Никита Калинин - Под сенью исполинов

Иван глубоко, медленно вдохнул, ненадолго задержал в лёгких воздух и выдохнул. Затем ещё раз. И даже не заметил, как очутился около стены — всё это время, пристально глядя в лишённую напряжения переборку, он пятился.

«Спокойно. Спокойно», — принялся уговаривать он себя, пытаясь придушить выползающий из воспоминаний страх. Но глухие рывки сердца сбивали уже не то что дыхание — мысли.

Внезапно всё прекратилось. Это было похоже на электрический разряд высокоамперной динамо-машины: укол в мозг крайне болезнен и краток. Липкий студень страха сгинул, оставив после себя лишь шум в голове и ощущение чего-то забытого, несделанного…

В конце коридора показались соратники. Впереди шагал Нечаев: глаза прищурены, живой взгляд даже сейчас сохранял неизменную толику насмешки. Позади высился инженер Буров. Страшно представить, как он будет выглядеть, когда вновь отрастут брови и появится щетина. Даже сейчас он производил впечатление хмурого человека с каменно-неподвижным лицом.

Буров не остановился около злосчастной переборки. И даже не взглянул на неё, прошагав размашисто-долговязой походкой прямиком в генераторную.

— Постреляем в человечков? — заговорщицки подмигнул Нечаев, потирая раскрытой ладонью ребристый затвор автоматического пистолета.

«Хорошо б там были… не человечки», — промелькнула по пепелищу тревоги мысль.

Иван с самого начала отметил тягу командира к простому как три копейки малокалиберному скорострелу, в то время как за спиной у него сиротливо болталось воплощённое в металле и углепластике чудо оружейной мысли. К тому же редкое настолько, что на Земле за него знающие люди заплатили бы не меньше двухсот рублей!

Буров вернулся с каким-то прибором в руках. Встал к панели управления вплотную и загородил собой почти половину шлюза. Иван хотел было что-то сказать, но не успел: Буров обернулся к ним, холодно посмотрел в глаза каждому, и пророкотал:

— Открываю?

— Чего уж там, открывай, раз пришли, — Нечаев присел пружинисто и прицелился гордеевым прямо перед собой.

Переборка прохрустела, отъезжая вбок. Царившая в отсеке тьма отпрянула, свет из коридора хлынул внутрь. Но его хватило лишь на ближайшие три метра.

Безопасники двигались спина к спине, глядя в разные стороны. Свет фонарей изучающе полз по стенам и ровным рядам высоких контейнеров, защищённых противоударной бронёй.

Ни один угол, ни один вентиляционный лючок в потолке не остался неосвещённым, каждый закуток получил свою дозу фотонов. Ящики, что громоздились в центре арсенала, а это был именно арсенал, все до единого покоились под земными пломбами.

Безопасники приблизились к ближайшему к выходу контейнеру, внутри которого запросто уместилось бы человека три. Нечаев махнул Бурову, чтобы тот исчез. Дважды просить не пришлось — пасмурный гигант скрылся в направлении генераторной, не проронив ни слова.

Помедлив, безопасники открыли первый контейнер.

— Что за хренотень?! — отпрянул Нечаев. Иванов за ним налетел спиной на ящик, и выругался гораздо жёстче.

Внутри, на совесть закреплённый транспортными растяжками, покоился боевой комплекс Альянса. Люди наставили на него оружие, будто он был страшнее всех внеземных чупакабр вместе взятых.

— «Оса»…

— Угу…

Инженеры Запада извечно тяготели к броским хищным названиям, к хищным дизайнам. Не стало исключением одно из последних их детищ. Недаром экзотело назвали «Осой»: чёрный и грязно-жёлтый цвета чётко граничили меж собой, вырисовывая всюду по углепластиковой поверхности острые углы. Забавно, но дизайн перенасытили «хищничеством», на выходе получилось нечто, очень схожее с героями национальных японских мультфильмов.

— Цветная какая-то… — переминаясь с ноги на ногу, сдавленно пробормотал «недокрепыш». — Не защитного цвета почему-то…

Ивану было всего двадцать два, он не мог видеть их в бою, на фронте. Но зато он отлично знал историю войны. С раннего детства состоял в поисковом отряде «Вымпел», в том самом, о котором многие СМИ планеты в пятьдесят первом пускали рейтинговые слёзы, наперебой штампуя некрологи. Где-то под Варшавой «Вымпел» обнаружил и раскопал бункер, как предполагалось имевший допросную комнату. В ней рассчитывали найти если не самого Азамата Нурбагандова, то хотя бы что-то о знаменитом командире «Дикого батальона». Для этих подростков не могло быть ничего лучше, важнее, чем собственными руками достать из-под земли хоть что-то о легендарном комбате.

Но вместо личных вещей офицера они раскопали смерть. Синтетик Альянса, тип «Оса», каким-то образом не отключившийся после потери оператора и стольких лет захоронения под землёй — вот что ждало их там. Взрослые руководители бросились на защиту отряда, может это и спровоцировало трагедию. СМИ не умолкали о том, что в моделях поведения синтетиков никогда не было допуска к убийству несовершеннолетних без оружия. Может и не было. Но из двадцати четырёх детей в живых остались только пять.

— Вот те, бабушка, и Юрьев день! — просипел Нечаев. Пальцы белели, сжимая пистолет.

«Автономный боевой комплекс сил специального назначения Альянса, образец две тысячи сорок пятого года. Тип „Оса“», — прозвучала в головах безопасников сухая справка Ординатора.

— А то я не вижу! Какого чёрта он тут делает?! — Нечаев душил эмоции как мог. Он прекрасно помнил эвакуацию в Екатеринбург по железной дороге. Ему, тогда ещё пацану, было плевать на войну. Ровно до подрыва диверсионной группой синтетиков железнодорожного полотна, по которому, как раз, и шёл эшелон с эвакуируемым заводом точной оптики.

Ординатор не ответил. Он не знал ответа.

В голове Ивана выстраивалась логическая цепочка. Вот кто закрыл шлюз изнутри! Всего контейнеров четырнадцать, и в каком-то из них, получается, засел активный синтетик!

— Может им каждому в голову, м? — предложил он, озираясь на остальные, пока ещё закрытые вместилища «Ос».

— Спешка сам знаешь где хороша, Ваня. А что если ничего другого нет?

Мысль была дельная. Действительно, что если других скафандров нет, как тогда выходить на поверхность Ясной? Вряд ли где-то в ящиках вдруг обнаружатся отечественные «Сапфиры». Но от перспективы влезать внутрь этого Ивана передёрнуло.

— Давай за Буровым! — Нечаев хлопнул лейтенанта по каменному покатому плечу, пятясь к выходу так, чтобы в поле зрения оставались все контейнеры разом. Благо, глаза попривыкли к полутьме, и движение, если что, уловят.

Иван с места сорвался в бег и не понял, как очутился у переборки в генераторную. Буров выслушал всё с одним выражением. Ни единый мускул не дрогнул на лице, когда ему сообщили характер находки. А ведь он почти наверняка фронтовик.