Ольга Коротаева - У смерти две руки

— Ага! — воскликнул он. — Это ловушка! Вы похитили мою жену, избили её, заманили меня… Зачем? Вам нужны деньги? Сколько?

Фёкла выпрямилась в своём кресле, взгляд её стал колючим, пальцы вцепились в подлокотники.

— Пятьсот тысяч, — громко произнесла она. — Столько стоит ваша жизнь по нашему договору. Вы готовы заплатить эту сумму? Если нет, то вы свободны. Но учтите, если вы переступите порог этого дома, никто больше не даст за вашу жизнь и рубля.

— Как вы смеете мне угрожать? — прорычал Пётр. — Захар, немедленно звони в полицию!

— Нет! — вскрикнула Мария.

Женщина подскочила, Пётр вздрогнул и обернулся к жене. Та, заломив руки, с мольбой посмотрела на Фёклу. Захар нерешительно замер с сотовым в руке.

— Вам угрожаю не я, — ровным голосом ответила Фёкла. — А убийца, жертвами которого уже пали ваши товарищи по Академии…

Пётр решительно пошагал к старушке, потрясая кулаками.

— Я не такой идиот, как мои однокурсники, мисс! — сурово произнёс он. — Я не буду подписывать ваш дурацкий договор. Как бы вы ни старались, я не заплачу вам ни рубля. Можете похитить всех моих слуг, даже повара! Слышите? Ни рубля!

Фёкла безразлично пожала плечами и обронила:

— Тогда прошу покинуть мой дом и вас, и вашу жену.

Мария прижала ладони к щекам, из груди её вырвался стон:

— Петя, прошу!

Магдок словно сдулся, вся его резкость и злоба улетучились, он уныло посмотрел на жену.

— Маша, нельзя поддаваться на шантаж. Тебя снова могут похитить и избить…

— Меня никто не избивал, — глухо отозвалась Мария, пряча глаза. — Я… упала…

Пётр невесело хохотнул:

— На чей-то кулак? — Он смерил меня подозрительным взглядом. — И я даже знаю, на чей! Вот Захарка до сих пор с отметиной бегает…

Я ощутила, как щёки мои покраснели, со стороны дивана раздался короткий смешок. Но, к счастью, Лада удержалась от комментариев. Захар же невольно тронул зеленоватую скулу.

— Это я, — всё-таки произнесла Лада. Гонщица поднялась с дивана и взмахнула руками. — Да, это я… случайно.

Лицо Марии побелело, она прижала ладошку ко рту. Пётр угрожающе шагнул к пациентке.

— Случайно?!

— Ну да, — делано пожала плечами Лада. — Я ж говорю — напилась, села на метлу, свалилась… на вашу жену. Случайно!

Пётр застыл, растерянно оглянулся на жену.

— А ты случайно прохаживалась под пьяной метловой гонщицей?

Мария быстрыми шагами приблизилась к мужу, пальчики её вцепились в его рукав.

— Я пришла к мисс Фёкле, чтобы подписать договор! — решительно выдохнула она. — Я боюсь за тебя, дорогой! Я…

— Мы же это обсуждали, — сердито покачал головой Пётр. — Всё это глупости! Мне ничего не угрожает…

— Нет, милый, — с жаром подхватила Мария, всё больше входя в образ испуганной жены. — Я так не считаю. Да, ты убедил меня тогда, но… но…

Она растерянно обернулась к мисс Фёкле в поисках поддержки, старушка тут же мотнула головой.

— Но выяснились новые факты этого дела, — строго сказала она. — У нас есть серьёзные причины полагать, что следующей жертвой убийцы станете именно вы…

— Я?! — круглое лицо Петра вытянулось. — Что же это за причины?

Фёкла кивнула мне, и я прочитала по памяти тот стишок, что прочла в тетради у Даниила. Мария побледнела, руки её безвольно повисли, Пётр испуганно схватил жену, явно опасаясь, что та упадёт в обморок. Он бережно поднял жену на руки и отнёс к дивану, предварительно шикнув на Ладу. Гонщица с усмешкой поднялась, уступая место следующей актрисе.

— Как вы можете? — огрызнулся Пётр, укладывая ослабевшую жену. — У моей жены болезненная впечатлительность…

Мария схватила его руку и прошептала:

— Умоляю, подпиши! Или это сделаю я…

На лице Петра проступили красные пятна, он решительно поднялся.

— Хорошо, — недовольно буркнул он. — Я подпишу что хотите, лишь бы вы оставили нас в покое! Но учтите, не потому, что я испугался убийцы или ваших стишков. Я иду на этот шантаж, чтобы сохранить душевное здоровье моей жены!

— Стишки не наши, — недовольно заметила я. — А убийцы…

— Плевать, — отмахнулся Пётр. — Давайте ваши бумажки и отоприте двери, Марии нужен свежий воздух!

Я быстро побежала в кабинет за документами, пока он не передумал. Двинулась об коробку с книгами, взвыла, рассыпала листы договора.

— Ать за ногу, Даниил, — злобно прошептала я, собирая бумаги, — тебя и твою лицемерку-любовницу!

Жаль, что костромаг уже ушёл. Надо было сжечь все эти книги. И зачем Фёкла купила их?

В холле стояла напряжённая тишина. Захар стоял, прислонившись к стене, Лада лисой крутилась около запертого бара, старушка неподвижно сидела в своём кресле, Мария изображала обморок на диване. Пётр нетерпеливо выхватил договор из моих рук. Пока он искал свободное место, чтобы поставить подпись, я ощутила, как меня потянули за руку, и недоумённо оглянулась на Марию.

Не поднимая глаз, та что-то совала мне в ладонь. Я приняла бумажку и отступила. Пётр удовлетворённо кивнул и бросил ручку на стол. Та покатилась по стеклянной поверхности и брякнулась на пол.

— Всё? — напряжённым голосом уточнил магдок. — Теперь мы можем идти?

— Лишь один вопрос, — немедленно отозвалась Фёкла. — Каким цветом загорелось зелье в ваших руках, когда Даниил коснулся его?

Я удивлённо оглянулась на старушку. И с чего она решила задать этот странный вопрос? Пётр часто заморгал, на широком лице впервые отразилась тень страха.

— Фиолетовое… кажется… я… я точно не помню, — заикаясь, проговорил он и резко поднял жену на руки. — Всё, открывайте двери!

Беззвучно возник Андрей, дверь распахнулась, прохладу холла атаковали жаркие волны нагретого воздуха. Пётр растворился в ярких лучах солнца, заливающих крыльцо. Захар, прежде чем последовать за магдоком, послал мне воздушный поцелуй. Я скривилась и махнула ему рукой. Да-да, помню, в восемь. А целоваться будешь с брыдким магокотом!

Лада оставила попытки вскрыть бар и тяжело вздохнула:

— Ну, как я понимаю, представление закончено. Пойду и я…

Она двинулась к выходу, не обращая внимания на широкую улыбку Ивана, с благоговением взирающего на гонщицу с лестницы. У порога Лада обернулась ко мне.

— Ты звони, Джо, если что.

Андрей торопливо захлопнул за ней дверь и вытер со лба несуществующий пот. Я усмехнулась и подняла руку. В ладони лежал обрывок клетчатой бумаги. Торопливым почерком на нём выведен номер и имя «Таня».

Ложка моя гоняла кусочек картофеля по дну тарелки. Суп пах пряностями и на вкус был очень хорош, но я не могла сосредоточиться на еде. В голове царил сумбур. Мысли вращались вокруг дела, которое запутывалось с каждым днём. И уж лучше думать об убийствах, чем о прошедшей ночи. Я содрогнулась, картошка опять соскользнула с ложки.