Кира Измайлова - Футарк. Третий атт

— Меня это ничуть не радует, — ответил я. — Не представляю, как бы я выкручивался, если бы не вы, спасительница!

— Полагаю, вас спасла бы миссис Хоггарт, — Франческа указала вверх.

Блумтаунская отравительница, притаившаяся под самым потолком, мило улыбнулась и сделала мне ручкой.

— Это она вас позвала?

— Нет. Я просто шла к вам — хотела проверить, сильно ли вы соскучились по мне за три с лишком месяца, прошедшие с нашей последней встречи.

— О! — только и смог вымолвить я. — Весьма!

— Тогда почему мы до сих пор стоим на пороге?

— Вероятно, дожидаемся, пока опустеет зрительный зал, — я выразительно посмотрел на миссис Хоггарт.

— Вы же помните, что я вам сказала на этот счет? — спросила Франческа и втолкнула меня в комнату.

— Помню, но… Гм… В любом случае придется вести себя тихо.

— Так не кричите, не то я заткну вам рот кляпом, — ласково пообещала она.

Что можно противопоставить такому напору? Правильно, ничего. А главное — и не нужно! А шум всегда можно свалить на призраков.

— Виктор, вы намерены идти завтракать или нет? — услышал я сквозь сон.

Я задумался: с одной стороны, очень хотелось спать, потому что ночью было как-то не до того. С другой — есть хотелось не меньше. Чудовищной сложности выбор!

Голод в итоге победил.

— А воду кто принес? — с подозрением спросил я, обнаружив кувшин на столике.

— Диего, — ответила Франческа. Она уже была одета и выглядела, как обычно, сногсшибательно. — Дважды.

Логично, она ведь тоже умывалась… Кстати, Франческа предусмотрительна: ночью она заявилась ко мне с саквояжем, в котором, очевидно, имелось все необходимое.

— А откуда он узнал, что… м-м-м…

— Я сказала, еще вечером, — правильно истолковала она мое выразительное мычание. — Ларример предупрежден, если это вас беспокоит.

— Обидится, — пробормотал я.

— Не думаю. На него возложена важная миссия: отвлекать гостей. Полагаю, он вступил в сговор с Витольдом, Хуанитой и ее мальчиками… или они с ним. Во всяком случае, всем не до нас.

— Замечательно! Иногда я думаю, Франческа, что из вас получился бы отменный военный стратег.

— Скорее, тактик, — скромно ответила она и поправила мне галстук. — Идите, Виктор, я буду следом.

— Иду… Франческа, вы полагаете, все-таки стоит сказать Далласу правду об Элизе? Она уже и в оранжерею мою забиралась… дважды. Но там доказательств нет, ее только Хоггарт видел. Сегодняшнему ночному происшествию вы были свидетельницей, но… вы-то что делали в такое время в коридоре?

— Шла в библиотеку. Мне не спится в чужих домах, вот я и хотела взять что-нибудь почитать, но свернула не туда.

— Пойдет, — решил я. — Гм… может, вы сами намекнете? Деликатно.

— Виктор, это ваш зять, а не мой, вы с ним и разговаривайте.

— Я знал, что вы не согласитесь, но не мог не попробовать, — тяжело вздохнул я. — Интересно, а почему Элиза решила, будто у меня в прошлом была какая-то трагедия?

— Может быть, вы упомянули о чем-то? Или ваши родственники сказали?

— Ни о чем подобном они не знают и знать не могут. Тетушка Мейбл, разве что, но она бы не проговорилась, уверен.

— Значит, обычные девичьи выдумки. Идите же вниз, Виктор!

Завтрак прошел, как обычно, разве что Элиза была тише воды ниже травы.

Я же думал: как хорошо, что не нужно заботиться о рождественских подарках. Обычно-то я дарил деньги — Даллас с Луизой уж сами как-нибудь разберутся, что нужно им самим и детям, — но в этот раз не успел сделать перевод. Однако хлопотать даже не собирался: в наше время всё можно выписать по каталогу, и заветные коробки должны были прибыть не сегодня — завтра. Ну а для прочих всё было подготовлено заранее…

— Ночью кто-то ужасно шумел, — услышал я вдруг слова матушки, — просто ужасно, я думала, у меня начнется мигрень. Какой-то стук, грохот, завывания!

— Это, должно быть, призраки, мэм, — невозмутимо произнес Ларример, подливая ей чай. — Они всегда оживляются ближе к праздникам… Гм… простите за невольный каламбур.

— Какие еще призраки? — матушка гневно уставилась на него, потом на меня. Я сохранял олимпийское спокойствие.

— Обыкновенные, — подал голос Витольд, — они тут обитают. Но вы не беспокойтесь, они не могут навредить, потому что боятся кактусов!

В доказательство он продемонстрировал сеньора Кактуса. Не иначе, Хоггарт все-таки заглядывал к нему ночью, вот и…

Матушка посмотрела на Витольда, как на опасного сумасшедшего, Даллас же сказал:

— Я тоже видел ночью какую-то даму в белом. Виктор, мне не померещилось?

— В белом? Нет, таких здесь нет, — покачал я головой, сообразив, что видел он, скорее всего, Элизу в пеньюаре. — Разве что в гости кто-то заглянул.

— Вы что, всерьез обсуждаете… подобное? — возмутилась матушка. — Мало того, что Мейбл увлекалась этой ерундой, теперь ты, Виктор?

— С вашего позволения, у миссис Стивенсон никаких привидений не водилось, мэм, — почтительно сказал Ларример, — это мистер Кертис изволил безобразничать. А наши — самые что ни на есть настоящие.

— В конце концов, не мы одни их видели, — добавил я. — Несколько лет назад, на Рождество…

— О, я помню этот случай! — воскликнул Даллас. — О нем даже в газетах писали, но большинство сочли это за розыгрыш. А я слышал от коллег: ваш отец Уайт даже епископу писал, взывал о помощи, рассказывал о зловредных бесах, вошедших в церковь и напавших на прихожанку… Каковая прихожанка с тех пор сделалась примером христианского смирения и прекратила злословить — это уже не из его письма, слухи дошли. Так было дело?

— Именно так, — отозвался я. — Почти весь Блумтаун тому свидетели. Можете у тетушки Мейбл спросить или у Макса, они там были. Кстати, та прихожанка, миссис Ходжкин, пострадала отнюдь не безвинно.

— Да, она обвинила мистера Кина в колдовстве, — весомо добавил Ларример, — но раскаялась и встала на путь исправления.

Злословить миссис Ходжкин прекратила вынужденно: духи предков сперва вразумили ее, а затем… если честно, я не слишком хорошо разобрал, что именно с ней сделали, так они хохотали. Судя по всему — заставили лизнуть что-то металлическое, и кончик языка у несчастной совершенно онемел (хотя, возможно, это как раз было колдовство — доктор не нашел никаких видимых повреждений). Дара речи она не лишилась, но старалась помалкивать — слишком уж шепелявила. Блумтаунские кумушки мигом придумали, будто язык у нее раздвоился, как у змеи!

— Интересно вы тут живете! — с заметной завистью сказал Даллас. — У нас, право, скучища… Ну подумаешь, баньши бродит, она почти безобидная.

— Клуриконы еще попадаются, — сказал Дэниел. — И брауни. У старухи-соседки в амбаре живет.

— А в прошлом году в лесу видели Кальях Варе, — добавил Дерек.