Филип Дик - Электрические сны

Девушка обернулась и, удерживая руль одной рукой, внимательно осмотрела Франклина спокойными серыми глазами.

– К капюшонщику, – ответила она. – Погоне за тобой придали самый высокий статус. Если я отпущу тебя, то ты и часа не продержишься.

– Ничего не понимаю. – Франклин в недоумении покачал головой. – Зачем я им? Чем я провинился?

– Тебя подставили. – Девушка заложила широкий вираж, и ветер пронзительно засвистел в подвесках и крыльях. – Тэпы охотятся за тобой. Действуют они очень быстро, и нам нельзя медлить.

Сняв очки и близоруко сощурившись, невысокий лысый мужчина протянул Франклину руку:

– Рад встрече, доктор. Я следил за вашей работой в департаменте. Очень, очень интересно.

– Кто вы? – спросил Франклин.

Коротышка смущенно улыбнулся.

– Джеймс Каттер. Капюшонщик, как меня прозвали тэпы. Это наша фабрика. – Он обвел помещение широким жестом. – Можете осмотреться.

Франклин огляделся: старинный деревянный склад, какие были в ходу еще в прошлом столетии – поеденные древоточцами сухие распорки, бетонный пол, старинные мигающие флуоресцентные лампы на потолке. На стенах – следы от подтеков воды и пузатые трубы.

Сопровождаемый Каттером, Франклин двинулся в глубь помещения. От скорости, с какой разворачивались события, голова пошла кругом. Сейчас он, похоже, за пределами города, на обветшалом предприятии, где кругом над штамповальными прессами склонились работники. Горячий воздух охлаждался за счет старинного вентилятора; склад дрожал и вибрировал от постоянного грохота.

– Так это… – пробормотал Франклин, – это…

– То самое место, где производят капюшоны. Впечатляет, правда? Позднее мы рассчитываем перебраться в помещение поновее. А пока идемте, покажу остальную часть фабрики.

Каттер открыл боковую дверь, за которой находилась лаборатория, беспорядочно заставленная колбами и ретортами.

– Здесь мы проводим исследования. Исключительно практического характера. Каким-то открытиям нашлось применение, прочие, надеемся, в ход не пойдут. В общем, беглецы у нас без дела не сидят.

– Беглецы?

Сдвинув в сторону какое-то оборудование, Каттер присел за лабораторный стол.

– Большая часть людей на фабрике – по той же причине, что и вы. За ними гнались тэпы, хотели обвинить в измене государственным принципам, однако мы опередили систему.

– За что…

– За что вас подставили? За то, какого положения вы добились, директор правительственного департамента. Все беглецы когда-то занимали достаточно высокое положение в обществе, и всех их подставили телепаты. – Закурив, Каттер откинулся на грязную стену. – Мы существуем благодаря открытию, сделанному в правительственной лаборатории десять лет назад. – Он указал на капюшон. – Этот сплав непроницаем для зондов тэпов. Его случайно открыл один из тех, кто сегодня трудится с нами. Он успел скрыться от тэпов, собрал еще несколько капюшонов и передал коллегам. Так зародилось наше движение.

– Сколько здесь человек?

Каттер закашлялся.

– Не могу сказать точно. Достаточно, впрочем, чтобы создавать капюшоны, рассылая их нужным людям. Политикам, ученым, чиновникам и учителям…

– Ради чего?

– Мы должны добраться до них прежде тэпов. К вам мы, правда, опоздали. Не успели отправить капюшон. С вас уже сняли полную телепатическую карту.

Тэпы захватывают ведущую позицию в правительстве. Вычисляют лучших представителей общества и чернят в глазах остальных, подстраивают аресты. Стоит телепату обвинить человека в измене государству, как еретика хватает цензура. Пришли мы вам капюшон вовремя, цензура о вас не узнала бы, но тэпы нас перехитрили. Натравили на вас толпу, сорвали капюшон и тут же сканировали разум.

– Так вот зачем они требовали его снять…

– На человека, чей разум экранирован, телепаты досье не составят. В цензуре не дураки сидят. Капюшон с жертвы надо сорвать, потому что всякий носитель экрана непроницаем для телепатических зондов и пребывает вне системы. До сих пор тэпы справлялись с задачей, создавая управляемые толпы, однако… это малоэффективно. Теперь они задумали провести законопроект об отмене неприкосновенности. Проект сенатора Уолдо. Если он пройдет, ношение экранов объявят незаконным. – Каттер иронически усмехнулся. – Зачем невиновному скрываться от зондирования? Закон обяжет всякого, кто получает по почте капюшон, сдавать прибор в Департамент цензуры. На десять тысяч человек едва ли найдется хотя бы один, кто осмелится оставить капюшон себе, если хранение и ношение экрана подразумевает арест и конфискацию имущества.

– Один раз я общался с Уолдо. Не могу поверить, что законопроект – его. Ему бы открыть глаза…

– Вы абсолютно правы! Ему бы открыть глаза… Надо предотвратить принятие закона. Если он пройдет, мы обречены. Тут замешаны телепаты, и кто-то должен отправиться к Уолдо, чтобы открыть ему правду. – Каттер возбужденно посмотрел на Франклина. – Вы знаете сенатора, а он вас не помнит.

– Вы к чему это?

– Франклин, мы засылаем вас обратно… помочь Уолдо. Вы наш единственный шанс на то, чтобы остановить принятие закона. Мы обязаны преуспеть.

Ревя соплами, машина летела над Скалистыми горами; внизу мелькали кустарник, леса…

– Где-то справа должно быть ровное пастбище, – проговорил Каттер. – Сядем там, если сумею найти его.

Он выключил двигатели, и рев прекратился. Машина плавно пошла над холмами.

– Вон там, справа, – показал Франклин.

Каттер на бреющем повел машину вниз.

– Приземлимся неподалеку от поместья Уолдо. Остаток пути проделаем пешком.

Машина содрогнулась, когда посадочные плоскости со скрежетом вошли в землю, и сразу наступила тишина.

Деревья вокруг слабо покачивались на несильном ветру. Утренний воздух был холоден и прозрачен. Каттер посадил машину в горах, на берегу реки Колорадо.

– Каков шанс добраться до Уолдо? – спросил Франклин.

– Не особенно велик.

– Почему же? – завелся Франклин. – Почему невелик?

Открыв дверь салона, Каттер спрыгнул на землю.

– Идемте. – Он помог Франклину выбраться наружу и захлопнул за ним дверцу. – Уолдо окружил себя роботами-телохранителями, потому-то мы и не пытались подобраться к нему прежде. Если бы не законопроект, мы и сейчас бы не сунулись к сенатору.

Они покинули пастбище, следуя по узкой, поросшей травой тропинке.

– Чего они добиваются? – спросил Франклин. – Тэпы. Для чего им власть?

– Такова, думаю, человеческая натура.

– Человеческая?!

– Тэпы не многим отличаются от якобитов, круглоголовых, нацистов или большевиков. Всегда найдется группа людей, жаждущих управлять массами, – себе на благо, естественно.

– Сами тэпы это сознают?