Даррен Шэн - Город Змей

Я уверен, что к тому времени, как я нажму на газ, Ситува уже исчезнет, но, к своей радости, замечаю, что она объезжает машину, остановившуюся на желтый свет. Пересекая все дороги, почти снесенный фургоном, со скрежетом я останавливаюсь на ее стороне, выправляюсь за доли секунды и устремляюсь вперед, прикованный взглядом к мчащейся передо мной женской фигуре.

За минуту я сокращаю расстояние между нами вдвое и уверен, что она у меня в руках. Не сомневаясь в этом, немного сбавляю скорость. За несколько минут я сокращаю расстояние еще на несколько десятков футов, но оставляю дистанцию, давая ей выбирать направление и гадая, куда же эта гонка приведет нас. Пока мы объезжаем транспорт, я обдумываю ситуацию и решаю, что это ловушка. Эта женщина хочет, чтобы я за ней следовал. Она заманивает меня в какое-то определенное место, и, бьюсь об заклад, там ждут меня ее друзья. Хорошо бы заблокировать ее, сбросить с мопеда и допросить на моей территории. Но я позволяю ей мчаться в нужном ей направлении, желая узнать, куда именно она едет.

Она держит путь в центр города. Я начинаю думать, что она заманивает меня во Дворец, но потом ее мопед меняет направление и устремляется к докам. Это хорошее место для засады — много заброшенных складов, — но она снова поворачивает и начинает удаляться от реки. Я перестаю гадать и просто мчусь за ней.

Через несколько минут она останавливается около статуи Манко Капака и слезает с мопеда. Я подъезжаю к покинутому мопеду, оставляю свой мотоцикл рядом и бегу за ней. Я сокращаю расстояние между нами до сорока футов, но она, добравшись до двери у подножия статуи, вбегает внутрь и скрывается из виду.

Статуя Манко Капака — самый большой монумент в городе, имеющий невероятную высоту в девятьсот футов — создан в честь отца-основателя инков. Строительство было начато десять лет назад, но двери для публики открылись лишь в позапрошлом году. Я никогда не был внутри, но много слышал об этом — там расположен музей инков мирового значения, а сверху открывается необыкновенный вид на город.

Перед входом я останавливаюсь. На двери висит табличка, сообщающая, что сегодня статуя закрыта, однако двери не заперты, а охрана отсутствует. Это не лучший знак, но я не собираюсь поджимать хвост. Я могу быть безоружным, но мои руки — это руки киллера, так что я всегда вооружен. Вытерев ладони о брюки, я перевожу дыхание, потом начинаю подниматься по ступенькам вслед за Амой Ситувой.

После долгого подъема я останавливаюсь у стальной двери. Взявшись за ручку, я распахиваю ее, бросаюсь внутрь и, упав на пол, перекатываюсь, ожидая нападения.

Никого нет. Я устало встаю и осматриваюсь. Я нахожусь в самой низкой части музея, где расположены сувенирный киоск и этнический инкский ресторан. Никаких следов Амы Ситувы. Подойдя к витрине сувенирного киоска, я изучаю ее. Бесполезные старинные безделушки, но слева я замечаю палку с большим набалдашником, а за ней — пояс с декоративными ножами. Я ударяю по стеклу — никаких признаков сигнализации — и хватаю палку с набалдашником и ножи. Палка тяжелая и может послужить дубинкой. Ножи хрупкие и непрочные, но это все же лучше, чем ничего. На всякий случай я вытаскиваю один нож и держу его прижатым к бедру.

Статуя пуста внутри, и в ней ярусами расположены прозрачные полы различных цветов. На каждом этаже множество великолепных застекленных шкафов и витрин, в которых располагаются многочисленные инкские орнаменты и тиснения на коже, предметы одежды, украшения, карты и информационные листки. Не обращая ни на что это внимания, я ищу Аму Ситуву, скрывшуюся от меня среди коллекций и артефактов.

Я осторожно поднимаюсь с этажа на этаж. Чувствую, что она ждет меня наверху, но не спешу. В музее никого нет, он освещен только дежурными лампами. Мои шаги вызывают громкое эхо. Я не пытаюсь их приглушить. Кто бы ни ждал меня вместе с Амой Ситувой, он знает о моем присутствии, так что элемент неожиданности здесь не имеет значения.

Наконец я оставляю позади последнюю витрину и подхожу к двери с табличкой «Солярий. Только для привилегированного персонала». Один любитель всего инкского рассказал мне об этом помещении много лет назад, когда работа над статуей находилась еще на ранней стадии. Круглая комната, полная зеркал, предназначенная для использования в полном объеме солнечной энергии и ее усиления. Вход ограничен, и никакие взятки не помогут пробраться мимо охранников, если у вас нет разрешения от соответствующих властей.

Сейчас у дверей нет охранников, но я останавливаюсь перед входом. Подразумевается, что блеск зеркал может ослепить, поэтому посетители должны надевать цветные защитные очки. Стекло крыши тонировано, чтобы приглушить ослепляющий блеск, но его можно отменить нажатием кнопки. Если я пойду вверх незащищенным и кто-нибудь нажмет эту кнопку…

Но я должен рискнуть. Ситува может прятаться на любом из нижних этажей — я лишь бегло их осмотрел, но внутренним чутьем я ощущаю, что она ждет меня в солярии вместе с тем, кто подослал ее ко мне в качестве приманки. Я могу подождать, пока они себя обнаружат, но это их игра, а не моя. Я должен уважать правила.

Пробравшись через вращающуюся дверь, я оказываюсь перед рядом узких, крутых ступенек. Переложив палку из левой руки в правую, начинаю подниматься, держа нож в левой руке.

На верхней площадке лестницы обнаруживаю куполообразный солярий. Стены покрыты зеркалами. Стеклянная крыша выкрашена в темный серо-синий цвет. Пол комнаты покрыт огромными круглыми камнями. Необычная резная каменная глыба поднимается из центра примерно на пять футов в высоту. Перед ней, держа в руках длинный нож, стоит одетый в мантию слепой виллак. У подножия камня, перекинув ноги через край, отдыхает Ама Ситува.

— Добро пожаловать, Плоть Снов, — приветствует она меня, холодно улыбаясь.

У меня рождается ощущение, что она не контролирует себя, что ею манипулируют.

— Кто ты? — спрашиваю я, делая шаг вперед.

Прежде чем я приближаюсь к ней, она вскакивает на ноги. Я останавливаюсь и вспоминаю похожий камень из далекого прошлого. Виллаки называли его инти ватана. Однажды я попытался взобраться на него, но немедленно получил парализующий удар электрическим током.

— У тебя хорошая память, Плоть Снов, — говорит женщина с внешностью Амы Ситувы, — эта площадка, как и та, другая, отторгает тех, кто ступил на нее, не будучи приглашенным. Если хочешь, можешь попробовать, но я бы не советовала.

Ее голос не звучит, как женский. Он слишком низкий, и в нем слышатся мужские ноты.

— Кто ты? — спрашиваю я еще раз.

В ответ она снимает футболку, выскальзывает из юбки и сбрасывает туфли и чулки.

— Кто ты? — спрашиваю я в третий раз.