Никита Калинин - Под сенью исполинов

Рената замолкла на полуслове, замерла. Прищурилась, глядя куда-то мимо собеседницы. Казалось, она почти не дышала и не моргала вовсе.

— Кирилл. Его з-звали Кирилл. Пулю из брюшной и осколок, пощадивший аорту, доктор быстро вынул. П-полчаса, я даже не заметила их. Поток тогда большой был — один за одним: осколочные, осколочные, осколочные… Казалось, что это мстительный мир разбился на осколки, чтобы ранить ненавистных людей… Как ни д-держался он за меня, а стоять у одного раненого нельзя было. Его в «терапию», меня к разгрузке, где как раз пришёл покорёженный эшелон. Снова мы встретились через две недели… И больше не расставались. Я каждый день, как т-только выпадали свободные минутки, бежала к нему. Поначалу под предлогами: что-то кому-то отнести, что-то уточнить, а попутно и увидеть его… Мне было семнадцать, я в-влюбилась безвозвратно… А он… Не знаю, любил ли он меня. Он называл меня Решкой. Улыбался и молчал, а я не могла остановиться: говорила, говорила, г-говорила…

Вика вдруг вспомнила Демиса, своего соседа-грека из далёкого, покалеченного Граца. Увидела его перед собой отчётливо: большой, густобровый, с искрящимися жизнью чёрными глазами и смешным произношением на немецком: Пасха! Пасха!

— Спустя п-полгода мне позвонил какой-то парень, нашёл чудом, через пятых людей. Разговор не вышел т-толком, я приняла его за Кирилла и стала говорить, говорить… Я хотела поскорей рассказать, что малыш — мальчик. Что я вот-вот выйду в декретный, что главврач меня бережёт и всё хорошо. Связь оборвалась т-тогда. Второй звонок был почему-то ночью. Звонили из Ярославского военного госпиталя — это я в-выяснила позже… Он и слова не дал мне п-произнести. Сказал, что он не Кирилл… Что Кирилл п-погиб три н-недели назад в бою п-под Псковом… Что после в-войны обязательно н-найдёт меня и что-то п-передаст… Что…

Рената проглотила болезненный комок. Глаза её заблестели, она выдохнула и продолжила:

— Выкидыш случился через н-неделю… Я глупая была, не думала… Ревела. Кричала. Потом лежала, с месяц лежала не вставая… Почти умерла. Если бы не объявленная эвакуация, умерла бы. Г-госпиталь эвакуировали — Орёл взяли в кольцо буквально за пару дней. Наш главврач попал п-под мину тогда…

Рената замолчала и долго ничего не говорила. Вика тоже. Образ рослого грека, добродушного ребёнка в теле взрослого мужчины, бегавшего от дома к дому со светлой вестью об окончании войны, застрял в её голове. Она и не знала-то его толком, но отчего-то именно его смерть — внезапная, нелогичная и оттого ещё более страшная — врезалась в память необъяснимой болью. Демис подорвался на невесть откуда взявшейся в окрестностях германского городка мине. На второй день после окончания всего этого кошмара.

Вика было раскрыла рот, чтобы ответить, но та остановила её чуть грубоватым жестом. Взгляд Ренаты отчего-то так и не обрёл обычной смелости. Она слегка поджимала губы, и Вика расценивала это как сдерживаемую не то злость, не то обиду.

— П-помнишь, ты говорила мне про сон? — тему Рената перевела с заметным трудом, затолкав всё невысказанное обратно вглубь себя. — Сон в капсуле?..

— Конечно… Ты не поверила, а…

— Мне п-потребуется твоя помощь, Вика, — перебила Неясова. Рената сделалась несколько суровой, складывалось впечатление, что теперь она сожалеет обо всём сказанном. — Вечером. Сегодня. Н-нужно, чтобы ты при мне обратилась к Ординатору. Ты д-должна вынудить его… вмешаться.

Вика непонимающе воззрилась на Ренату. Та смотрела на неё. Не отводя глаз. Впервые за разговор.

— Это важно, Вик. Очень, п-поверь. Что-то не так с этой планетой… Что-то не так с Ординатором… на этой планете, — Рената поднялась и подошла к переборке. — Просто знай: я т-тебя не брошу.

Вика осталась одна. Некоторое время она силилась сложить в голове хоть какой-то паззл. Поведение Ренаты сбило её с толку. Немудрено, ведь когда-то она сама была на месте Вики. Оттого все попытки «поработать» с ней и не увенчались успехом.

Вдруг ей снова сделалось страшно. Только теперь ещё и неясно отчего. Вика поёжилась зябко, потёрла плечи. Прошлась от одного угла лаборатории до другого. Потом ещё раз, и остановилась у раскрытой ниши, внутри которой виднелось крупное телескопическое зеркальце.

«Рыжий мальчик», — подумала Вика, глядя в отражении на коротенькие волосы торчком, прямые и твёрдые, как тонкая медная проволока. Вот те раз… Что это, воплощение желания или сбой ДНК? Она ведь всегда красилась в рыжий, будучи почти блондинкой…

Сбой ДНК…

Вика окаменела; глаза её живо заблестели, забегали будто бы по одной ей видимым строкам. Поразительная мысль была сравнима с наваждением, с эхом тихой песни посреди шума водопада, что доносится из потайного грота за ним. Она не могла даже до конца сформулировать её, придать хоть сколько-нибудь удобоваримую форму. Меж тем хорошо понимала: размышление в изолированной лаборатории, без образцов — топтание на месте.

Она метнулась было к выходу — на складе, в криокамере есть образцы клеща! Но остановилась, так и не дотронувшись до панели. Нет, такие образцы бесполезны. Нужны добытые только что. Ещё лучше — живые. Вот же заноза…

Окрылённая, Вика бросилась искать Ивана. Очень удачно, что именно он остался за главного. Нечаев бы не пустил, точно. А Иван и сопроводить может, если хорошо постараться… Да, от его компании Вика не отказалась бы даже под дулом гордеева…

Исполняющий обязанности командира нашёлся быстро. Иван на пару с Робертом что-то чинили в одном из «Сапфиров», разворотив тому полспины. Сначала Вика скромно стояла рядом в ожидании когда на неё обратят внимание. Мужчины, судя по редким репликам, были близки к тому, чтобы дожать непокорный скафандр и реанимировать его систему подключения транспортёров. Не так давно они закончили с похоронами тел, и эта поломка случилась в самый неподходящий момент.

Вика тоже случилась в неподходящий момент. Но ждать было выше её сил.

— Иван… Витальевич, — нарочито смущённо позвала она.

Иван оторвался от работы и слегка рассеянно посмотрел на девушку. Вика, не мудрствуя лукаво, бросила в дело почти весь арсенал острых женских крючочков, что нередко облегчали ей жизнь, когда требовалась помощь мужчины. Притом она понимала, что не стоит особо усердствовать.

Он выслушал не перебивая. К тому моменту из «спины» скафандра с кряхтеньем «русские на сдаются» выбрался Павлов — победа осветила живое, подвижное лицо якута, сделав его по-детски счастливым. Доводы Вики зиждились на наблюдениях лаборанта из команды Кислых, что клещи во время тумана подходят вплотную к прогалинам, а значит не придётся углубляться в лес.

— Ну, если не входить, то… — начал было в правильном русле Иван, как вдруг в ангарном отсеке возник Трипольский.