Сергей Чебаненко - Космолет Очумелые ручки

На конкурсе ежегодного фестиваля фантастики «Созвездие Аю-Даг» рассказ С. Чебаненко «Космолёт “Очумелые ручки”» удостаивается специального приза журнала «Наука и жизнь».

Главным условием конкурса было использование реально существующей космической технологии в качестве сюжетообразующего элемента.

Запись переговоров между Центром управления полётом «Москва» и интернациональной орбитальной лунной станцией:

— ЦУП, «Инолус» на связи, ответьте!

— Привет, Лёва! Что за срочность?

— Здравствуйте, шеф! У меня вопрос по установке для кристаллизации «Сплав». В неё действительно загрузили одинаковые ампулы?

— Э… Насколько я знаю, да. А в чём дело?

— Я забирал в модуле «Уэллс» инструменты и увидел, что крышка «Сплава» немного сдвинулась. Видимо, замок открылся из-за толчка при стыковке со станцией. Заглянул внутрь… У трёх ампул из двадцати не серая, а красновато-оранжевая окраска. Я не утерпел и взял одну ампулу на исследование.

— Лёва, хочу тебе напомнить, что у вас со Стеллой послезавтра выход в космос. Ещё нужно подготовить скафандры… Ты бы не отвлекался на мелочи, а?

— Хорошо, займусь анализом после выхода. Пусть ампула пока полежит в моей каюте.

Перехват разговора объекта «Фирмач» с неизвестным лицом:

— Какого чёрта ты сюда звонишь?! Мы же оговорили систему связи…

— Есть проблема… Зайчонок обнаружил наши ампулы.

— Так… Он уже знает, что внутри?

— Нет, он собирается заняться анализом после выхода в космос.

— Ты получишь деньги за эту операцию только при условии, что она закончится успешно. Поэтому будь добр: сделай так, чтобы Зайчонок ничего не узнал.

Отсюда, со стороны грузового корабля «Кентавр», «Инолус» очень похожа на огромный зонт с толстой и короткой ручкой.

Перекрестье из четырёх состыкованных под углом девяносто градусов друг к другу исследовательских модулей насажено на ступицу, образованную сцепкой бытового и базового блоков. К левому исследовательскому модулю пристыкован наш «Лунник» — лунный научно-исследовательский корабль. К правому — короткохвостый и крупноголовый американский «Мудр», «Мун Драгон», сиречь «Лунный Дракон». На зенитном модуле продолговатой сосиской с фарой спускаемого аппарата на конце висит автономный грузовой корабль «Герберт Уэллс» Европейского космического агентства, зашедший на пару недель к нам в гости с партией грузов. Внизу, на надирном модуле, для полной симметрии не хватает бесформенной громады «Селенита». Лунный корабль три дня назад ушёл на базу «Селена» в Океане Бурь. Исследовательская программа для Маши Серовой, Гжегожа Ступака, Чарли Робертсона и Гао Лювэя рассчитана на два месяца работы на лунной поверхности.

Выше модульного перекрестья «Инолуса» на металлических конструкциях, установленных на верхнем торце станции, развёрнуты сиреневые поля солнечных батарей. Они-то и довершают полностью картину огромного четырёхугольного космического «зонта» с короткой толстой ручкой.

— Спишь, Трофимыч? — с лёгкой насмешкой в голосе спрашивает Стелла Уилсон. Моё отчество звучит в её устах мягко и по-домашнему, почти интимно.

Она уже погрузила внутрь шлюза базового блока снятый мной комплект стыковочной аппаратуры с «Кентавра» и теперь, проворно перебирая руками по поручню, вновь приближается к грузовичку. Стелла — пышнотелая и весьма активная афроамериканка, сама себя прозвавшая Ночкой, как она выразилась, «в целях окончательной расовой толерантности», — наловчилась очень ловко и быстро работать в выходном скафандре. Я же, напротив, не суечусь и делаю своё дело, может и несколько медлительно, но зато основательно и надёжно.

— Отдыхаю, — нехотя отзываюсь я. — Мы с тобой практически полностью закончили демонтаж. Осталось снять крепление антенны.

Я действительно устал за пять часов работы в космосе. Если Стелле заранее была отведена роль подмастерья, таскающего для мастера инструменты и уносящего снятые с «Кентавра» грузы, то основная слесарная работа выпала мне. А крутить гайки в невесомости — пусть даже и с помощью универсального шуруповёрта — далеко не так уж легко, как может показаться. Кисти рук и предплечья постепенно налились свинцовой тяжестью усталости.

Меня от Ночки отделяет всего каких-то три метра. Я завис в пространстве почти у середины «Кентавра», над грузовой рамой между стыковочным и топливным отсеками. Грузовичок с Земли пришёл к нам неделю назад. Мы быстренько перетаскали из него грузы внутрь станции, перекачали доставленное топливо, и теперь осталось только снять с поверхности стыковочного отсека ненужное больше оборудование для сближения «Кентавра» с «Инолусом». Через несколько дней грузовик разделится надвое: стыковочный отсек останется в составе лунной станции, чтобы после до-оснащения принять ещё парочку модулей с Земли, а хвост «Кентавра» — топливный и агрегатный отсеки — отправятся в путешествие к Солнцу.

— Как у русских говорят: умучился после трудов правильных? — глядя на мою расслабленную позу, интересуется миссис Уилсон.

— Умаялся после трудов праведных, — почти автоматически поправляю я. Ещё в начале полёта мы со Стеллой условились, что она при необходимости будет корректировать мой английский, а я — следить за её русским. Учиться всегда полезно, даже во время полугодовой лунной экспедиции.

— Отдыхай, мой Зайчонок, — с игривым хохотком разрешает Ночка.

«Мой Зайчонок»… При таком великолепном сочетании имени и фамилии — Лев Зайчонок, — дабы попытаться отделаться от тянувшегося за мной от рождения шлейфа плоских шуточек, мне ничего иного в жизни не оставалось, как выбрать себе какую-нибудь оригинальную профессию из числа тех, которые принято называть мужественными, и добиться в ней немалых успехов. Кажется, мне это удалось: я совершаю уже шестой космический полёт, а до пенсии ещё очень и очень далеко.

— Ребята, через минуту мы уйдём на неосвещенную часть орбиты, — напоминает из динамиков скафандра Астрид Йенсен. Она сегодня дежурит на пульте управления «Инолуса», контролируя наш выход. — Устроим перекур?

Я бросаю взгляд на планш-компьютер, закреплённый на левом рукаве скафандра. Полчаса «курить» в лунной тени — это многовато. Лучше уж закончить работу «при фонарях» и вернуться на станцию.

— Мы продолжим работу, Астрид, — говорю я. — Осталось сделать совсем немного. Две гайки отвернуть…

Вот именно в этот момент всё и началось.

— Дым слева из-под приборной панели, — удивлённо произнесла Астрид и тут же испуганно вскрикнула: