Ольга Коротаева - Семь невест некромага

— Для этого тебе Аноли и нужна?

— Да, — нежно улыбнулся Севир и, протянув руку, нежно погладил Аноли по щеке. — Никогда не понимал, зачем затевать сложные ритуалы, когда есть простой путь.

По коже пробежался мороз, и я, ощутив укол вины, тревожно посмотрела на хранительницу. Неужели, некромаг подвергнет её жуткому ритуалу, и Аноли превратится в жуткого монстра? Но Севир так смотрит на неё… Интересно, на некромага всё ещё действует любовное зелье? Может поэтому он жаждет превратить Аноли в некромагиню?

— Но если ты и не собирался воскрешать свою «истинную любовь», — тихо спросила я, — зачем было устраивать весь этот цирк с «невестами»?

Севир посмотрел на меня, и я содрогнулась от ярости, которая вдруг мелькнула в его синих глазах.

— Ненавижу быть пешкой, — прошипел он. Вскочил, прошёлся по подвалу и, запрокинув голову, расхохотался: от неожиданности я прижалась к зеркалу грудью, испугалась ещё больше, что приклеюсь вся, отпрянула и с облегчением выдохнула. Севир приблизился и, склонившись к моему лицу, проговорил обманчиво-мягким тоном: — Но раз уж я ей стал, то решил дойти до конца доски и в правильный момент, превратившись в ферзя, поставить мат королю!

— Гениально! — скрывая нервную дрожь, фыркнула я. — И кто же король? — И замерла на месте, словно громом поражённая: — Неужели…

— Сегодня я не только приобрету новую женщину, но и новую собачонку! — горделиво проговорил некромаг.

Я заскрипела зубами: Вукула! Волколак подослал некромагу Данью, убил некромагиню, подсказал ритуал… Рулил Севиром, как пешкой, но тот, как оказалось, отчётливо осознавал, что им манипулируют, и принял участие в чужой игре! Ради какой-то своей выгоды. Что же хочет некромаг? Как оказалось, месть ему не важна. Я невольно покосилась на Данью: в последний раз, когда я видела безлапую кошку, её тащил Вукула. Так она вернулась к Севиру? Помотала головой:

— Нет! Только не говори, что решил подчинить Вукулу.

Севир хищно усмехнулся:

— Подчинить? — Он выпрямился и расхохотался так зловеще, что у меня по коже поползли мурашки. — Нет, конечно! — Смех его резко оборвался, и некромаг одарил меня тяжёлым взглядом: — Я хочу насладиться его агонией. — Внезапно он лучезарно улыбнулся, и от этой широкой улыбки меня бросило в дрожь, а Севир произнёс почти нежно: — Знаешь, Мара, жизнь, — то есть существование некромага, — весьма скучное занятие. Когда исчезает страх перед смертью, становится пресно жить.

Не выдержав холодный взгляд его ядовито-синих глаз, отвернулась. Если уж я, едва заглянув в щёлочку страшного воспоминания, ощутила, как всё изменилось в жизни, то каково некромагу? Его душа выжжена, сердце окаменело, а чувства давно рассыпались в прах… Если даже простое действие любовного зелья сделало Севира почти счастливым, позволило ощутить капельку жизни, то чем он заполняет свою мёртвое существование, чтобы избавиться от пыльной скуки? Любимая игра мужчин — борьба за власть, но Генрих говорил, что некромагов такие мелочи не интересуют…

Сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, и, посмотрев на свои полупрозрачные руки, прохрипела:

— Так я тебе и не нужна вовсе…

— Уж прости, — с безразличием отозвался Севир, — лично мне ты совершенно не интересна. Сначала было забавно с тобой играть, твои действия казались алогичными, хаотическими, но это лишь видимость. Стоило немного понаблюдать, и просчитать тебя стало очень легко. В моей игре ты была лишь конем. Отвлекая внимание и короля волколаков, и своего прямолинейного до идиотизма инститора, — ладью! — лишь прикрывала пешку…

— Шахматист чёртов, — прорычала я, испытывая горячее желание разбить о голову Севира как минимум шахматную доску… а лучше, могильную плиту! А потом второй прикрыть и сказать, что так и было! — Испытываешь кайф, манипулируя людьми?

Севир едва заметно улыбнулся и пожал плечами:

— Не стоит лишать себя единственного удовольствия. В кои-то веки встретился безумец, который решил подёргать смерть за усы… в смысле, убить соперника руками некромага. Грех упускать такой шанс! Когда ещё появится такой идиот?

Я смотрела на Севира во все глаза, понимая, что сейчас, словно привязанный кролик, жду в ловушке тигра… волколака, с которым решил поиграть заскучавший некромаг. Так вот зачем это зеркало! Но что же за магия держит мои наполненные силой семи ведьм руки, и почему раньше я спокойно прикасалась к отражающему стеклу?

Пока я судорожно размышляла, как же освободиться, чтобы попытаться сбежать и предупредить Генриха, некромаг, приняв моё молчание по-своему, привалился плечом к тяжёлому зеркалу, которое, похоже, не свалить и Жоре, и проговорил:

— Не понимаю, что Вукула нашёл в тебе, Мара. Столько приложено усилий, чтобы вернуть ведьму, которая бросила его! Похоже на одержимость… или месть. Второе мне кажется более вероятным, поскольку он пытался надавить на ту же точку у меня, ошибочно полагая, что она не менее болезненна, чем у него.

— Ты ошибаешься, — прохрипела я: во рту резко пересохло, сердце заколотилось так, что отдавало шумом в ушах. Возможности освободиться не было, и я решила переубедить Севира. — Я не нужна Вукуле! Он стремится лишь уничтожить Крамор и отменить лицензии…

Севир расхохотался и покачал головой:

— Это можно было сделать, не привлекая ни тебя, ни меня. Мара, открой глаза! Если бы Вукула захотел, он с лёгкостью стёр бы с лица земли весь Крамор! Я видел ресурсы волколака… Пока чиновники разбирались бы с лицензиями, стражи по одному передушили бы всех комитетчиков и инститоров. Но нет! Вукула разработал хитрый план, чтобы сначала лишить тебя силы, а потом на твоих глазах убрать из игры ладью.

Некромаг высокомерно скривился, а я сжала зубы, сдерживая приступ паники: Генрих в опасности! Нет, он не такой уж бесхитростный, как считает этот хладнокровный гад! Когда инститор спасёт Олдрика, он вернётся за мной! Стена? Инститор взломал её на кладбище, справится и сейчас. Вспомнилась уверенность, которую так и излучал мой любимый в тот момент, когда подковыривал мечом защиту некромага, и стало легче дышать. Да! Генрих гораздо умнее, чем ты думаешь, некромаг!

— Так улыбаешься, — флегматично проговорил Севир, — словно до сих пор питаешь надежду о спасении своим ненаглядным инститором.

Я вскинула подбородок и вызывающе ответила:

— Да! Ты не знаешь, что такое истинная любовь! Все легенды о некромагах оказались ложью. Для тебя женщина — это лишь очередной инструмент. Но Генрих другой! Он любит меня. И спасёт. А тебя нарежет на кровавую лапшу!

Севир оттолкнулся плечом от зеркала и, шагнув ко мне, обнял со спины, я ощутила у уха его горячее дыхание и невольно сжалась.