Сергей Ванин - Стражи времени

— Как к немцу попали чертежи и кристаллы, необходимые для перемещения? — спросил Воронцов.

— Я дал, предварительно выкрав из лабораторного сейфа профессора, — сознался Антон. — Я работал на фон Шлёсса и выполнял его задания.

Зубарев неподвижно сидел на табурете, понурив голову.

— Как ты мог? — Воронцов в бешенстве грохнул кулаком по столу.

— Перестань, Сергей! — вмешался Бородин— Антон многое передумал, с ним потом разбираться будем. Сейчас, первым делом, нужно нейтрализовать Отто фон Шлёсса и его подручного. Как нам действовать в сложившейся обстановке?

— Чтобы действовать, нужно сначала понять, что абверовец собирается делать в Парке Культуры и Отдыха 3 мая 1939 года, — подал голос Борзяк, о котором все на время забыли.

Татьяна вымыла ему распухшее от побоев лицо, и теперь, испросив разрешения у Бородина, поила старого знакомого чаем с сушками.

— 3 мая 1939 года Парк Культуры и Отдыха посетила делегация немецких журналистов, — живо откликнулась девушка, подкладывая Борзяку новую порцию хрустящего лакомства.

— Откуда это вам известно? — удивился Воронцов.

— Я же работала библиотекарем и регулярно проводила политинформации для детдомовских ребят старшего возраста. — пояснила Татьяна, — Кому, как не мне просматривать газеты? Если хотите, я могу вам найти тот номер «Правды», где был напечатан этот материал. Я хорошо его запомнила, номер этот был, кажется, датирован четвёртым мая.

— Вот это память! — восхищённо воскликнул Сергей.

— Ничего особенного, — зарделась девушка, — у всех библиотекарей хорошая память. Без неё в нашей профессии не обойтись. Кстати, в любой библиотеке есть специальные папки с подшивками газетных номеров. А ближайшая библиотека располагается в соседнем доме.

— Быстрей! — Семён схватил Таню за руку, — Быстрей библиотеку! Нам нужна эта газета.

Через полчаса довольные Семён и Татьяна вернулись.

— Во! — Семён протянул Сергею номер «Правды» за 4 мая 1939 года. — Пришлось потихоньку из подшивки газетку свистнуть.

Все сгрудились вокруг стола и принялись изучать газету. На первой странице номера ниже передовицы, повествующей о трудовых успехах советских металлургов, была напечатана небольшая заметка. Корреспондент рассказал об экскурсии немецкой делегации журналистов в Парк Культуры, излюбленное место отдыха москвичей. Ниже помещалась фотография делегации. Текст, помещённый под фото, гласил: «3 мая 1939 года. 12часов 10 минут. Парк Культуры и Отдыха. Немецких товарищей приветствуют советские пионеры». В центре группы гостей стоял улыбающийся мужчина в белом пиджаке.

— Вот он, немецкий журналист с абверовскими погонами. — ткнул в изображение довольного жизнью фон Шлёсса Борзяк. — Теперь понятно, к кому он собрался?

— К себе саму же, только тогдашнему, довоенному Отто! — догадался Воронцов. — Но этот номер у него не пройдет, Яне дам ему второй попытки.

— Один не справишься, — Борзяк подошёл к столу, где сидели Воронцов, Бородин и Зубарев, — раньше то фон Шлёсс помоложе выглядел. Ты его теперешнего не узнаешь. Точно тебе говорю! Из нас, здесь сидящих, его видели вживую только я и Зубарев. Антон слаб в коленках, а я готов с тобой пойти. Не бесплатно, конечно.

— Что ты хочешь? — сухо поинтересовался Воронцов.

— Дай мне возможность уйти после ликвидации фон Шлёсса. — Борзяк указал на Таню. — Мы уйдём вместе с ней. Дай слово, что потом нас отпустишь. Без меня тебе не справиться, а я помогу тебе. Ты можешь презирать и ненавидеть меня, но рисковать выполнением своего задания ты не в праве.

Сергей напряжённо молчал. Брать в союзники Борзяка очень не хотелось, но и рисковать выполнением своей миссии Воронцов не мог.

«А что, если Отто фон Шлёсс не будет устранён? — думал Сергей. — Нет, об этом не может быть и речи. Фашист не должен претворить в жизнь свой мерзкий план! Он, капитан „Хроноса“ Воронцов, не допустит этого, даже если ему придётся принять помощь Борзяка. Это только в американских боевиках супер-герой бьётся с мировым злом в одиночку, и в конечном итоге эффектно побеждает его. А в реальной жизни всё совсем по-другому, и он, Сергей Воронцов ни какой не супермен, а простой офицер, пытающийся честно выполнить свой долг. Нет, рисковать нельзя, здесь уркаган прав!»

— Ну, как? — поторопил Борзяк, бросая на Сергея острый, как лезвие бритвы взгляд.

Сергей взглянул на Бородина.

— Тебе решать, Серёга, — устало вздохнул Семён.

— Согласен, — тихо проронил Воронцов. — Пойдем вместе. Я буду страховать тебя, но если обманешь, убью, не задумываясь.

— Замётано, — криво усмехнулся Борзяк.

— Итак, профессор, готовьте оборудование. — Сергей задумался на секунду и продолжил. — Переход в 1939 год будем осуществлять завтра. Начнём свой путь мы из Нескучного сада, оттуда и выйдем к аллеям Парка Культуры. Пойдём пораньше, нужно будет понаблюдать за немецкой делегацией. Встретим их у центрального входа в парк.

— Согласен, — буркнул Борзяк, хотя его мнения никто не спрашивал.

— Действовать нужно немедленно, идти надо прямо сейчас, — вмешался Зубарев. — Фон Шлёсс коварен. Он способен действовать нагло и дерзко, уж я то знаю это слишком хорошо. Мы с Семёном будем вас прикрывать, если возникнут непредвиденные обстоятельства, покажем свои служебные удостоверения.

— А я пойду с Сергеем и Василием. Буду ждать их у границы временного перехода, то бишь, у рамки, — сообщил профессор.

По коням! — первым поднялся из-за стола Бородин. — Поедем на моей служебной «эмке». Давайте грузить ваше оборудование, Иван Фридрихович.

Через полчаса в квартире профессора осталась одна Татьяна Линке.

Густав Ленц вышел из подъезда дома Ады Станской в белых трусах и белой же майке с синей буквой «Д» в вертикальном ромбике. Пару недель назад немец был в гостях у футболистов клуба и как обычно рассказывал об ужасах нацистских концлагерей и о своей будущей книге. Так же он сообщил своим слушателям о том, что регулярно поддерживает спортивную форму, пытаясь сохранить подорванное длительным заключением здоровье. Футболисты, расчувствовавшись, преподнесли Густаву комплект динамовской спортивной формы: трусы майку, гетры и спортивные тапочки.

Подарок пришелся кстати. Еще до войны молодой Фон Шлёсс слыл отменным спортсменом. Годы, прошедшие с тех пор, не изменили привычек немца. Он и теперь мог бы дать фору любому молодому бегуну.

Спустившись со ступенек подъезда, Ленц огляделся и сразу заметил трёх работяг, атлетически сложенных и одинаково коротко подстриженных. Одетые в замызганные спецовки они делали вид что, проводят ремонтные работы в подвале дома. У лестницы, ведущей в подвал, лежала пара чугунных задвижек, рядом были небрежно брошены слесарные инструменты.