Галина Романова - Колледж Некромагии. Самый плохой студент

– Просто, – молодой инквизитор пожал плечами. – Пришла какая-то девушка и передала для него записку. Он прочел и…ушел. Я не должен был его отпускать? Но он был настроен столь решительно…

– Еще бы вы посмели задержать такого молодца, – скривился пра Михарь. – Надеюсь, вы хотя бы прочли записку?

– А как же! – его собеседник даже покраснел от благородного негодования. – За кого вы могли меня принять, ваше священство? Первым делом прочел, тем более, что она была не запечатана… Записка была от некоего мужчины, подписавшегося инициалами. Он собирался шантажировать адресата жизнью некоей женщины – дескать, если хочешь увидеть ее живой…

– Что? – пра Михаря сорвало с места. – Шантажировать? Жизнью женщины? И вы вот так просто…

Молодой инквизитор попятился, бледнея также резко, как до этого покраснел:

– Я не думал, что…извините…

– Извинения будете просить не у меня, а у вышестоящих, – отрезал пра Михарь. – Адрес? В записке был указан адрес?

Его собеседник на миг прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

– Собачий рынок, шестой дом с краю.

– Послать туда стражу! Рихарда Вагнера доставить ко мне! Живым или мертвым! Лучше живым, а там как получится…Бегом!

Мелкая нежить свое дело знала. На юношу и девушку были наброшены пологи невидимости, какими пользовалась вся местная нежить, чтобы без помех бродить по территории Университета. Теперь даже если кто-то смотрел на незваных гостей в упор, видел только странное дрожащее марево, словно колебался воздух на жаре. Однако, все равно приходилось двигаться крайне осторожно и замирать на месте всякий раз, как в опасной близости оказывался кто-нибудь из богословов.

Тем не менее, они вполне благополучно пересекли сад и подошли к двухэтажному старому зданию, выкрашенному в бледно-желтый, словно больной, цвет. Все окна, кроме двух торцевых, были забраны решетками. Имелось также несколько подвальных окошек.

– Здесь! Здесь! Это здесь!

– Вы ничего не перепутали? – студенты присели на корточки у стены там, где разрослись побеги одичавшего терна. – Это больница для одержимых!

– Здесь! Здесь, – верещали лесачки и бравни. – Все здесь! Это здесь!

– В лечебнице? Твоя Деяна в лечебнице? – изумился Оливер.

– А почему бы и нет? – подумав, решила девушка. – Так ее можно выдать за умалишенную – мол, плачет и просится к маме, хотя никакой мамы у нее нет, и она все выдумала…Кроме того, я слышала, что некоторых таких больных нарочно поят успокоительными настоями, чтобы больше спали, и еще их к кровати привязывают. Ох, страшно подумать, что и Деяну тоже…

– Мы ее освободим! – Оливер успокаивающе похлопал подругу по руке. – Мы справимся!

Девушка благодарно ему улыбнулась.

Нечистики терпеливо ждали, пока они наговорятся, а, выждав пару минут, опять заверещали:

– Дай! Дай!

– Бусинку вам? – вздохнула Ханна, разжимая ладонь.

Крохотные лапки вцепились в подарок, и лесачки вместе с бравни ринулись прочь, растаяв в высокой траве так быстро, что оставалось лишь удивляться.

– Вперед!

Как ни странно, проникнуть внутрь оказалось легко – дверь оказалась не заперта. Причина такой удачи стала ясна, едва студенты прокрались в коридор – несмотря на то, что он был погружен в сумерки, из-под некоторых дверей – прачечной, кабинета главного целителя и кладовой – пробивались полоски света. Где-то наверху слышались чьи-то заунывные вопли. Их заглушил звук удара.

– Где нам искать Деяну?

– Наверное, на втором этаже? Или в подвалах.

– А тут есть подвал?

– Должен быть. Я же помню ящики. Их удобно складировать в подвал.

– Тогда ищем дверь, ведущую вниз.

По счастью, искать оказалось недолго. Нужная дверь отыскалась под лестницей на второй этаж. Она была заперта, и на ее замок были наложены чары такие мощные, что Оливер только присвистнул.

– Вот это чары! Тут просто так не откроешь?

Ханна осторожно потрогала замок. Кончики пальцев заныли от сосредоточенной в нем магии:

– Ты попробуешь открыть?

Оливер вздохнул, кивнул и закрыл глаза, сосредотачиваясь. Несколько секунд он просто стоял неподвижно, а потом резко обхватил замок ладонями. Под пальцами его блеснула алая молния, и замок раскрылся.

– Готово!

Ханна тихо сотворила магический огонек и толкнула дверь. Вниз, во мрак, уходила крутая лестница с выщербленными от времени ступенями. Она была такой узкой, что двигаться по ней можно было только гуськом. Изнутри пахнуло плесенью, сыростью, гнилыми овощами. И страхом.

Студенты тихо двинулись вперед. Ханна – впереди, но Оливер крался за нею по пятам, то и дело оборачиваясь на оставленную открытой дверь. Если вдруг кто-то пройдет мимо, они пропали. И пусть полог невидимости, который набросили на них нечистики, еще держался, что в нем толку, если не в меру ретивый служитель захлопнет дверь и поднимет тревогу!

Подвал был огромным, вырытым, наверное, подо всем зданием лечебницы. Низкий потолок тут и там поддерживали сложенные из кирпича подпорки. Магический огонек вспорхнул с ладони Ханны, увеличиваясь в размерах и освещая земляной пол, покрытый слоем пыли и мусора, пустые мешки, ящики…

– Ящики! Те самые! – девушка указала на дальнюю стену. – Это здесь!

Почти бегом они одолели последние сажени, и увидели то, что искали.

Девушка на полу.

– Деяна! – Ханна бросилась к подруге, упала перед нею на колени, стала тормошить спящую – и испуганно отдернула руку: – Не просыпается! Что с нею? Она совсем холодная! Она мертва? Она…

– Прекрати орать, – Оливер тоже нагнулся над находкой, провел ладонью над ее головой. – Это парализующие чары. Помнишь, нас год назад на занятии вводили в транс? Здесь то же самое. Она нас может слышать, а если откроет глаза, тои увидит, но проблема в том, что к чарам транса добавлен крепкий сон. Ты что, не чувствуешь?

Ханна сосредоточилась. Чары опутывали Деяну с ног до головы. Для магического взора они напоминали паутину, противно-розовую, с грязно-желтыми, как потеки гноя, скоплениями энергетических центров. Снять ее можно было, но за пять минут тут не управиться, это понимали оба.

– Надо звать на помощь, – решила Ханна. – Целителей. Справишься?

– Я?

– Деяна – моя подруга. Я останусь с ней, что бы ни случилось, – девушка дотронулась до руки спящей. – Постараюсь распутать эти чары или хотя бы ослабить натяжение. А ты приведи помощь. Постарайся.

Оливер поколебался, потом обхватил Ханну за шею, впился в ее губы долгим поцелуем, после чего выгреб из карманов все амулеты, кроме «шпаргалочного» и положил ей на колени:

– Береги себя.

Полог невидимости при этом сполз с него, но юноша не обратил на это внимания. Прислушавшись к звукам лечебницы, он выждал пару минут, после чего решительно направился к лестнице. Выбравшись на поверхность, прислушался к звукам лечебницы. Кажется, пока их не заметили. Юноша осторожно прикрыл дверь, вернул на место замок – разве что не стал опять его запирать – и шагнул в коридор. Пересек его, направляясь к выходу. Уже у самых дверей услышал чей-то окрик, но не оглянулся и даже не подал вида, что услышал его, а просто переступил порог – и только отойдя на двадцать шагов, позволил себе пуститься бегом.