Кэтрин Хоу - Книга таинств Деливеренс Дейн

— Что? — в один голос воскликнули Конни и Сэм, встретившись взглядами над опущенной головой Лиз.

— И я гов-в-ворю тебе: ты — Петр, и на с-сем камне я создам церковь мою! Или как там… — Лиз сделала рукой жест в стиле римских ораторов и захихикала. — Петр по-гречески ка-а-амень. Этта… тавт… тавтология. В Библии полно-о таких загадок. — Она икнула. — А он зна-ал. Классику н-нада читать.

Конни присвистнула.

— Невероятно. Значит, это не вещество. Петр — это камень, на Петре я создам церковь свою. — Она задумалась. — И Чилтон был почти прав. Философский камень действительно существовал. Только это не камень и не соединение элементов. Это человек. Через которого божественная исцеляющая сила нисходит на землю.

— Ничего себе, — сказал Сэм.

Конни посмотрела на небо. Оранжевые огни города затмевали собой некоторые звезды, которые обычно можно было увидеть над Марблхедом. Но сейчас ей показалось, что она их видит, даже сквозь дымку. На мгновение она закрыла глаза, наслаждаясь своей тайной. И наконец, не удержалась:

— Я тебе кое-что скажу, только обещай, что никому!

Она взглянула в глаза Лиз, которые уже светились, несмотря на туман алкоголя.

— Что? — прошептала та.

Конни наклонилась к ее уху.

— В Рэдклиффе переводят в микрофильмы свою коллекцию редких рукописей. И преуспели больше, чем в Гарварде.

Секунду все молчали, пока смысл сказанного доходил до Лиз.

— Боже мой… — сказала Лиз, глядя прямо перед собой. Она моргнула и даже остановилась, повернувшись к Конни. — Боже мой… Рэдклифф? Я думала, этот мистер Индустриалист передал все книги Салемского литературного общества Гарварду, — проговорила она уже громче.

— Ага, — ответила Конни. Ее губы расползлись в улыбке. — Помнишь, я все не могла понять, как все-таки называется книга? Здесь она альманах, там книга теней, тут книга записей…

— Вот это да, — сказала Лиз. В ее глазах уже зажегся огонек понимания.

— Точно, — подтвердила Конни.

— Шутишь? — воскликнула Лиз, поднося ладонь ко лбу.

— В Рэдклиффе, — продолжала Конни, — как мы все знаем, хранится одна из самых известных в мире коллекций кулинарных книг.

— Обалдеть… — выдохнула Лиз. — Неудивительно, что Чилтон ее не нашел.

— Да уж, — сказала Конни, вспыхнув.

Сэм протянул руку за спиной Лиз и погладил Конни по плечу.

— Значит, она все еще где-то там? — спросила Лиз.

— Да. Я поменяла кое-что в библиотечной карточке, — призналась Конни. — Может, и не надо было. Но теперь я по крайней мере уверена, что текст сохранится в недрах их архивов. Хотя… — она помедлила, глядя на Сэма, — думаю, что Грейс права.

— В каком смысле? — спросил Сэм, убирая прядь волос у Конни со лба.

В этот момент мимо прошла ватага студентов в маскарадных костюмах, осыпая друг друга шуточной бранью. Одна девушка проплыла мимо в длинном вздымающемся черном платье и высокой шляпе с большими полями на голове, волоча за собой метлу. В руках она держала плюшевую кошку.

— Думаю, он нам не нужен, — ответила Конни.

Ее светлые глаза поблескивали в темноте.

В это время в двадцати милях от Кембриджа с моря на Марблхед наползали вечерние сумерки. Вдалеке выстрелила пушка, потом еще раз, еще. Грохот выстрелов отражался от крутых гранитных скал, а яхты по всей бухте ударами колокола отмечали закат солнца. К северу от Старого города, по Милк-стрит, мимо лодочной мастерской, где лежали остовы деревянных лодок, в темноте похожие на слоновьи ребра, шли мужчина и женщина средних лет. Их тени легли на тропинку, ведущую на Старый могильный холм. Они направлялись к скамье, которая стояла на месте первого и уже давно разрушенного городского молитвенного дома. С этого возвышения открывался прекрасный вид на бухту, где вода в лучах заходящего солнца окрасилась в лиловые и оранжевые тона.

Пара удобно устроилась на скамье, с облегчением откинувшись на спинку. Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь соленым бризом, поднимавшимся с моря. С причала доносилось позвякивание яхтенных цепей и смех играющей детворы.

— Эй! — вдруг воскликнул мужчина, выведенный из задумчивости. — Нечего тут собакам делать! А ну, кыш!

Он замахал рукой на небольшую, едва заметную в траве собаку, которая, свернувшись калачиком, спала на одном из надгробий. Она спокойно подняла голову и посмотрела на мужчину.

— Уходи сейчас же! — сказал тот. — Иди, иди отсюда! Домой, слышишь?

Женщина неодобрительно зацокала языком.

— Что ты хочешь от новых людей? — сказала она мужчине, гладя его по рукаву. — Им же все равно.

— Ну должно же быть хоть какое-то уважение, — проворчал он, обнимая жену за талию.

— Должно быть, — согласилась она, пристраиваясь к нему поближе.

Оранжевые краски бухты стали гаснуть перед наступающей синевой, которая просачивалась из-под волн и разливалась по поверхности воды.

Собака между тем не спеша поднялась на лапы и лениво потянулась, зевая. Затем неторопливо пошла прочь с того камня, на котором так уютно спала. Когда мужчина повернулся, чтобы еще раз ее отругать, она уже исчезла.

Утонувшее в сумерках покосившееся надгробие было надбито по краям, а выгравированная надпись стерлась от дождей и времени. Но внимательный человек разглядел бы первую букву имени — Д.

Салемские процессы над ведьмами 1692 года едва ли новая тема для историков и писателей. Однако и в литературе, и в истории их рассматривали под несколько иным углом.

Считалось, что процессы начались из-за социального соперничества города Салема и Данверса (ранее деревня Салем), или что они явились кульминацией напряжения по поводу меняющейся роли женщины в колониальной культуре, или что маленькие девочки поели заплесневелого хлеба, и у них начались галлюцинации. Обычно не принимается во внимание, что те, кто ощутил на себе салемскую панику, считали, что действительно судят ведьм. Все, кто участвовал в процессах — судьи, присяжные, священники, обвинители и обвиняемые, — жили в религиозном обществе, которое не подвергало сомнению существование ведьм и верило, что дьявол несет зло на землю через людей-посредников. Обдумывая сюжет «Книги таинств Деливеренс Дейн», я решила поймать жителей Салема на слове: что, если колдовство и вправду было?

В некоторой степени колдовство действительно имело место, но не в том виде, как мы его себе представляем сегодня. В средневековой Англии существовали так называемые знахари, или ведуны — мудрецы, которые оказывали оккультные услуги, начиная с простых гаданий и заканчивая поиском пропавшего имущества и исцелением некоторых болезней. В частности, знахарь специализировался на снятии чар: если вы заподозрили, что ведьма наложила на вас заклятие, знахарь — ваша единственная надежда. Это обычно хитрые, практичные люди с сомнительной репутацией. Впрочем, не стоит удивляться: тот, кто мог снять заклятие, вполне мог и заколдовать.