Светлана Казакова - Город, где живёт магия. Трилогия

Обнаружив, что, поймав меня при столкновении, Тео так и не разжал рук, лежащих на моих плечах, я попыталась отстраниться и обойти его. Я собиралась вернуться в свою комнату и снова попробовать заснуть. Но он не позволил, привлёк меня к себе, прижался щекой к моим растрёпанным волосам.

— Поздравляю тебя, Ники, — пробормотал он.

— Ты меня уже поздравлял, — напомнила я.

— Значит, поздравлю ещё раз, — проговорил Тео и, прежде чем я повторила свою попытку уйти в комнату, прикоснулся губами к моим губам.

Приглашать в кафе девушку — одна из тех банальных вещей, которые могут позволить себе как маги, так и обычные люди. Но, несмотря на то, что Дарий никогда не отличался повышенной мнительностью или застенчивостью, он далеко не сразу принял решение о том, чтобы набрать номер и сделать собеседнице предложение вместе посетить одно из городских кафе. Причина этого состояла в том, что каждый взгляд на Регину Воронич, наследницу одной из самых древних в городе магических семей, вызывал в нём чувство вины, которое никак не соглашалось его оставлять.

Каждый раз, беседуя с Региной и чувствуя, как приятно ему её общество, Княжевич не мог не переноситься мысленно в тот заброшенный склад, в который его заманил Карл Розенберг. Было весьма самонадеянным поступком с его стороны отправиться туда в одиночку, но в то время Дарий не был уверен в том, кому может доверять, и, как позже выяснилось, это было далеко не беспочвенно. Но, если бы он приехал чуть раньше, то, возможно, успел бы спасти Артура, того молодого человека, с которым внучка Александра Владимировича Воронича была помолвлена с детства.

Когда Княжевич оказался в том месте, выбранном Розенбергом для встречи, Артур уже был мёртв. Его убило одно из заклинаний, которое не было знакомо Дарию, но ему прекрасно запомнился тот эффект, который оно производило. Будь он чуть меньше натренирован и подготовлен к магическим атакам и ловушкам, чуть слабее защищён от них, и его бы постигла та же участь.

Выбравшись из горящего склада и встретившись с Верховным Инквизитором, Дарий был полон решимости найти и немедленно арестовать Карла Розенберга. Он хотел сделать это самостоятельно, несмотря на то, что по следам сбежавшего мага уже был направлен отряд инквизиторов. Кто бы мог подумать, что в тот вечер сам глава Инквизиции отправится на поиски вместе с ним?

Княжевич общался с Верховным Инквизитором далеко не впервые, но в этом человеке было что-то по-настоящему непостижимое, что-то, чего он никак не мог разгадать и понять. В его сдержанности, в задумчивых взглядах, за которыми пряталось прошлое, которое Карл Розенберг заставил его забыть, в цели его предназначения. Много веков их предки оставались злейшими врагами, ненавидящими друг друга до последнего вздоха, и сложно было привыкнуть к тому, что в настоящее время Инквизиция и Магический Надзор работали в тандеме, а также к факту, заключавшему в себе утверждение, что инквизитор и ведьма могли когда-то полюбить друг друга.

Это давало повод для размышлений о том, о чём, как Дарий был уверен, задумывался и сам Верховный Инквизитор. Только ли ведьмой родилась Вероника, унаследовала ли она инквизиторскую антимагию, и, если да, то в какой момент и каким образом это может проявиться в ней? Несомненно, и сама девушка не могла не чувствовать тревоги по этому поводу. Но Княжевич ни за что бы не стал проводить над ней какие-то эксперименты, чтобы это выяснить, и не позволил бы сделать это другим, хотя инквизиторы бы с радостью ухватились за такую возможность. Пока происхождение дочери инквизитора и ведьмы оставалось тайной для всех, кроме самого Дария Княжевича, её отца и родственников со стороны матери, которые признали её далеко не сразу, а лишь после того, как она обнаружила свою силу во время происшествия в университете.

Возвращаясь в мыслях к тому зимнему дню, Дарий вспоминал, как они с Верховным Инквизитором выходили из здания, готовясь отправиться туда, где инквизиторы вышли на след Карла Розенберга. В тот момент он практически не чувствовал боли от ожогов, настолько сильно был переполнен адреналином и желанием отыскать и наказать мага, вообразившего себе, что он вправе играть чужими жизнями в борьбе за власть, иллюзию которой давали их способности. Княжевич боялся только одного — что он не сможет сдержать себя и вместо надлежащего по его обязанностям ареста убьёт Розенберга на месте.

Они нашли его. Нашли в одном из домов, которые считались собственностью другого человека, но по факту принадлежали Розенбергу. Он ждал, когда за ним приедут, чтобы незаметно покинуть город, но, видимо, кое-кто из сторонников одержимого властью мага переметнулся на сторону его противников. Дарий до сих пор не знал, кто это был, но предательство этих пособников помогло им успеть вовремя. В том доме Карл Розенберг оказался один. С ним не было ни его единственной дочери, ни будущего зятя, ставшего во многом его доверенным лицом. Им обоим удалось выйти сухими из воды в той истории, чего не скажешь о самом Карле.

В тот вечер Дарию впервые пришлось увидеть, как работают инквизиторы, чтобы на какое-то время полностью заблокировать магию противника и практически обездвижить его. Выглядело это жутковато. Карл Розенберг побелел и зашатался, хватаясь скрюченными пальцами за воздух, издавая негромкие хрипящие звуки и в тщетном усилии пытаясь отразить антимагическую атаку Верховного Инквизитора. А тот, стоя напротив и протягивая вперёд правую руку, казался совершенно спокойным, будто находился не на аресте опасного преступника, а в собственном кабинете. Лишь в глазах его отражалось что-то такое, чему нельзя было подобрать названия и от чего хотелось отвернуться, подчиняясь той силе, которая испокон веков заставляла магов и ведьм держаться подальше от инквизиторов.

— У нас обоих есть к нему личные счёты, — обращаясь к Дарию, проговорил Верховный Инквизитор, продолжая держать Розенберга под прицелом своего взгляда. — Поэтому я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. Но всё же я предпочитаю, чтобы все законы были соблюдены.

— Разумеется, — отозвался Княжевич, хотя ему так и хотелось с этим поспорить.

Арест был произведён по всем правилам. Карла Розенберга доставили в темницу Инквизиции. Дальше началось расследование, закончившееся судом. В этом деле Дарий Княжевич оказался не только обвинителем, но и свидетелем.

Регина Воронич выразила желание ответить на все его вопросы и быть в курсе дела, но она не слишком много могла рассказать о том, почему её жених ввязался в эту историю с анонимными письмами, которая в результате привела его к гибели. Возможно, он верил в то, что так ему будет проще рассказать правду специалистам МН и заодно предупредить Веронику, оказавшуюся второй случайной свидетельницей убийства декана Университета Магии. Но Аркадий Фогль, бывший начальник Дария, был одним из людей Карла Розенберга и действовал в его интересах. Возможно, за содействие ему пообещали денег, а, может быть, усиление власти. Сейчас уже некому было ответить на эти вопросы — Фогля не было в живых, а Розенберг, по приговору суда полностью лишённый магической силы и находящийся в отдельной камере инквизиторской темницы, был погружён в полную апатию и ни с кем не разговаривал.