Тальяна Орлова - Стратегия оборотня (СИ)

Все же тренер Кунц с большим отрывом был моим любимым преподавателем.

Прогулка с Эрком была идеальной: мы держали друг друга за руки, улыбались и… напряженно выдумывали темы для разговоров. Однако постоянно соскальзывали в обсуждение моего недавнего обвинения, мерзких перевертышей и радовались, что все закончилось малой кровью. Возможно, так часто и бывает — когда чего-то ждешь слишком долго, как в моем случае, то потом не сразу можешь осознать, что с этим делать. Оттого и смутная неловкость. Но когда Эрк, проводив меня до корпуса, наклонился и поцеловал, я решила, что все прошло идеально. Со временем мы оба перестанем ощущать тягучую тяжесть предыдущих месяцев и тогда с легкостью погрузимся в чистую романтику.

— Как он целуется? — не унималась Триш. — Вот прямо берет тебя в сильные руки, сжимает до хруста и приникает к губам?

Приникает к губам — потрясающая формулировка. Я не спорила, только кивала, чтобы отстала.

— С языком?! — интерес подруги мои кивки ничуть не удовлетворяли.

— Отстань уже, а!

— Значит, без языка, — сделала она неожиданный, но верный вывод. — Но ты не расстраивайся, Дая! Эрк ведь такой… правильный! А если ты ему прямо сильно-сильно нравишься, то он боится торопить события!

Еще более неожиданный вывод. Я, не ответив, направилась в душ.

Хотя должна признать, что мои события уже давно можно было торопить. Эти самые мои события уже изнывают в желании, чтобы их поторопили. И чем больше в моем сознании будет Эрка, тем меньше останется безымянного блондинчика, который не хотел забываться, даже перестав сниться. Он-то имел преимущество — держал меня на интриге! Кто таков и каким образом забрался в мою голову? Именно это любопытство и не позволяло о нем окончательно забыть.

Моя счастливая эйфория омрачалась и неприятностями — еще дважды ко мне подходили и спрашивали новый адрес точки распространения. И дважды я переступала через себя и называла его. Не так и много, как я ожидала, но после каждой подобной встречи долго не могла прийти в себя. Они так искренне благодарили меня, так хорошо отзывались об эффективности диодов, что я невольно начала думать: а может ли быть такое, что это в самом деле научный прорыв? Цену, которую назвал Одир, нельзя было назвать заоблачной, большинство психотропов стоят дороже. И все, как один, талдычили, что никакой физиологической зависимости не чувствуют. В том числе так утверждали Триш и Одир, а им я не могла не доверять. Мол, в большинстве случаев диоды применяют не больше трех раз, но зато потом, когда друзьям или близким плохо, про них в первую очередь и вспоминают… Но зависимые часто врут! А так хотелось бы верить, что перевертышам просто удалось создать новый препарат с потрясающим эффектом, и как только правительство про него узнает, то мгновенно возьмет на вооружение. Настроение мое металось от этой надежды до полной апатии. Ведь если бы все вышло так, то получилось бы, что я не просто содействую преступлению, а хотя бы косвенно помогаю людям! Но если это обычный психотроп, то я такая же мразота, как и любой другой преступник. Моральная гавань, где всем поступкам находилось оправдание, оказалась такой тихой и уютной, что всасывала меня, изменяла, заставляла врать самой себе. И тогда я придумала выход.

Через неделю я уже не выдержала внутреннего напряжения и заявила Триш, что отправляюсь в город — хочу купить комплект нижнего белья, чтобы поразить Эрка, если он соизволит предоставить мне такой шанс. Выбрала специально такой момент, когда она только засела за эссе, в надежде, что Триш уже не станет отвлекаться от задания. Но она сразу вскочила и с диким восторгом принялась собираться.

— Триш, да не надо идти со мной. Я хочу на обратном пути заехать в квадрат Эрка… ну, будто случайно мимо проходила и…

— Ничего! — верещала подруга. — Там и разойдемся, а то как же ты будешь покупать без взгляда со стороны?

Я любила Триш. И к ее характеру давно привыкла, но до сих пор передо мной и не стояло выбора: обидеть ее резким отказом или посвятить в свой план, в который ее ни в коем случае нельзя посвящать.

И вдруг заявился Одир — писать эссе, конечно. Парадоксально, но Триш мгновенно согласилась отпустить меня одну и даже аргументов больше не потребовалось. Ясен пень, дело нечисто. Я грозно потрясла перед глазами ракшаса пальцем, он в ответ зачем-то облизнулся, но большего сделать я не могла. Триш — взрослый человек! Не сидеть же мне всю жизнь рядом с ней с фонарем, чтобы какой-нибудь оборотень не пробрался к ней между ног. Потому, надеясь на благоразумие обоих, я покинула территорию академии.

На стоянке села в платный перевозчик и назвала улицу. Я теперь была точно уверена, что обязана это сделать — найти того самого перевертыша и задать ему вопросы. До тех пор я не смогу спокойно дышать.

Без труда нашла нужный дом и невысокую дверь в подвал, на которой стоял только номер. Сделала три медленных вдоха и выдоха, потом решительно открыла. Я на девяносто процентов уверила себя, что мне ничего не грозит. Если бы они собирались меня убить, то давно бы это сделали.

Вошла, осмотрелась. Помещение напоминало большой склад: коробки, столы, табуретки. Остановилась в самом центре под пристальным вниманием пяти оборотней — они все улыбались, а кто-то даже выдал с изумленной иронией:

— Ого, какие люди собственной персоной!

Меня встреча не удивила. Наверняка каждый из них знал меня в лицо, а может, каждый из них уже где-нибудь появлялся под моим образом. Коснуться меня можно было не только во время кражи, но и в клубе — намного раньше, чем начались основные события. Но замерла я не поэтому — с этого места я точно ощущала, что он здесь.

— Я хочу поговорить с…

— С кем? — не выдержал тот же. — Милая Дая Джисс, поговори со всеми нами, раз уж приперлась.

Перевертыш шагнул чуть ближе, но ощущение не усилилось. Не он. Любой из оставшихся четверых. Вот и момент, когда я всерьез пожалела, что так и не выяснила имя блондинчика. Среди этих не было блондинов — ну, разве что тот, впереди. Но он скорее русый, да и больше ничего общего. Перевертыши — самые отвратительные оборотни! Жуткие твари, которые даже настоящего лица не показывают! Они могут оказаться кем угодно и не быть никем — это вызывает чувство невыносимого диссонанса.

Я начала злиться, но пока еще пыталась говорить ровным тоном:

— Я хочу поговорить с тобой! Один на один!

— С кем? — захохотал и второй.

И это окончательно выбило из колеи. Я перестала сдерживаться и буквально заорала:

— Я не твоя марионетка, слышишь?! Не думай, что загнал меня в угол! Я ненавижу тебя настолько, что уже почти готова снова пойти в полицию и требовать импульсного допроса! Лишь бы тебя… всех вас поймали!