Людмила Клемят - Выживут только волшебники

– Стой здесь! – сказал он Раде, а сам направился к неподвижному телу. Постарался нащупать пульс, но тут же понял, что это абсолютно бесполезное занятие: для живого человека комендант был слишком холодным. Задавать вопросы было некому.

Кир бросил взгляд на стол, спрятанный от посторонних взглядов за стойкой. Рука коменданта безвольно лежала на той самой книге. «Буквы, цифры и места», открыто на титульном листе. Похоже, с чтением что-то не заладилось.

Очевидно, дело было так: любознательный комендант зашел осмотреться в комнате Кира. Удовлетворить невинное любопытство. А что, почему бы и нет? Зашел еще днем, во время занятий, когда сделать это можно, не рискуя столкнуться с хозяином. Хотя нет. Днем в комнате был Вектор… А вот ночью, пока они бродили по лесу, – вполне подходящее время, а главное – этого времени хватило на то, чтобы никуда не торопиться.

Осмотр был явно не поверхностным, раз уж нашлась возможность заглянуть под матрас. Там комендант с удивлением (а может, и без – кто знает!) обнаружил необычную книжицу, да и взял ее почитать. Любопытство – такая увлекательная штука, стоит только начать. Скорее всего, он даже планировал вернуть чужое имущество на место. Но, видимо, забыл. Такая уж это чудесная книга. Или не успел, поскольку неожиданно умер… И вряд ли без посторонней помощи.

В Сарегоне – Кир это отлично знал – брать что-то с места преступления было строго-настрого запрещено. Как с этим обстоят дела на Альтаре, он не имел ни малейшего понятия. И пока что выяснять не собирался.

Он захлопнул книгу и вышел из-за стойки.

– Комендант мертв, – тихо сказал он Раде, – уже несколько часов. Позови кого-нибудь. А я пока спрячу книгу.

Кир обернулся быстро, лишь немного замешкался, пока искал новый тайник для книги.

Когда он спустился в холл, помещение было не узнать: яркий свет – под потолком висел с хороший десяток шаров, полно народу… Собрались почти все преподаватели. Кто-то суетился возле регистрационной стойки – осматривал тело, кто-то не подпускал праздно любопытствующих, кто-то заглядывал во все углы, явно в поисках улик.

Он не сразу увидел Раду: девушка стояла в сторонке и разговаривала с невысоким мужчиной неопределенного возраста. Одного взгляда Киру хватило, чтобы понять: перед ним явно кто-то вроде местных охранников порядка. Эта профессия, похоже, накладывает на людей неизгладимый отпечаток, в любом мире и при любых обстоятельствах: цепкий взгляд, под которым чувствуешь себя виноватым, даже если не сделал ничего плохого. И что-то еще, невыразимое, но жутковатое.

Рада отвечала на вопросы. Она была бледнее обычного, тяжело дышала – видимо, запыхалась, пока звала на помощь. Роальд (откуда только взялся!) стоял неподалеку и внимательно прислушивался к разговору. Кир приблизился.

– …Говорю же, я пришла в гости к товарищу. Мы засиделись допоздна. Он пошел меня провожать, а тут… такое.

Киру показалось, что при словах «засиделись допоздна» Роальд помрачнел.

– И кто же обнаружил, что с комендантом что-то не так?

– Я! – подал голос Кир. В конце концов, не одной же Раде за них отдуваться.

Липучий взгляд следователя мгновенно ухватился за него.

– И что же вы сделали, когда увидели, что он мертв?

Неужели он их подозревает в чем-то? Кир постарался скрыть раздражение:

– Попросил Раду позвать кого-нибудь и поднялся в комнату.

– Зачем?

Он вздохнул. Ну почему, почему ему всегда приходится выглядеть слабаком и недотепой!

– Мне стало нехорошо… Мертвец, понимаете… В общем, я поднялся в комнату.

Получилось очень натурально. Щеки пылали, а под насмешливым взглядом Роальда хотелось провалиться сквозь землю. «Охранник» еще раз просканировал его взглядом-рентгеном, кивнул – и снова переключился на Раду:

– И куда же вы побежали?..

Она уже собиралась ответить, но вдруг покачнулась – и обязательно упала бы, если бы Кир не успел ее подхватить. Девушка стала совсем бледной. Казалось, что жизненные силы стремительно покидают ее. Кир прислушался и с ужасом понял: Рада не дышит.

Кир точно знал, что нужно делать. Сначала встряхнул девушку за плечи и спросил – громко и отчетливо:

– Рада! Ты меня слышишь?

Ответа не было. Он его и не ждал, он лишь четко и последовательно повторял то, что было отработано до автоматизма на занятиях по Основам безопасной жизни.

Теперь – уложить на пол. Осторожно. Но быстро. И ровно. Сильно надавить на лоб, запрокинуть голову и вывести подбородок вперед. Досчитать до десяти. Чаще всего этого было достаточно, чтобы на манекене загорелся зеленый датчик, а преподаватель объявил свое обычное: «На этот раз повезло!».

Но сейчас перед Киром был не суперсовременный манекен, а Рада, пока еще живая… Проверить, получилось ли, дышит ли она. Кир чувствовал, как убегают, ускользают, безвозвратно исчезают секунды.

«Вижу, слышу, ощущаю».

Кир сел на пол и наклонился над девушкой, так, чтобы его ухо оказалось возле ее губ, а взгляд был направлен на грудь. Начал медленно считать до десяти. Если дыхание есть – он увидит, как приподнимется грудь, услышит вздох или ощутит на щеке тепло.

Восемь… Девять… Десять…

Ничего. Тишина.

Нащупал сонную артерию. Пульса нет.

Теперь по заученному до автоматизма алгоритму следовало позвонить в «Экстренную помощь» и приступить к сердечно-легочной реанимации.

Звонить было некуда. Врачи… Кир огляделся. Двое магиков, все еще копошившихся возле тела, явно были целителями. Но что они понимают! Пока подойдут, пока начнут махать своими ветками… А времени мало: шесть минут на все.

Кир машинально глянул на запястье, где когда-то были часы. Он и без часов знал – из шести минут, которые природа выделила на то, чтобы человек мог прожить без дыхания, одна уже прошла. А вторая начала терять драгоценные секунды.

Он собрался. В конце концов, он делал это хороших несколько сотен раз. Преподаватель – профессор Линг – не выпускал их из аудитории, пока манекен не «задышит». И снова, и снова, и снова. Этот зачет все сдавали с десятого раза – не меньше. Каких только прозвищ ни придумывали Лингу студенты, как ни ругали его между собой, некоторые даже жаловались Шерну – но всё безрезультатно. Занятия продолжались, а Линг говорил: «Вас здесь сто человек, и все вы меня ненавидите, но по статистике минимум один из вас когда-нибудь будет мне благодарен». И сейчас Кир отчаянно хотел оказаться тем самым одним.

Он секунду помедлил. Всё-таки Рада – не манекен. Но только секунду. Изо всей силы рванул блузку. Ткань с треском разорвалась.

– Что ты себе позволяешь? – раздался возмущенный голос Роальда.

Кир бросил в ответ – жестко, коротко: