Вика Кисимяка - АДвокат

— Вы знали о существовании этого прохода, шеф? — спросил я, когда мы выбрались из туннеля наружу.

— Понятия не имел, — честно признался Астарот, оглядываясь вокруг. — А вот похититель Радаманта не только знал о нем, но и воспользовался лазом. Это означает, что есть в Преисподней некто более осведомленный об устройстве Ада, чем я сам, и это плохо.

Перед моими глазами открылся прекрасный, хоть и преисполненный трагизма вид. Земли, отпущенные под сатанинский дворец, можно было назвать плодородными: их покрывали подземные мхи, по ночам светившиеся в темноте. По периметру дворцовых земель были высажены деревья с узловатыми ветками, без листьев, чьи стволы и сучья обвивали сотни змей — символов Люцифера. Ни одна из них не шипела, бесшумно обвиваясь вокруг веток, дабы не нарушить покой хозяина дворца. По сравнению с хаосом, творившимся во всех землях Ада, это место казалось умиротворенным и немного печальным. Замок, возвышавшийся над ним, был выполнен из серого камня, в монолите которого были высечены цепи, чтобы напомнить о том, что Дьявол низвергнут в Геенну отбывать наказание, как пленник. Дворец имел 13 башен разной высоты, выполненных в разных архитектурных стилях. Внутрь каждой башни вели длинные каменные лестницы, несмотря на наличие в здании главных ворот, украшенных головами ангелов с выражением страдания на мраморных лицах.

— Этот район считается священным, — понизил голос Астарот. — Только высшие силы бывают тут, всякая шушера не отваживается подходить даже близко к стенам.

— Возможно ли, что Радаманта увел к себе Люцифер? — спросил я, не без трепета произнося имя Князя Тьмы.

— Невозможно, — покачал головой демон. — Дьявол, чтоб у него перепонки на крыльях были мягкими и упругими, знает, что Адскому судье нельзя покидать Бэздн. Каждое не осужденное немедленно порождение Зла ставит под угрозу существование всего Ада.

— Неужели Бог может уничтожить Преисподнюю из-за одного-единственного домового или вурдалака, которого вовремя не отдали под суд? — усомнился я.

— Бог все может, — резко перебил меня герцог. — Лучше его даже не провоцировать. Радаманта необходимо найти, и как можно быстрее.

Шайтаны разбежались по периметру земель, принадлежащих к садам Люцифера, переговариваясь между собой на незнакомом языке громким шепотом. У меня заболела голова, и я решил из принципа пойти в противоположную от толпы сторону, углубившись в рощицу с деревьями, обвитыми змеями. Пресмыкающиеся провожали меня взглядом глаз-бусинок, скользя тонкими телами по ветвям.

Пройдя в рощу, я внезапно заметил его. Радамант походил на сломанную куклу, брошенную на землю. Его длинные руки были раскинуты, а локти неестественно изогнулись. Тощее лицо было повернуто набок, на него падала серая тень, делая его еще отвратительнее. Тело Адского судьи было покрыто желеобразной слизью и брызгами синей субстанции, которая, как я догадался, была его кровью. Горло было вырвано, так что от шеи почти ничего не осталось. В груди зияла большая дыра: кажется, в ней не было сердца, если оно вообще имелось у Радаманта когда-то.

— Астарот!!!! — заорал я со всей дури так, что змеи на деревьях зашипели от негодования. Я не был уверен, что в священной роще у замка Люцифера можно было повышать голос, но крик вырвался бесконтрольно. — Сюда, шеф, я нашел его!!

Герцог Ада материализовался рядом со мной, сверкая красными глазами. При виде мертвого тела судьи его зрачки расширились, от рогов пошел то ли дым, то ли пар. Вслед за Астаротом в рощу набежали черти, в ужасе крестясь перевернутым крестным знамением. Никто из них не рискнул приблизиться к Радаманту, не зная, что им делать. Еще бы, труп ведь метлой никуда не заметешь.

— Кто посмел? — прошептал Астарот, опускаясь на колени возле мертвого судьи. В его голосе мне послышался плохо скрытый ужас. — Как же мы теперь?

Пока демон осматривал тело, я обошел место происшествия вокруг. Жухлая трава в роще была помята местами, но следов борьбы мне заметить не удалось. Судья Радамант не сопротивлялся, когда кто-то привел его сюда и вырвал ему сердце, практически прямо под носом у самого Люцифера, возле его дворца.

Вокруг не было ничего, кроме деревьев, которые обвивали змеи. Они свисали с веток, наблюдая за каждым нашим движением. Некоторые из них были крошечными, а некоторые поражали своими размерами. Недалеко от места преступления лениво извивался кольцами двухметровый желтый питон, медленно переползая со ствола массивного дуба на что-то зеленое и склизкое, скрывавшееся в тени дерева. Нечто пошевелилось, схватило питона за голову и рвануло на себя; послышался звук разрываемой плоти, и тушка обезглавленного гигантского питона упала на землю. Я видел происходящее, не в силах пошевелиться от ужаса. За стволом дуба, обвив его своим массивным хвостом, слепой и заляпанный какой-то синей субстанцией, поразительно схожей с кровью судьи Радаманта, сидел демон-серпент Ахерон. Мой старый знакомый не замечал меня, а я его видел прекрасно, и мне стало жутко. Серпент пожирал голову своего собственного сородича, желтого питона.

— Ахерон? — сам не понимая зачем, позвал его я. Демон прекратил жевать и, слепо повернувшись в мою сторону, слез с дерева, скользя всем телом. Серпент снова возвышался надо мной, гигантский и мощный; он мог бы расплющить меня одним ударом своего скользкого хвоста.

— Не моя ли это АДвокатская душонка? — радостно взревел демон, ощупывая меня своим длинными змеиным языком. — Точно он, Шальков! Ты меня застукал!

— За чем? — тупо переспросил я.

— За кражей барских змей, конечно же, — потупился Ахерон. — Очень уж они тут сочные. Преступление это, конечно, — воровать любимиц самого нашего Темного Властелина, но ты же меня, если что, отмажешь в суде? — монстр похлопал меня по плечу так, что мои колени подкосились. — Скажешь судье Радаманту что-нибудь животрепещущее, он меня и отпустит, — с этими словами Ахерон вполне беззаботно рассмеялся.

— Ты в чем весь измазался? — продолжал задавать глупые вопросы я, не веря, что вижу серпента здесь. — Синий весь…

— Я? Да ладно? — удивился Ахерон. — Я же слепой, Антон, ты забыл? Видимо, и не заметил вовсе, как вляпался в какую-то ерунду. Что на мне?

На чешуе Ахерона определенно была кровь убитого судьи Радаманта, перед которым я уже никогда не смог бы никого «отмазать». Мне стоило сказать ему об этом, но я просто стоял и смотрел на демона, не в силах пошевелиться.

— Чего молчишь, Шальков? — спросил меня Ахерон. — Злишься, знаю. Не следовало мне воровать, особенно тут. Не выдержал, понимаешь? Сорвался… Ты же не выдашь меня? — его голос звучал виновато, чудище даже сложило вместе когтистые пальцы, нервно перебирая ими. Ахерон действительно был расстроен. — Не молчи! Ты мне АДвокат или сосиска?