Марджери Аллингем - Английский детектив. Лучшее

— Хорошо, — сказал Вексфорд. — Вернемся к этому необычному ужину. Значит, идея такая, что в тот вечер Кингман собирался убить ее, но его план не сработал, потому что то, чем он ее накормил, оказалось недостаточно ядовитым. Отравление было очень сильным, но она не умерла. Такой способ и эту компанию он подобрал специально, чтобы иметь свидетелей, которые подтвердили бы его невиновность. Они все ели рагу из одной посуды, но пострадала только Ханна. Как, по-вашему, он дал ей яд?

— Я этого не знаю, — откровенно признался Берден, — но остальные делают предположения. Худ человек не слишком умный, и поначалу он твердил, что все грибы опасны и все блюдо было ядовитым. Когда я указал на очевидную невозможность этого, он сказал, что Кингман, наверное, подсыпал что-то в тарелку Ханне, или же яд был в соли.

— В какой соли?

— Он вспомнил, что никто, кроме нее, не солил рагу. Но это абсурд, потому что Кингман не мог знать, что это случится. Да, и случайно мы можем установить еще один факт: авокадо были совершенно безвредны — Кингман разрезал их пополам на столе, a vinaigrette подал в кувшине. Хлеб был не в виде булочек, а домашний, из непросеянной муки, одной буханкой. Если на столе и находилось что-то такое, чему там быть не следовало, то только в рагу, других вариантов нет. Корин Ласт отказывается даже думать о том, что Кингман может быть виновен. Но когда я надавил на нее, она призналась, что не сидела за столом, когда подавали рагу. Она тогда вышла в прихожую, проверяла что-то в сумочке, поэтому не видела, как Кингман накладывал рагу в тарелку Ханны.

Берден потянулся через стол и взял книгу, раскрытую на описании белого навозника. Он перелистал ее до раздела «Ядовитые» и снова положил книгу перед Вексфордом.

— Взгляните на это.

— Да, — сказал Вексфорд, — наш старый друг мухомор. Маленький красавец с белыми точками на красной шляпке, который так любят иллюстраторы детских книжек. Обычно они сажают на него лягушку, а рядом ставят гнома. Вижу, употребление его в пищу вызывает тошноту, рвоту, тонические судороги, кому и смерть. У этого мухомора много разных видов, как я посмотрю. Фиолетовый, королевский, щетинистый, сине-зеленый — все более-менее ядовиты. Ага! Бледная поганка, amanita phalloides. Как некрасиво. Самый ядовитый из известных грибов, как утверждают тут. Даже небольшое количество может вызвать сильнейшие боли и даже смерть. И о чем нам все это говорит?

— По словам Корин Ласт, бледная поганка встречается в наших краях довольно часто. Она этого не упоминала, но по ее словам я заключаю, что Кингман мог легко заполучить поганку. Предположим, он отдельно приготовил одну поганку и положил ее в рагу перед тем, как вынести его из кухни. Накладывая рагу Ханне, он выловил поганку или ее части, так же, как, бывает, вылавливают из кастрюли особые кусочки курятины. Рагу было плотное, а не жидкое, как суп.

На лице Вексфорда отразилось сомнение.

— Отрицать эту версию мы не будем. Если бы он отравил рагу и если бы отравились все, это было бы больше похоже на несчастный случай, чего он, пожалуй, и добивался. Только здесь есть одно «но», Майк. Если он хотел убить Ханну и настолько неразборчив в средствах, что не пожалел Корин и Худа, зачем он вымыл тарелки? Чтобы доказать, что это был несчастный случай, он бы в первую очередь захотел сохранить следы рагу для экспертизы, которая наверняка проводилась бы, чтобы эксперт установил там наличие как ядовитых грибов, так и не ядовитых, и тогда его можно было бы обвинить только в невнимательности. Впрочем, не пора ли нам поговорить с этими людьми?

Магазин под названием «Урожайный дом» был закрыт. Вексфорд и Берден прошли по аллейке вдоль боковой стороны дома, миновали стеклянные двери главного входа и подошли к двери на тыльной стороне, над которой висела табличка «Лестница и аварийный выход». Они вошли в небольшой, выложенный плиткой вестибюль и стали подниматься по крутым ступенькам. На каждом этаже было две двери: одна прямо перед ступеньками, вторая слева. По дороге им никто не встретился. Быть замеченными в их планы не входило, поэтому, если бы там кто-то оказался, им пришлось бы ждать под лестничным пролетом, пока этот человек не войдет в лифт. Звонок двери на пятом этаже был обозначен: «А. и Х. Кингман». Вексфорд позвонил.

Им открыл мужчина невысокого роста, с добрым и печальным лицом. Он показал Вексфорду балкон, с которого упала его жена. В квартире было два балкона. Второй, больший, располагался за окнами гостиной. Этот же находился за застекленной кухонной дверью и предназначался для сушки белья или выращивания зелени. Здесь было много растений в горшках, а в длинном корыте на земле все еще лежали пожухлые и замерзшие кустики помидоров. Стенка балкона в высоту была около трех футов, внизу располагалась парковка.

— Вас удивило самоубийство жены, мистер Кингман? — спросил Вексфорд.

Кингман ответил не прямо:

— У моей жены была очень заниженная самооценка. Когда мы поженились, я думал, что она такая же, как я: простой человек, который не требует от жизни многого и способен довольствоваться малым. Но все оказалось не так. Она ждала от меня больше поддержки и сочувствия, чем я мог дать. Особенно это проявилось в первые три месяца нашей совместной жизни. Потом она как будто стала видеть во мне врага. Она легко поддавалась перепадам настроения. Дела у меня идут неважно, а она тратила больше денег, чем мы могли себе позволить. Я не знал, на что уходили деньги, и мы часто ссорились из-за этого. А потом у нее начались депрессии, и она говорила, что не нужна мне, что лучше бы ей умереть.

Вексфорд про себя отметил, каким длинным получился ответ, и взял это на заметку. Кингман одновременно как будто искал себе оправдание и в то же время осознавал вину. Впрочем, вполне могло быть, что эти мысли сейчас действительно стали для него главными.

— Мистер Кингман, — сказал он, — как вам известно, у нас есть основания подозревать, что здесь было совершено преступление. Я бы хотел задать вам несколько вопросов насчет ужина, который вы устроили двадцать девятого октября, после которого ваша жена заболела.

— Догадываюсь, кто вам об этом рассказал.

Вексфорд не обратил на эти слова внимания.

— Когда мисс Ласт принесла вам эти… белые навозники?

— Вечером двадцать восьмого. Двадцать девятого утром я сделал из них рагу по рецепту мисс Ласт.

— В квартире в то время были другие грибы?

— Может быть, шампиньоны.

— Мистер Кингман, вы не добавляли в свое рагу какое-нибудь ядовитое вещество или предметы?

Кингман ответил спокойным усталым голосом:

— Конечно же, нет. У моего шурина нездоровое воображение. Он отказывается понимать, что это рагу, которое я готовил до этого десятки раз по тому же рецепту, было таким же безопасным, как, к примеру, куриный суп. Даже более полезным, как по мне.