Ольга Коротаева - У смерти две руки

Я озадаченно подошла к голому окну и провела пальцем по пыльному подоконнику, в углу которого стоял цветочный горшок. Сухая земля отстала от стенок, а в середине скукожился засохший росток. По шее моей пробежались мурашки.

— А где же спал ребёнок? — с вызовом в голосе спросила я. — В прихожей на коврике?

— Нет, конечно, — так же безжизненно ответила Татьяна. — Мы спим с ним вместе на этом диване.

Я с трудом сдержалась, чтобы не влепить ей пощёчину. Да что же она как мёртвая-то?

— А вещи его где?

Плечи её приподнялись, губа обиженно оттопырилась. Татьяна молчала. Я хмыкнула: ни шкафа, ни ящиков в комнате нет.

— Вы меня за дуру принимаете? — не выдержала я, хватая женщину за безвольную руку. — Квартира выглядит заброшенной, здесь невозможно жить и взрослому, а тем более ребёнку. Говорите правду!

Я заставила Татьяну встать, но она упорно отворачивала от меня лицо. По щекам вновь скользнули слёзы. И тут я вздрогнула от неожиданно посетившей меня мысли.

— Если только, — пробормотала я, растерянно выпуская её руку, — вы не можете показать мне свою настоящую квартиру. Вам угрожают? Вас шантажируют? Таня, говорите! Это ведь не ваша квартира! Вы тогда, в понедельник, и отнесли сюда книги? Но книги это ещё не жизнь.

Татьяна смотрела на меня во все глаза, рот её приоткрылся, но не раздавалось ни звука. Женщина медленно отступила к стене. Я схватила её холодные вялые кисти рук.

— Мария оплатит услуги ведьмы Фёклы, слышите? — с жаром заговорила я. — Мы поможем вам! Чем бы вас ни запугивали, обещаю — мы спасём мальчика!

Таня посмотрела за мою спину и крикнула:

— Нет! Не сработает…

Оглянуться я не успела, как голову пронзила сильная боль. Она волнами накатывалась на глаза, давила на уши, сковывала шею. Я замычала и рухнула на колени. Подняла руки к лицу, пытаясь содрать это нечто, причиняющее мне столь сильную боль. Но ногти царапали голую кожу, не облегчая страданий. Ноги стали совсем ватными, колени задрожали. Я повалилась на бок, в бедро уткнулось что-то острое. Новая боль пронзила тело, стало очень горячо. Мной овладела тошнота, она нарастала вместе с головокружением. Казалось, голова просто взорвётся. Кажется, я кричала. А потом нечто, сковывающее мне голову, просто исчезло. А я с облегчением провалилась в темноту.

— Джо…

Я попыталась разлепить веки, поднесла руку ко лбу и тут же скорчилась от ноющей боли в висках. Сильно кольнуло в боку. Я застонала и ощутила тёплые руки на плечах.

— Джо, ты как? Кто же тебя так?

Я сморщилась от головной боли и приоткрыла один глаз. Серый потолок кружился, я с трудом сосредоточилась на белом пятне лица.

— Иван? Ты, что ли?

— Я что ли, — буркнул зоомаг. — Джо, ты в курсе, что ты вся в крови?

— Что? — я извернулась, пытаясь рассмотреть, почему так горит мой бок. — Ать за ногу! Больно!

— Разумеется, больно, — тихо сказал Иван, осторожно приподнимая край рубашки. Ткань неохотно отлипала от кожи. — Я посмотрю, что там…

— И что? — с нетерпением спросила я, прижимая окровавленную ладонь к ноющему лбу.

— Дырка, — огрызнулся Иван и тут же поправился: — Ничего страшного, Джо. Просто царапина. Тебя словно ножом полоснули. Кто напал на тебя? Неужели Танька? Вот уж не ожидал от неё…

Иван попытался помочь мне сесть, я оперлась ладонью о пол и тут же ощутила новую боль. Я вскрикнула и отдёрнула руку, по запястью потекла капля крови. Иван молча отодвинул меня и заглянул под диван. Я услышала его протяжный свист.

— Ну ничего себе, — пробормотал зоомаг. — Целый склад холодного оружия!

— Только не говори, что там куча мечей, — буркнула я и, ощущая сильное головокружение, привалилась к стене.

Одежда вся в крови! Откуда её столько, если Иван говорит, что рана неглубокая. Сама я посмотреть не решалась, при одной мысли об этом, меня начинало тошнить.

— Не говорю, — хмыкнул Иван. Он обернулся, чайные глаза его потемнели, губы скривила усмешка. — Ты уже видела, да? Интересно, откуда они здесь.

— Ать за ногу, Ваня, — взмолилась я. — Тебе не кажется, что пострадавшей нужно помочь? Например, вызвать скорую, а? Перевязать, на худой конец! Где твоё джентльменское поведение?

— Дома забыл, — задумчиво проговорил Иван, вытаскивая один из мечей.

По коже моей пробежался озноб, меч был как две капли воды похож на тот, которым проткнули Дашку. Иван положил меч на диван и выгреб из-под него ещё несколько подобных.

— Ровно десять, — пробормотал он. Рука зоомага поочерёдно касалась пыльных рукоятей.

— Приготовлены для остальных членов круга? — невольно ахнула я. — Если не считать двух клинков, которыми пронзили Дашку. Возможно, Антону полагалось тоже висеть с лампой вместо головы, но он каким-то чудом избежал этой участи. Может, Фёкла права и он всё ещё жив? Ать за ногу, как же больно! Вань, у тебя хоть аптечка есть?

Иван повернул ко мне своё бледное лицо и медленно кивнул.

— В машине. — И деловито уточнил: — Полицию вызывать?

Я помотала головой, зоомаг кивнул и тут же ретировался из заброшенной квартиры. Я осторожно покосилась на распахнутую дверь: кто же был за моей спиной? И что этот кто-то применил? Я со стоном опустилась на пол и выудила из кармана сотовый. Пять часов! Сколько же я была в отключке? Часа полтора? И что всё это время делал Иван? Кожа на затылке оледенела: а что если он сам и напал на меня?

Со стороны открытой двери послышались торопливые шаги. В квартиру ворвался запыхавшийся зоомаг, на пол брякнулась полупрозрачная коробка. Иван деловито приподнял меня и прислонил к дивану, словно это было не моё тело, а бревно. Без стеснения задрал мне рубашку до самой шеи и дотронулся до кожи рядом с раной.

— Осторожно, — инстинктивно сжалась я.

— Я осторожно, — пробурчал Иван, подтягивая коробку ногой.

Он быстро достал пузырёк и пузатый пакет, зубами рванул его, вытаскивая белоснежную салфетку. Щедро плеснув на неё из пузырька, прижал к моему боку. Я вскрикнула от боли и неожиданности и попыталась оттолкнуть зоомага. Иван, не обращая на моё сопротивление внимания, прижал меня плечом к стене и наскоро обмотал длинным бинтом.

— Вот! — с довольным видом подытожил он, любуясь своей работой. — Я конечно не магдок, но на фермерской практике мне часто приходилось перевязывать лошадей…

Я поспешно опустила рубашку и скрипнула зубами. Кобылой обозвали!

— На людях тебе ещё тренироваться и тренироваться, чесслово, — пробурчала я, стараясь несильно морщиться от тупой боли в боку. — И… это…

— Спасибо? — подсказал Иван, приподняв лохматые брови.

— Спасибо? Щас! — сухо рассмеялась я, с подозрением посматривая на зоомага. — Где тебя так долго носило? Где ты был, пока я тут полтора часа кровью истекала? Заснул что ли? Ты видел Татьяну? Она одна была или с кем-то? Почему отпустил её?..