Тальяна Орлова - Стратегия оборотня (СИ)

Тай постелил себе на полу, демонстрируя выставленную границу. Я не могла уснуть, понимая, что он в двух метрах от меня. Но держалась сколько могла. Однако на третью ночь через связь появилась в его сне:

— Давно не виделись!

Он обернулся, покачал головой, а потом не выдержал и рассмеялся. Я же без стеснения рассматривала его тело. И очень сильно подогревала мысль о том, что если мы оба проснемся, то можем коснуться друг друга совсем не в иллюзии… Подошла, скользнула рукой по груди, вниз, но он перехватил меня за запястье.

— Дая, что ты делаешь?

— Наслаждаюсь взаимностью. Отпусти.

— Не надо…

Я запустила вторую руку вниз, сразу обхватывая член.

— Тогда почему ты возбужден? — смеялась, глядя ему в глаза. — Ну же, Тай Линкер, сделай над собой усилие — изобрази, что тебе неприятно!

— Дая, не надо. Потом тебе станет еще хуже.

— Тебе-то откуда знать?

Я резко опустилась вниз и наклонилась к пульсирующей головке. Почему-то с Таем страх перед интимными отношениями отступал и не было ничего, что казалось бы стыдным и неприемлемым. Но не успела коснуться языком, как меня выдернуло из сна. Перекатилась на бок и с удовольствием наблюдала, как Тай уставился в потолок, пытаясь восстановить дыхание. На меня не смотрел специально.

Утром меня ждал серьезный разговор, к которому я никак не могла отнестись серьезно:

— Дая, на тебя влияет связь, потому очень советую держать себя в руках. Иначе потом ты можешь сильно пожалеть.

Я пыталась говорить тем же тоном и даже сдерживать проскальзывающую улыбку:

— Тай, а может, это просто любопытство молодой девушки? Гормоны, почти полное отсутствие опыта и… и желание навсегда стереть Эрка из памяти?

Он сел напротив и пристально посмотрел мне в глаза:

— Я не хотел говорить об Эрке, но все-таки должен. Ты любила его до моего появления. Подумай о том, что будешь любить его и после того, как все закончится.

— Нет, — мне расхотелось веселиться. — Если к тебе я испытываю любовь, страсть и ненависть, то к Эрку только ненависть.

Тай отвел взгляд и задумчиво уставился на свои руки:

— Так связь и работает. Мне тоже до того кто-то нравился, хотя бы внешне, но потом — как отрезало.

— Дело вовсе не в связи! Он мучил меня!

— И тем не менее ты жива и здорова. С твоей точки зрения он все сделал неправильно. С точки зрения его отца он все сделал неправильно — Эрк был обязан притащить тебя в лабораторию при первом же подозрении. Но Эрк каким-то образом нашел золотую середину.

— Я не поняла, ты сейчас его интересы защищаешь?!

— Не его. Твои. Я хочу, чтобы ты продолжала мыслить объективно, а не этими своими гормонами. Эрк Кири все равно не выживет — ему нет места в новом мире. Но ты должна формировать отношение к происходящему сама.

— Ла-адно, — я переключилась на предыдущую тему, поскольку мне тоже не хотелось обсуждать Эрка. — А сколько будет длиться этот твой подготовительный этап?

Он уловил ход моих мыслей, удержал улыбку и покачал головой:

— Несколько месяцев точно. Подобная работа ведется на всех планетах в самых густонаселенных городах. Занимаются этим нанятые перевертыши, но столица — самый важный пункт. Скоро мы дойдем до того, чтобы хватать на улицах всех прохожих и цеплять им диоды. Хотя бы детям.

— То есть хочешь сказать, что мы с тобой останемся здесь вдвоем на несколько месяцев? — я с нескрываемой иронией изогнула бровь. — У меня прямо азарт разыгрался! Может, сделаем ставки, когда ты забудешь про свои принципы и наконец-то хотя бы поцелуешь меня?

— Дая! — он нервно встал. — Я пытаюсь поступать правильно! Так помоги мне, а не мешай! Отменим связь — и уж поверь, первым делом я тебя поцелую. Тогда у тебя будет свобода меня оттолкнуть, если захочешь.

И ушел из квадрата, громко хлопнув дверью. Настроение мое, однако, оттого не испортилось. Ведь теперь я знала наверняка, насколько ему небезразлична. И буря внутри не успокаивалась, но и не металась хаотично — нет ничего приятнее, чем знать, что ты являешься самым главным человеком для самого главного своего человека.

Старалась сильно не напирать, но иногда просто не могла остановиться:

— Тай, а тебе какие девушки нравились?

Он смеялся и отворачивался:

— Ракшаски! Я серьезно. Подростком даже мечтал, что женюсь на одной из них, чтобы всю жизнь быть счастливым.

— Ты не ревнив?

— У парней-подростков другие приоритеты, уж поверь.

— А я понравилась тебе с первого взгляда?

Он и губу закусывал, и отступал от меня, но я видела это искрящее веселье в выражении его лица.

— Не совсем. С первого взгляда ты меня скорее удивила. Такая непрошибаемо принципиальная. Тебя будто собрали по капле из героев войны с дерьяками, но по ошибке поместили в тело обычной симпатичной девчонки.

— Подумать только! Ты влюбился в меня по той же причине, что и Эрк! — заметила, как он поморщился и добила: — Не ревнуй, я буду тебе верна всю жизнь! Или пока не отменят связь, — рассмеялась, не выдержав.

— Я не влюбился в тебя из-за этого, не преувеличивай! С чего ты вообще взяла, что я влюбился? Ракшаски, помнишь? Вот мой идеал! Что ты делаешь?

— Пытаюсь обнять, — я смеялась почти в полный голос. — Утешить! Что на твоем пути не попалось ни одной стоящей ракшаски!

— Дая, я ведь просил. Ну, хватит уже, мне твоя настырность совсем не нравится!

— Я вижу, как не нравится. Вот особенно по дрожащим рукам заметно, как тебе совсем не хочется меня прижать к стенке.

— Не преувеличивай!

— Не к стенке? Стол подойдет? Ты никогда не думал о столе в таком свете? Тай, скажи, когда ты влюбился в меня: в первую или во вторую встречу?

— Сумасшедшая…

Мне пару секунд все же удалось повисеть на его шее, после чего меня оторвали и усадили за стол. Да он еще притом пытался изобразить страшное лицо верховного главнокомандующего сару — ух, жуть разбирает! Но в его глазах плясали пьяные дерьяки — с каждым днем все более пьяные. И он ничего с этим не мог поделать. Взаимность делала сумасшедшими нас обоих.

Все же я дождалась интересных новостей: мою нескромную персону объявили в общетерриториальный розыск. Фотографию взяли с личного дела академии — смотрелась не очень на мониторе видеослайдера, но я не стала возмущаться, да и вообще, отнеслась к подобному как к предсказуемому событию. Тай же хмурился. Непонятно почему, ведь и без того было ясно, что нос мне на улицу совать не стоит. А его близость делала мое заточение не таким уж и унылым.

И хоть наши отношения так ни к чему и не приходили, благодаря непомерной силе воле Тая, но мне нравилось это ощущение полной взаимности на грани нервного срыва. Он твердил, что стоит ожидать неприятностей, что нельзя терять сосредоточенность, но все казалось не слишком важным по сравнению с ним самим и моим безбрежным счастьем.