалось, но тут опасаться не стоит, она просто не в моем вкусе.

— Даже если прижмет? — провокационно спросила Роза и невзначай задела меня своим бюстом.

— Даже если, — усмехнулся, вспомнив рыжую красотку с лицом хищницы и оценивающим взглядом.

Нет, таких девиц только помани — пойдут, лягут, но встанут уже с колечком на пальчике и мужем под каблуком. Если окажешь сопротивление — папа, как главная поддержка. Хотя, в моем случае все не так просто, может и атаки с ее стороны не последовало, ибо папа отмашку не давал. Но при более близком знакомстве исключать с ее стороны поползновений нельзя.

— Роза, а на приеме есть достойные девушки, кроме естественно тебя?

— Вал, ты решил мне изменить? Ах, какой негодник! — рассмеялась редакторша, а потом добавила: — Ты уж извини, но я и сама бы не прочь кое с кем замутить. Ты не против?

Хм, похоже, наши отношения переходят из горизонтальной плоскости в дружеские, когда если что и происходит, то только ради утешения. Так как мы одного поля ягоды, хоть и принадлежим к разным полам, то я естественно в ее словах ни грамма оскорбления не нахожу.

— Ты вольна поступать так, как сочтешь нужным, надеюсь на нашей дружбе, — последнее слово выделил голосом, — это никак не скажется.

— Вон, смотри: — Роза чуть заметным кивком указала на даму в оливковом платье, — муж в длительном отъезде, по своим купеческим делам. Олуна, бедняжка, страдает, можешь ее утешить, ели понравилась, конечно.