Галина Полынская - Перстень отравителя [litres]

– Это те покойники из Астафьево? Понял, сейчас посмотрю.

– Барышни, – обратился Феликс к Але с Ариной, – вам не возбраняется посмотреть телевизор с Сабуркиным, особое внимание уделяя криминальным новостям.

– Во все глаза поглядим! – качнула пышной прической Алевтина. – Сейчас еще по кофейку сварганим и засядем.

– Звоните, если что.

Феликс с Никанором вышли из особняка и направились к калитке. Проходя через дворик, Феликс невольно оглядел территорию при дневном освещении, но никаких следов вторжения Бульбы с его духовным отцом не обнаружил.

Они сели в машину, старик захлопнул переднюю дверь и спросил:

– Закурю?

Феликс кивнул и приоткрыл окна с обеих сторон. Никанор достал пачку сигарет из кармана рубашки, зажигалку, прикурил и сказал:

– Спросить чего хочу.

– Спрашивай, – Феликс отъехал от особняка, мысленно прокладывая кратчайший путь к Московскому зоопарку.

– Подруга твоя, Даана, что за существо? Нет от нее человечьего запаха.

– А какой есть?

– Пылью пахнет и горячим песком. Пустыней.

– Как интересно, – на губах Феликса мелькнула и пропала улыбка. – А я чем пахну?

– По-разному, – отчего-то нехотя ответил старик, аккуратно стряхивая пепел в окно, и замолчал.

– И все же. Любопытно.

Попетляв по переулкам, Феликс выехал на трассу. Дорога была относительно свободна, пробок вроде не намечалось.

– Когда только повстречались, шел от тебя запах мраморного камня и полной луны. Походило на запах брошенного сырого каменного дома. – Старик подумал и добавил: – С белыми треснувшими колоннами. Потом, бывало, пахло лиственным садом после сильного дождя. А иногда рыхлой осенней землей и грибами. Когда доволен ты чем-то или радуешься, то запах идет как от поля разнотравного, а когда злишься или устал, снова пахнешь сырым камнем и луной.

– Как интересно, – Феликс остановился на светофоре и поглядел на старика сквозь стекла черных очков. – Теперь и о других хочется узнать. Вот, к примеру, чем пахнет Герман?

– Чем-чем, – усмехнулся Никанор. – Молодостью!

С парковкой решительно не повезло. Машину пришлось оставить за два квартала и пройтись к зоопарку пешком. Феликс с Никанором шли по тротуару, их обгоняли подростки – поголовно с крошечными, практически незаметными наушниками, отчего казалось, что черные провода свисают прямо из ушей; мамы с колясками лихачили мимо, как заправские гонщики; спешили пестро одетые, насквозь пропитанные парфюмерией женщины и мужчины с борсетками и хмурыми лицами. Казалось, что весь этот людской поток, вместе с летящими по дорогам машинами, куда-то опаздывает и случится нечто страшное, если хоть на минуту опоздает.

Завидев издалека ограду Московского зоопарка, Феликс невольно замедлил шаг. Конечно, все здесь изменилось до неузнаваемости, но все же можно было уловить сходство. Солнечные сентябрьские улицы растворились, и перед глазами возник заснеженный февральский вечер тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года – день открытия «общедоступного зоологического сада». Чернильную синеву подступающей ночи разгонял желтоватый свет новомодных газовых фонарей, и крупные снежинки, как бабочки, роились вокруг стеклянных плафонов. На такое диво, как заморские звери и птицы, собрался посмотреть весь город. Господа в мехах, мужики в зипунах, девки дворовые, барыни нарядные – все собрались ради слона и носорога, пожалованных зоосаду царем. Бойко шла торговля пряниками, расстегаями, горячим сбитнем и сладкой медовухой. То и дело подбегали разносчики с криками: «Барин, купи кулебяку с белорыбицей! С требухой купи! Пирога купи с зайчатиной, барин!» Но барин лишь качал головой да отмахивался…

– Эй, сердешный, задумался о чем?

Голос Никанора Потаповича вернул Феликса на шумную солнечную улицу.

– Да так, припомнилось былое.

Они перешли через дорогу и направились к главному входу в зоопарк. В это время желающих полюбоваться на диковинных зверей много не нашлось, очередей не было. Старик пошел к кассам, а Феликса отвлек телефонный звонок. Молоденькая кассирша спросила у Никанора пенсионное удостоверение или социальную карту москвича – с такими документами полагалась скидка. Старик похлопал себя по карманам, даже в потрепанный кошелек заглянул и сокрушенно покачал головой, мол, дома оставил. Может, так ему скидку сделают? Ведь видно же, что пенсионер. Но девушка, стыдясь и смущаясь, ответила, что без документов не имеет права. Закончив разговаривать, к кассам подошел мужчина в сером костюме и черных очках. Услышав, о чем говорит старик с кассиршей, он отчего-то раздраженно выхватил из кармана пиджака портмоне, вынул пятитысячную купюру и протянул в окошечко со словами:

– Два билета!

Получив бумажные прямоугольнички и буклеты с картой зоопарка, пара отошла в сторону.

– Не позорил бы ты, Никанор, ни себя, ни меня! – сказал Феликс, убирая портмоне во внутренний карман. – Можно подумать, я не могу такую ерунду оплатить!

– А я тебе не барышня, ты мне не кавалер, чтоб платежами билетными позорить! – отрезал дед. – Не нищие мы тут, сами заплатить могем!

– Давай еще из-за двухсот рублей поругаемся.

– Не я начинал!

Подумав, что временами вздорный старик хуже Паблито, Феликс молча направился ко входу на территорию зоопарка.

– Так, сейчас поищем, где тут серпентарий, – Феликс на ходу раскрыл буклет-карту, пока Никанор с интересом глазел по сторонам.

Но стоило им подойти к вольерам, как началось нечто невообразимое. Мирно жевавшие траву косули и лани вдруг сорвались с места и бросились бежать, хором завыли волки, затявкали лисицы, забили в испуге копытами лошади и зебры, будто вмиг поднялась всеобщая звериная паника и смута.

– Давай-ка поскорей искать змеюшник, – расстроился старик, понимая, что погулять по зоосаду, посмотреть зверей не получится.

– Сейчас, уже ищу.

Феликс был раздосадован не меньше, но по другой причине – любой намек на лишнее внимание к его персоне всегда был крайне нежелателен. Приподняв очки, он огляделся, при этом зрачки его ярко-синих глаз расширились, заполняя глазницы вязкой чернотой. Увидев указатель с надписью «Террариум», мужчина подхватил старика под локоть и поспешил в нужном направлении.

Оказавшись среди вольеров, клеток и аквариумов, они невольно перевели дух. Здесь Феликс с Никанором могли гулять сколько угодно, земноводные на них не реагировали, но старику гады ползучие были малоинтересны, а Феликсу так и подавно.

– Видал, какая там жирафа знатная над деревом стояла? – Никанор брезгливо глянул на аквариум с крупными плоскими тараканами.

– Видал. Ты не отвлекайся давай, изучай своих аспидов.