Иван Цацулин - Атомная крепость. Роман

- Стало быть, его в этой мастерской кто-то знает?

- Да, товарищ полковник. И этот «кто-то» - тот самый парень, который сидит у окошка и принимает часы в починку, ставит им, так сказать, диагноз. Кроме него, Шервуд ни с кем не разговаривал, - это я утверждаю.

- Вы рассмотрели парня? Какое он на вас произвел впечатление?

- Лет тридцати, по наружности - хлыщ, одет так, как одеваются стиляги, - все не по-нашему, с претензией на буги-вуги… Сытая физиономия, черные масленые глазки и усики, за которыми он, кажется, ухаживает больше, чем иная модница за ногтями.

- Портрет красочный! Теперь о помещении мастерской.

- Типичная забегаловка. Комнатка, в которой приходится стоять в очереди к окошку, - размером не больше трех квадратных метров.

- Та-ак… - полковник оживленно потер руки. - Именно в таком помещении удобно устраивать встречи: каждый посетитель на виду, для наблюдений тут уж незаметно не задержишься - моментально засыпешься! Ясно… Допустим, стиляга связан с вражеской разведкой… Зачем же в таком случае Шервуд приезжал к нему? Чтобы что-то получить от него, и, скажем, передать англичанину? Нет, Шервуд на роль «почтового ящика» никак не подходит. Н-да… Ну, а если предположить, что он приезжал туда для того, чтобы не получить, а, наоборот, - передать? Кому-то что-то передать… Ваш стиляга по роду его работы вполне может оказаться «почтовым ящиком» - это раз. Передал же Шервуд какое-то срочное сообщение Макгайру, почему бы не предположить, что это или другое сообщение он должен был передать кому-то другому, с кем непосредственно встретиться не рискует? Конечно, может быть, я ошибаюсь, но проверить это предположение мы обязаны.

- Разрешите, товарищ полковник, - сказал Пчелин. - Мне хотелось бы продолжить вашу мысль… Итак, если предположить, что Шервуд передал тому парню с усиками какое-то сообщение, то ведь за этим документом кто-то обязательно должен явиться. Для вручения шпионского документа вражескому агенту - связному Шервуда незачем даже отлучаться со своего рабочего места, именно оно и дает ему возможность выполнять поручения Шервуда. Если принять это предположение, то мне следует спешить к часовой мастерской.

- Идите, капитан, - полковник пожал Пчелину руку. - Будьте осторожны. Если наша версия правильна, - ваш стиляга передаст сообщение Шервуда сегодня же, у нас нет оснований предполагать, что оно менее срочно, чем то, которое Шервуд вручил Макгайру.

- Когда прикажете доложить вам об инженере Горелове? - спросил капитан, направляясь уже к двери.

- Вечером. Полагаю, к тому времени вы вернетесь с задания. Не забывайте о тщательной маскировке.

- Слушаюсь…

За Пчелиным закрылась дверь.

Горелов… Макгайр… что ни день - какая-нибудь загадка, которую полковник Соколов обязан разгадать и в одном случае схватить вражеского лазутчика, а в другом - спасти советского человека от гибели. Англичанин - одно дело, но инженер Горелов - что с ним? И ведь не подойдешь к человеку и не спросишь, все установить надо, проверить и тогда уже решать. А медлить нельзя: удары в темноте всегда неожиданны, об этом забывать не следует.

Совместные усилия генерала Бондаренко и Соколова дали результаты: удалось проследить путь сброшенного у Краснотала «невидимки» до Загорска, а затем установить, что именно он покушался на убийство учителя Иванова.

- Для чего ему потребовался именно Иванов? - генерал Тарханов в упор посмотрел на Бондаренко и Соколова. - Для того, чтобы заменить липовые документы настоящими? Но мы знаем, что документы Иванова были подброшены убитому в поезде…

- Следовательно, агент «невидимка» взял себе документы убитого в поезде, - заметил Бондаренко.

Начальник управления укоризненно покачал головой:

- Я тоже уверен теперь, что человек, труп которого обнаружен возле железной дороги там, в Киргизии, - жертва вражеского агента, сброшенного близ Краснотала, - сказал он. - Однако не надо думать, что враг работает уж очень топорно. Нет, я полагаю, он действует по сценарию, куда более сложному, Харвуд - специалист на замысловатые ходы. Но ваша настойчивость, товарищи, оправдала себя, дело все более проясняется.

Бондаренко с сожалением произнес:

- Плохо, товарищ генерал, то, что мы не всегда оказываемся в состоянии быстро найти и обезвредить врага.

Тарханов с удивлением взглянул на него.

- Это происходит, во-первых, потому, что свои планы он нам предварительно, естественно, не сообщает; у агента, попавшего на нашу территорию, всегда сто дорог, а у нас в поисках его - куда меньше. Однако мне кажется, что для пессимизма у нас оснований нет. Конечно, не все обстоит так хорошо, как иногда пишут в книжках, но кое-какие успехи по «Незваному гостю» мы имеем: своевременно откомандировали Русакова в Киргизию, Ухваткин - под наблюдением, пограничники там начеку. Шервуда нам удалось разоблачить… А сегодня удалось установить связь с Шервудом еще одного иностранного агента. Правда, я пока не могу понять, как такой прогрессивный ученый, участник конференций сторонников мира в Англии мог вдруг оказаться самым вульгарным сотрудником разведки Харвуда… Тут нам придется кое-что проверить. Но полковник Соколов своей оперативностью сделал сегодня большое дело - ведь Макгайр атомщик, гость нашей Академии наук, вы понимаете, какие возможности он имел бы в качестве разведчика? Этот случай лишний раз напоминает нам о необходимости быть все время начеку. Харвуд из кожи лезет вон - это вы знаете. А Уильям Прайс - так тот черт знает до чего додумался!

- Что же он придумал? - спросил Бондаренко.

Генерал Тарханов усмехнулся.

- Несколько лет тому назад в американском журнале «Кольерс» была опубликована статья «Крепость в небе». «Кольерс» призывал американских миллионеров к созданию управляемого небесного спутника Земли, с которого можно было бы беспрепятственно и безнаказанно сбрасывать атомные бомбы на Советский Союз, на Китай, на страны народной демократии в Европе. Подобных статей в американской прессе опубликовано много, никто всерьез их и не принимал. Но вот оказалось, что Прайс посвятил себя осуществлению этой мечты - поскорее забраться в межпланетное пространство! Особенно его расстроили разговоры наших ученых о предполагаемой в ближайшие годы посылке искусственного спутника Земли. Прайс рвет и мечет - боится опоздать: а вдруг мы не пустим его на небо?!

Тарханов внимательно посмотрел на Бондаренко и сказал подчеркнуто значительно:

- Аллен Харвуд, шеф разведки - интимный друг Прайса, он и материально заинтересован в делах его концерна.

- А это значит - Харвуд бросит своих псов на выполнение любого задания Прайса, - заметил Соколов.

- У меня есть кое-какие соображения относительно вашей дальнейшей работы, - сказал Тарханов Бондаренко. - Отдохните два-три дня и - прошу ко мне.