Мариэтта Шагинян - Месс-менд

- Я пропал! - пробормотал он истерически. - Эта мерзкая мисс Кроче… а черт! Как это раньше мне не пришло в голову!

Лепсиус выпучил глаза и разинул рот. Он вспомнил, на кого была похожа мисс Кроче. Несмотря на цвет волос, некрасивость, худобу, возраст, она безошибочно походила на мистрисс Элизабет Рокфеллер, тем страшным сходством, какое бывает у близких родственников.

Покуда Лепсиус сидел, пораженный своим открытием, в сумасшедшем доме происходили события другого порядка. Взвод полицейских арестовал рябого привратника и мисс Кроче, а судебный следователь с многочисленными спутниками обходил одну за другой страшные камеры. Он заглянул и в № 132, но никого в нем не нашел.

- Молодчага, этот генеральный прокурор штата Иллинойс, - пробормотал он в результате своего осмотра, - недаром о нем прокричали газеты!

- Тю! - сказал Ван-Гоп трубочисту Тому с полнейшим презрением. - Тю-тю-тю!

Том только что сделал ему признание о своей любви к горничной Дженни.

- Это ты от зависти, - пробормотал он, покраснев, как рак.

- Тю! - повторил Ван-Гоп еще выразительнее.

- Завидуешь, брат! - настаивал бедный Том, болтая ногами в воздухе.

- Тю-тю! - отчеканил Ван-Гоп.

- А вот посмотрим! - вскрикнул Том, кидаясь к водопроводчику и дубася его по спине.

За стенной обшивкой что-то щелкнуло, и перед обоими драчунами выросла внушительная фигура Тингсмастера.

- В чем дело, ребята? - коротко спросил он, выведя Бьюти из-за стены и сомкнув за собой обшивку.

- Он ругается, Мик! - вскрикнул Том, не переставая угощать Ван-Гопа. - День-деньской только и слышу одни издевки. Сидишь туг в трубе, как оборотень, да еще он тебя обзывает самыми последними словами.

- Тю-тю-тю! - послышалось со стороны Ван-Гопа.

- Видишь! Видишь! - неистово заорал Том, бросаясь на противника с удвоенной силой.

Будь Микаэль Тингсмастер ученым человеком, он сразу открыл бы, что буквы далеко не самое главное в образовании речи, и мог бы даже написать целый том по-латыни о птичьем и собачьем языке. Но теперь он ограничился двумя ударами тумака, отбросившими Тома от Ван-Гопа, и пристальным взглядом в сторону того и другого. Том и Ван-Гоп молчаливо почесали затылки.

- Так-то, парни, - произнес он медленно, - вы как есть избаловались! Видно, подслушивание да подглядывание портит и нашего брата. Слушайте-ка в оба уха: я с Бьюти отправляюсь на поимку Чиче. Весь наш союз уже оповещен. Коли что случится, вы получите от меня вести. Я установлю здесь приемник и беру с собой батарею.

- Мик! - воскликнули Том и Ван-Гоп в один голос. - Он укокошит тебя, не ходи!

Тингсмастер молча потушил трубку, уставил в нише, где помещалась сторожевая будка Ван-Гопа, небольшой приемник и побежал вместе с Бьюти по стенам в верхний этаж «Патрицианы». Том и Ван-Гоп, как убитые, побрели за ним.

Сетто из Диарбекира наслаждался полным покоем. Ни один высокопоставленный посетитель не тревожил в этот мертвый сезон стен его гостиницы. Даже князь Феофан Оболонкин выехал с дипломатическим визитом к новому алжирскому бею, которого он должен был склонить к открытому выступлению против Советской России, переведя с этой целью на алжирский язык оскорбительные нападки русского писателя Гоголя. Все было тихо и мертво в гостинице, и Тингсмастер без всяких хлопот добрался до комнаты без номера.

Он нажал невидимую полоску, и дверь, запертая изнутри, неслышно открылась. Том и Ван-Гоп вошли вслед за ним. Комната Чиче казалась еще пустынней, чем раньше. Слой пыли поднялся на мебели едва ли не выше курса доллара, ниточка, с которой Мик сорвал недавно камешек фабионита, все еще болталась на занавеске.

- Сдается мне, здесь так никого и не было! - произнес, Мик, оглянувшись по сторонам. Он без всякого труда нашел люк, неслышно приподнял половицу и поманил к себе Бьюти.

- Песик, - сказал он, - ты молодцом провела первый рейс Теперь мы должны пуститься во второй. Найди мне человека, которым пахнет это место, слышишь!

Он несколько раз нагнул голову Бьюти к вещам и углам, где мог еще сохраниться запах Чиче, и толкнул ее к отверстию. Но прежде чем сойти туда вслед за нею, он повернулся к трубочисту и водопроводчику.

- Менд-месс, ребята! - сказал он им серьезно. - Не валяйте дурака.

- Месс-менд, Мик! - с жаром ответили ему оба.

Тингсмастер махнул им рукой и исчез в люке. Собака дожидалась его, взволнованно дыша и высунув язык. Они были в потемках длинного ступенчатого коридора, выложенного ровными каменными плитами. Тингсмастер засветил ручной фонарь и двинулся вперед, придерживая Бьюти за ошейник. Бесконечный ход снижался все больше да больше и, наконец, превратился в туннель, изредка расширявшийся в полукруглую нишу. Они пробирались вперед, не слыша ни малейшего звука, покуда нога Микаэля не наткнулась на что-то, и он не издал изумленного восклицания.

Это был рельс. По туннелю проходила одноколейная дорога.

Мик опустился вниз и тщательно изучил рельс, рассмотрел гайки, винты, гвоздики. Работа была старая, крепкая и не американских заводов. Тогда он двинулся дальше, время от времени поглядывая на часы. Черт побери! Они шли уже без малого полдня, а впереди темнела все такая же дыра туннеля, уходящая в бесконечность, и если б оттуда показался таинственный вагон, и Мик, и Бьюти были бы раздроблены.

Выбившись из сил к десятому часу пути, Тингсмастер залез в нишу, достал кусок хлеба и принялся за еду. Бьюти, нисколько не утомленная, уселась возле него, вертя хвостом и ловя куски из рук хозяина.

- Мы, должно быть, уже за городом, Бьюти, - задумчиво сказал Мик. - Таких вещей, как этот туннель, спроста не строят. Мы с тобой охотимся за крупным зверем.

Поев и отдохнув, они двинулись дальше. Однообразие пути уже начинало утомлять Микаэля до дурноты, как вдруг он увидел, что туннель здесь делает крутой поворот и колея внезапно обрывается. В ту же минуту Бьюти опередила его, повернула к нему голову с умным, зазывающим взглядом и бесшумно бросилась вперед. Он со всех ног бежал за ней.

Каково же было его удивление, когда за поворотом он увидел собаку, неистово кидающуюся на стену, повизгивающую и машущую хвостом. Подойдя к ней, Тингсмастер почувствовал судорожное пожатие чьей-то руки, и хриплый голос произнес близехонько от него:

- Рад вам несказанно, сэр! Счастливая и спасительная встреча!

Мик тщетно искал глазами человека, произнесшего эти слова, покуда не заметил скрытого в стене отверстия длиной не больше аршина. Снаружи его не было видно вовсе, и, если б не Бьюти, он спокойно миновал бы его. В отверстии виднелась растерянная и всклокоченная голова толстого человека, бледного и дрожащего как в лихорадке.

- Я в плену, сэр! Заперт в сумасшедшем доме! Умоляю вас всеми богами, сэр, освободите меня!