Марджери Аллингем - Английский детектив. Лучшее

Клайв перелез через металлический поручень и подошел к восковым Рут Снайдер и Джадду Грею. Его охватило волнение, когда он встал рядом с ними, всего в нескольких дюймах от шеи мужа Рут, которую сдавливал стальной проволокой ее любовник. Клайв протянул руку и прикоснулся к нарисованной крови в том месте, где проволока врезалась в горло особенно глубоко. Потом Клайв потрогал холодные скулы жертвы. Выпученные стеклянные глаза были неприятными, и к ним он не стал прикасаться.

Через два часа Клайв начал петь церковные гимны «Господь, я ближе к тебе» и «Иисус хочет превратить меня в солнечный луч». Но всех слов он не знал, поэтому вскоре прекратил и закурил.

К двум часам утра ему стало скучно, и он, думая по пути домой зайти в закусочную и подкрепиться гамбургером, попытался выбраться из музея, сначала через переднюю дверь, потом через заднюю, но не смог, поскольку обе двери были закрыты на засов снаружи. Впрочем, вынужденное заточение не встревожило его, он доел засохший бутерброд с сыром и немного поспал на трех составленных в ряд стульях. Лежать на них было так неудобно, что Клайв не сомневался: проснется он очень скоро. Так и произошло, он проснулся в пять. После этого он умылся и еще раз полюбовался восковыми экспонатами. На этот раз он прихватил с собой сувенир — галстук Вудро Вильсона.

В девять часов (а музей мадам Тибо открывался в 9:30) Клайв спрятался в идеальном месте — за одним из экспонатов, фоном которому служила черная китайская ширма с золотым орнаментом. Перед ширмой стояла кровать, а на кровати лежал восковой мужчина с закрученными усами — жертва жены-отравительницы.

Вскоре после 9:30 первые посетители появились в музее, и служитель, тот, что был выше и серьезнее, завел свою обычную скучную лекцию. Лишь в начале одиннадцатого Клайв почувствовал, что может незаметно выбраться из своего укрытия, смешаться с толпой и покинуть музей со свернутым галстуком Вудро Вильсона в кармане. Он чувствовал себя немного уставшим, но счастливым. Хотя, если подумать, кому он мог рассказать о своем приключении? Джоуи Врэски, этому безмозглому индюку, работавшему за прилавком в гастрономе Симмонса? Ха! Чего ради? Джоуи не заслуживал того, чтобы ему рассказывали хорошую историю. На работу Клайв опоздал на полчаса.

— Извините, мистер Симмонс, я проспал, — выпалил Клайв, войдя в магазин, как ему казалось, вполне вежливо. Его уже ждала работа. Клайв поставил картонную коробку на передний багажник велосипеда.

Клайв жил с матерью. Эта худая нервозная женщина работала продавцом в магазине женского белья. Муж оставил ее, когда Клайву было девять. Других детей у нее не было. Клайв бросил школу за год до окончания, к сожалению матери, после чего год занимался только тем, что валялся дома или болтался на улице с дружками. Правда, ни с одним парнем из их компании Клайв не сдружился по-настоящему, чему его мать была только рада, потому что считала их бездельниками и хулиганами. В магазине Симмонса Клайв проработал уже почти год, и его матери стало казаться, что он наконец образумился.

Вернувшись домой в полседьмого вечера, Клайв рассказал матери о том, что якобы вчера после работы встретил на улице Ричи, своего старого друга, который служил в армии и приехал домой на побывку. Они пошли к Ричи домой и заговорились допоздна. Родители Ричи предложили ему переночевать, он согласился и провел ночь на диване. Мать поверила в этот рассказ и пошла готовить ужин — тушеную фасоль и яичницу с беконом.

Клайв действительно никому не мог поведать о ночном приключении. Ему было бы обидно, если бы кто-то, выслушав его со скучающим видом, сказал: «Ну и что?», потому что поступок этот на самом деле потребовал некоторой подготовки, составления предварительного плана и даже определенной смелости. Галстук Вудро Вильсона он повесил рядом со своими галстуками, на леску, натянутую на внутренней стороне дверцы шкафа. Это был серый шелковый галстук, выглядел он консервативно и дорого. Несколько раз Клайв представлял себе, как кто-то из работающих в музее мужчин или женщина по имени Милдред, взглянув на Вудро Вильсона, восклицает: «Эй, а куда подевался галстук Вудро Вильсона?»

Каждый раз, когда Клайв думал об этом, ему приходилось наклонять голову, чтобы скрыть улыбку.

Однако через двадцать четыре часа забавное приключение уже не казалось ему таким уж забавным и захватывающим. Возбуждение охватывало Клайва, только когда он проезжал на своем велосипеде мимо сверкающего фасада Музея восковых ужасов мадам Тибо (а случалось это раза два-три в день). В такие минуты сердце его начинало биться сильнее, по жилам пробегал жар, и он представлял себе убийц, застывших в момент совершения своих жутких злодеяний, и тупые лица глазеющих на них посетителей. Но Клайв даже не стал покупать билет (65 центов), чтобы сходить полюбоваться на лишенного галстука Вудро Вильсона.

Вскоре Клайву пришла в голову забавная идея. На этот раз он заставит посетителей удивиться. Клайв еле сдерживал смех, когда после очередной доставки мчался на велосипеде в гастроном Симмонса.

Теперь оставалось решить когда. Сегодня вечером? Нет, лучше потратить день-два и хорошенько все обдумать. К этому делу нужно было подойти с умом. Тут понадобится скрытность и ловкость — от мыслей об этом у Клайва захватывало дух.

Два дня он провел, оттачивая замысел. Он ходил в местные закусочные, пил пиво и играл с друзьями в пинбол. Пинбол-машины тоже сверкали огнями и яркими надписями («Играть — не переиграть», «Веселое состязание»), но, следя безучастным взглядом за метавшимся шариком и изменением счета, Клайв думал только о заведении мадам Тибо. Так же было, и когда он посмотрел на раскрашенный во все цвета радуги музыкальный автомат, и когда подошел к нему, чтобы бросить монету. Он думал о том, что будет делать в Музее восковых ужасов мадам Тибо.

На следующий вечер, поужинав дома с матерью, он пошел в музей и купил билет. Старый кассир на посетителей внимания почти не обращал — был слишком занят отсчитыванием сдачи и отрыванием корешков от билетов. Это устраивало Клайва, и в музей он вошел ровно в девять.

Он осмотрел экспонаты, хотя на этот раз они не вызвали такого восторга, как прежде. Вудро Вильсон по-прежнему был без галстука, как будто никто не заметил пропажи, и Клайв, увидев это, тихонько усмехнулся. Он помнил, что, когда оставался здесь на ночь, последним музей покинул вечно строгий гроза карманников, этот сыщик-непоседа, поэтому сделал вывод, что ключи должны быть у него и, следовательно, его следует убить последним.

Женщина стала первой. Клайв снова спрятался за одной из «железных дев», пока толпа посетителей неспешно выходила из музея. Когда Милдред, в полушубке и шапке, сказав что-то одному из оставшихся в выставочном зале мужчин, проходила мимо него в сторону задней двери, Клайв шагнул из укрытия и сзади обхватил рукой ее шею.