Тальяна Орлова - Стратегия оборотня (СИ)

Нати прилетела через десять дней. И хоть обошлось без фейерверков и торжественных приемов, этот день был самым значимым в истории за несколько последних столетий.

Командора и Нати уложили на соседние кушетки, каждого окружили медики другой стороны. И в гнетущем, сосредоточенном молчании одновременно провели диодизации. Назад пути уже не было. По крайней мере для них двоих.

Триш и Одир собрались домой, навестить родных, подписав при этом акт о неразглашении. Командор оставался параноиком. Чад, как и мы с Таем, остались в Четвертом Секторе — пока центральном месте событий. Триш успокоит мою маму, но той придется еще некоторое время поволноваться.

Было очень приятно наблюдать, как в рамках небольшой группы людей меняются отношения. Напряжение того дня, когда прилетела Нати, уже через пару недель было забыто. Поняв, что вторая сторона не держит камня за пазухой, все неизбежно расслаблялись. Еще через несколько недель Нати, Тай, консул Май-Ли и Кири орали друг на друга в полный голос, когда обсуждали дальнейшую тактику — они расходились в мнениях буквально по каждому вопросу. Но каждый раз договаривались, находя точку соприкосновения интересов всех рас. А у них все равно теперь не было другого выхода.

Тай держался несколько изолированно от Кири. Но мне было достаточно, что он не ставил границу между нами. Любимый, близкий, знакомый и постоянно меняющийся. Как неизбежно менялась и я. Он даже промолчал, когда после очередного шумного обсуждения я подошла к командору и искренне сказала:

— У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность, командор. Вы создаете новейшую историю.

Он улыбнулся устало:

— Глупая девочка. Все проблемы только впереди. Моих солдат до сих пор передергивает, когда они видят сару. А любой из них жизнь отдаст за одно мое слово. Теперь представь, что будет, когда эту новость услышит весь мир?

Я не могла представить, потому что не была политиком. И Тай не мог. Но он тоже был рад уже достигнутому.

И теперь уже неважно, кто стал первым: Тай, мостик между расами, способный понять ход мыслей всех; Рисса, сумасшедшая идеалистка; командор, для которого выживание человечества являлось единственной целью каждого поступка; Мао-инникат, мечтающий, чтобы его правнуки родились на твердой земле; или я, ничего не значащая сама по себе, но сумевшая перевесить чаши весов. И никто не упрекнет в том, что мне было важно, в каком мире будут жить наши с Таем дети — то ли люди, то ли оборотни, то ли новая взрывоопасная их смесь.

К тому времени, когда все узнали о некотором искажении фактов в моем исполнении, стало уже плевать — новый мир строился. На первое совещание правительства командор не повез Нати Морт — оказалось, что правильно сделал. Почву для понимания еще подготавливать и подготавливать. Нас с Таем не пустили в зал, но даже из коридора слышались истерические крики. Парламентеры уже знали, что командор принял решение баллотироваться, но когда он озвучил главный пункт своей программы, то началось цунами.

В поддержку командора выступили несколько его друзей — по большей части военные, которые на собственном опыте могли судить, что означает для всех прекращение боевых действий. Участвовала и Рисса — она, похоже, унаследовала политическую жилку. Ее задачей было рассказать о быте сару и о различиях в традициях, которые не могли считаться принципиальными. Выступали и ученые: их исследования, на мой взгляд, были самыми важными. За тысячу лет изменились все, в том числе и сару. Конечно, они и сейчас в среднем более агрессивны, чем те же берсерки, но существенно отличаются от первых оборотней. А человечество будто застыло на взглядах тысячелетней давности! Но несмотря на множество аргументов за, большинство — и очень громогласно — высказались против.

Тем не менее командор вышел из зала довольным и заявил, что даже не ожидал таких отличных результатов. Отличных результатов? Да только троих политиков вынесли из зала медики, а президент уже на сегодняшний вечер приказал командору явиться на экстренное совещание к нему. Он вопил на экране видеослайдера так, что стены, едва успокоившиеся после заседания, снова затрещали. Пока мы шли по коридору командора четырежды назвали врагом человечества и дважды безумцем. Но он повторил:

— Я думал, что все пройдет хуже.

Теперь экстренные совещания в правительстве проходили чуть ли не ежедневно, за две недели заблокировали два общетерриториальных канала, которые поддерживали идею Кири. Но слава командора говорила сама за себя. Мы с друзьями могли это наблюдать в самых обычных местах: в клубе, на улице, в ресторанном квадрате, а обсуждались последние события везде. Многие были против союза с сару, но кто-то осторожно замечал, что оборотням давно пора выделить места в парламенте. Ладно сару, но сейчас даже перевертыши или ракшасы не поднимались выше дипломатических должностей. Дипломаты, ну да. Ведь это абсурд — они представляли интересы собственных рас в собственном же государстве! Говорили всякое, но мнения сходились в одном: «Командор Кири неподкупен. И до сих пор командор Кири ни разу не ошибался». Тогда и стало понятно, что к действующему правительству доверия намного меньше, чем к легендарному герою — какую идею он бы ни нес. Тогда я окончательно уверилась, что он победит.

Эта встреча была неизбежна. Я не посещала академию, было не до того, но понимала, что рано или поздно его встречу. Даже странно, что нам повезло несколько недель этого избегать. Эрк пришел на один из очередных консилиумов — командор вел переговоры с представителями берсерков, чтобы убедить их. Но с оборотнями обычно происходило все гладко — они видели реализацию своих интересов. И в момент бурного обсуждения изменений в трудовом законодательстве, о котором говорить было преждевременно, но берсерки очень хотели это обговорить заранее, в зал вошел Эрк. Он остановился, вперив в меня взгляд, Тая, конечно же, узнать не мог и потому вообще не обратил внимания на пожилую женщину, сидящую рядом.

Я осознанно избегала разговоров о нем с командором. Понимала, конечно, что сын не может быть не в курсе дел отца, но напрямую не спрашивала.

— А вот и ты, — сказал равнодушно, холодно. — Не думал, что у тебя хватит совести явиться в мир, который ты предала.

Он говорил довольно громко, но у берсерков вообще привычка постоянно орать, потому они не заметят, даже если мы тут драку устроим. Я встала.

— Эрк, послушай…

Он отшатнулся и скривился.

— Лучше не подходи. Я убью тебя позже — на законных основаниях, когда докажу твое предательство и шпионаж в пользу врага.

Мне его реакция показалась незрелой:

— Врага? После победы твоего отца на выборах это слово нельзя будет применять по отношению к сару!