Маргарита Гришаева - Тайны высшего света [litres]

Я с удивлением взяла в руку кулон и поднесла к глазам, чтобы разглядеть получше. И действительно, в ярких лучах солнца в глубине черного камня можно было рассмотреть силуэт какого-то существа. Если я правильно помню гербы высших семейств, у Клейронов должен быть грифон, но фигурка в кулоне слабо походила на это мифическое животное. Вот уж не знаю, на самом ли деле этот артефакт родовой, Бриар просто дал мне украшение с указанием надевать на все повседневные визиты в общество, сказав, что это сильный защитный артефакт. Но даже если кулон не просто одно из творений его отца, главное, разубедить в этом Гесима. Пусть думает, что это простенькая защита, скрытая в дорогой побрякушке.

– И правда, что-то там виднеется, – с улыбкой заметила я, опуская кулон на грудь. – Но, боюсь, насчет родового артефакта вы все же ошиблись. Это украшение заказывали специально для меня. Я оправу к камню сама выбирала.

– Тогда это очень хорошая работа, вам повезло с ювелиром.

– Мне много с чем везет, – не переставая улыбаться, заявила я, и мы продолжили прогулку.

Наверное, столь утомительного чаепития у меня еще не было. Всю оставшуюся дорогу Гесим пытался выяснить подробности моего общения с семейством Бриар и с Флорой, насколько я им близка и они мне, а я пыталась не только мягко выскользнуть из этих вопросов, но и снова вернуться к теме балов, а особенно зимнего. Успехов с моей стороны не наблюдалось. К счастью, прогулка все же завершилась у высокой зеленой изгороди, которая оказалась стеной лабиринта. Его нам пообещали показать завтра, потому что он, по словам леди Битан, «особенно хорош в вечернем освещении».

Понять, что прекрасного в брожении по полутемному кустарнику, я не могла, на тот момент меня лишь радовало, что мучения на сегодня закончились. Правда, положенным чаем нас все же напоследок напоили и наконец отпустили с очередным приглашением.

Вернулись домой мы с Флорой обе одинаково замученные. Как оказалось, в перерывах между рассказами леди умудрилась и ее завалить удивительно похожими на мои вопросами и чуть ли не всю душу из девушки вытрясти. Мы с девушкой разбрелись по спальням, отдыхать до вечера, а может, и вовсе до утра.

И мне впервые за последние пару месяцев вновь приснился кошмар.

Но в этот раз все было совершенно по-другому. Не жуткие воспоминания или видения возможного ужасного будущего, повторяющего трагедию моей семьи, нет. Сначала была темнота, привычная и даже довольно уютная. Но постепенно нагнеталось ощущение, что за мной кто-то следит, что в этой тьме кроется что-то кошмарное. С каждым мгновением чувство паники нарастало, пока в конце концов не заставило меня просто бежать. Пусть во тьму и неизвестность, но лишь бы подальше от того, что скрывалось где-то сзади. Вот только это нечто рвануло за мной в погоню. Я не видела и не слышала его, но знала, что оно преследует меня и я очень пожалею, если поддамся логике и остановлюсь, решив, что мне ничего не угрожает.

Я резко очнулась ото сна с заходящимся то ли от страха, то ли от бега сердцем и бьющейся в голове мыслью: «Бежать!» И чуть было не спрыгнула с кровати, чтобы продолжить бессмысленную гонку, но осознание того, что все это было лишь сном, наконец настигло меня, и я устало откинулась на подушки. Спать после такого не хотелось совершенно, потому что опасения, что стоит мне закрыть глаза, и снова окажусь во тьме погони, все еще копошились где-то в уголке сознания. Часы показывали три часа ночи, а сумерки комнаты, заполненные отблесками уличного освещения и шумом ветра за окном, казались особенно пугающими. Хран опять куда-то ушел, и оставаться одной в таком состоянии и настроении не хотелось. В этом доме лишь в одной комнате я себя чувствовала уверенно. Чтобы ни случилось, пожалуй, только библиотеку я всегда считала своим домом, причем не важно, где она находилась. Среди книг, в окружении запахов кожи и старых пергаментов, мне было хорошо и спокойно. Иногда даже казалось, что если прислушаться хорошенько, то можно различить едва заметный шелест страниц, неясное шуршание их бумажных голосов, рассказывающих свои истории. Недолго думая, я накинула на плечи халат и тихой мышкой решила проскользнуть в библиотеку. Может, в уютном свете камина, который там, казалось, никогда не гасили, мне удастся успокоиться и проспать до утра. Если же нет, так хоть будет чем заняться. Все лучше, чем трястись от неясных предчувствий в своей кровати.

Чего я не ожидала, так это того, что заветная комната уже окажется занята. Но этой компании я была только рада.

– Не стой босиком на холодном полу, – проговорил Дамиан, не отрываясь от бумаг и выпуская изо рта сигаретный дым, которого в помещении и так было достаточно. Видимо, он уже давно здесь работал.

Я озадаченно глянула на свои ноги, только сейчас заметив, что забыла обуться и была настолько погружена в свои мысли, что даже не почувствовала холода. О том, как Дамиан, сидевший ко мне спиной, догадался, что пришла именно я, да еще и босая, решила не задумываться.

– Сейчас, – вздохнула я и не удержалась от маленькой шпильки: – Только окно открою, чтобы проветрить, а то так и задохнуться можно.

Не успела и шага сделать, как легкий ветерок, появившийся словно из ниоткуда, задорно взметнул волосы мне на лицо, поиграл подолом халата и ночной сорочки и исчез, забрав с собой тяжелый дым и запах табака. Лишь наполненная окурками пепельница на столе напоминала о вредной привычке магистра.

– Знаешь, есть множество гораздо менее мучительных для тебя и окружающих, но более эффективных способов, чтобы убить себя, – заметила ворчливо, проходя к креслу напротив письменного стола и забираясь туда с ногами. Огонь в камине взметнулся, вспыхнул чуть ярче, разгораясь все сильнее, одним своим видом наполняя меня уютом и ощущением теплоты.

– Снова кошмары? – не обратив внимания на мое замечание, спросил Дамиан, отложив бумаги в сторону и посмотрев на меня.

– И откуда ты все знаешь? – отведя взгляд, пробормотала себе под нос. Посидеть в его компании, чтобы просто не быть одной после сна, я хотела, а вот делиться его деталями – не особо.

– Чувствую, – слегка улыбнулся он. – Наша связь позволяет отслеживать твое эмоциональное состояние, а кошмары – это тоже всплески эмоций.

– Это нечестно, – пробормотала тихо. – Я перед тобой как раскрытая книга.

– Если бы, – отозвался он на мой шепот. – Поверь, я достаточно пожил, чтобы понимать, что сиюминутные всплески могут совершенно ничего не значить. Важнее то, что прячется в глубине. Так что даже если ты и раскрытая книга, то исключительно хорошо зашифрованная.

– Почему ты так поздно здесь сидишь? – решила я сменить тему.

– Странный вопрос, Касс, – усмехнулся он, возвращаясь к своим бумагам. – Много работы. Гораздо больше меня интересует, что же такое тебе приснилось, что ты неуклюже избегаешь этого вопроса.