Кира Измайлова - Футарк. Третий атт

Признаюсь, я опасался, как бы и они не подхватили от взрослых скверные сплетни, но…

— Ха, мистер Кин, кто ж им скажет? — весело сказал Фил, когда я осторожно поинтересовался, не взгреют ли их взрослые, если узнают, к кому они бегали. — А мы так думаем: это ж здорово, если вы колдовать умеете! Вон, над зеркалом поворожили или картишки раскинули — и узнали, кто злодей!

— К сожалению, так это не работает, — вздохнул я, — хотя ты прав, гадать я немного умею. Но это лишь способ понять, в верном ли направлении я движусь, или даже вообще выбрать это направление…

— Тоже хорошо, — кивнула Ханна. — Надо ж знать, в какую сторону копать, пустая там порода или уголёк имеется, верно я говорю?

— А нам не погадаете? — пискнул кто-то, я попытался было придумать, как отказаться, не обидев ребятню, но меня спасла Оскар.

— У мистера Кина это не для забавы, ясно, дурная твоя башка? — сурово сказала она. — Если б можно было на каждого прохожего гадать, неужто мистер Кин бы так не делал?

— Совершенно верно! — обрадовался я такому нежданному пониманию. — Ты сама догадалась?

— Не, у цыган услышала, табор как-то в поле недалеко от нас останавливался, мы бегали поглядеть, — пояснила она. — Так-то они гадают — любую чушь мелют, умеют зубы заговаривать. А чтоб по-настоящему — это сложно, еще и не каждый умеет. Так самая старая старуха кому-то из молодых объясняла, а я подслушала и вот запомнила.

— Цыгане многое знают, — кивнул я. — Но не о них сейчас речь. Мне от вас нужно вот что…

Объяснив им примерную диспозицию на завтра, я оделил их заранее припасенной мелочью и отправил восвояси. По-моему, взаимодействие с отдельно взятой частью социума, на котором настаивала манназ, прошло вполне успешно!

Я уповал на то, что за ночь не потеплеет, иначе маскировка Ламберта оказалась бы чрезмерной, и затея наша повисла бы на волоске. Однако погода не подкачала: утро выдалось ясное, морозное, и я, наскоро перекусив, устремился по обычному маршруту. По пути, правда, позвонил инспектору — условные фразы мы заготовили в изрядном количестве (главное было не потерять список), — и убедился, что Ламберт вышел на дело и будет действовать по утвержденному графику, а сам Пинкерсон скоро подтянется к условленному месту. Мне следовало ускориться, что я и сделал.

А мисс Льюис пускай рассказывает, как я тревожусь о кузене, ежедневно названиваю в полицейский участок и грожу инспекторами всяческими карами, если он сию минуту не сыщет Сирила!

Следуя по маршруту, я замечал тут и там своих якобы околачивающихся без дела малолетних помощников. Обычное дело: кого-то послали в лавку, а он заболтался с приятелем, кто-то прилип к витрине… Им влетит дома или от хозяев за это, конечно, но я заплатил достаточно, чтобы их не беспокоила ругань или наказание. Да и вообще, если всё пройдет, как задумано, об их задержке никто и не вспомнит…

Впереди показался домик, в котором обитала мисс Тертли, и я умерил шаг, всматриваясь в происходящее издали.

Бродяга, одетый в невообразимое тряпье (позавчерашний по сравнению с ним выглядел лондонским денди), постучал, а когда дверь приоткрылась, гнусаво начал выпрашивать хоть корочку хлеба. Еще и ссылался при этом на своего приятеля, которого повстречал по пути в Блумтаун, и который подсказал ему, где живет милосердная пожилая леди.

Должно быть, это сработало, потому что дверь закрылась, но бродяга остался на прежнем месте: видимо, старушка пообещала вынести ему что-нибудь.

Слабый ветерок доносил до меня ядреный аромат керосина.

Оглядевшись, я заметил торчащий из переулка нос Пинкерсона. Конспирации ради он надел длинное пальто не по размеру и громадную шляпу, натянув ее на глаза, и выглядело это презабавно.

Вот снова приоткрылась дверь, мисс Тертли вынесла знакомую жестяную миску (подобрала, надо же!), над которой курился парок. «Бродяга», натянув рукава на ладони, бережно взял у нее горячую посудину, присел на крыльцо, поставил миску на колени и сгорбился над добычей. Вот он отправил в рот одну ложку, другую… С моего места не было толком видно, как Ламберт проворачивает фокус с поеданием неаппетитного варева, и я решил, подойти ближе.

Старушка стояла на крыльце, ожидая, пока бродяга вернет миску… Кстати, вот на этом мы могли проколоться, обычно у них все-таки имеется своя посудина, особенно у опытных путешественников! Ну, будем считать, этот экземпляр не достаточно опытен…

И вдруг раздался грохот — это миска полетела на обледеневший камень мостовой, а «бродяга» рухнул с крыльца на тротуар, хватаясь за горло и издавая жуткие звуки. Изо рта у него пошла пена, тело свели судороги… Я с тревогой подумал, что Ламберт переигрывает, однако спектакль подействовал на мисс Тертли преотменно. Сперва она попятилась, явно желая вернуться в дом и захлопнуть за собою дверь, потом заголосила:

— Спасите! Помогите!

Людей на улице было не так уж мало, на крики оглядывались, но на помощь не спешили, но тут моя гвардия завопила на разные голоса:

— Убили! Человека убили!

— Где убили, как убили? — тут же заинтересовались прохожие. Даже из окон начали высовываться люди, не считаясь со стужей.

— Да что ж это делается… — плачущим голосом выговорила мисс Тертли, хватаясь за косяк.

«Бродяга» почти перестал подавать признаки жизни, только слабо подергивал конечностями.

Тут взгляд старушки упал на меня, и она мгновенно преобразилась, растерянность сменилась уверенностью, и с этой-то уверенностью в голосе она и закричала, указывая на меня:

— Это он! Он виноват!..

— Как же мистер может быть виноват, если он в двадцати шагах стоит? — тут же ввернул Фил, следовавший за мной по пятам.

— Все знают, что у него глаз дурной! Намедни точно так же… будто нарочно мимо шел и кошку мою уморил, — был ответ. — А теперь и до человека добрался! Ахти, что же это делается, люди добрые? Среди бела дня…

— Сдается мне, надо полицию позвать, — неуверенно предположил кто-то.

— Полиция уже здесь! — гордо заявил Пинкерсон, выступая на сцену. — Что тут происходит? Что за крик?

— Да вон… бродяга помер, кажись, — неуверенно произнес тот же мужчина. — Сидел-сидел, ел себе, потом захрипел да упал. Подавился, небось, от жадности-то.

— Да уж, старуха Тертли, поди, костей не пожалела, — ядовито вставила полная женщина в полосатой шали.

— Мистер полицейский, эта мисс Тертли вот этого мистера обвиняет, — на всю улицу заявила Оскар. — Все слышали, как она кричала — это он бродягу убил!

— Что, на расстоянии? — подобрался Пинкерсон. — Кто-нибудь слышал выстрел? Видел оружие? Мистер Кин, у вас при себе есть пистолет?

— Не было никаких выстрелов! — загомонили мои статисты. — Мистер шел себе и шел, когда бродяга свалился! А старуха вопить начала, что это он!.. И кошку тоже он!