Полина Ветрова - Повелители Огня (СИ)

Дженни, конечно, хотелось бы, чтобы Папаше после смерти воздали заслуженную похвалу, но в этой статье все было насквозь фальшиво — и пафос, и придуманные слова, которые якобы говорил Бурмаль редактору. Получился этакий образ фанатика, который думал о величии лордов Вулкана, и больше ни о чем. А ведь Папаша был достойным человеком вовсе иного толка. Он был добрым! Он подбирал сирот на дороге, и фургон стал им домом. Он дарил надежду одиноким, он давал им семью, судьбу, счастье… Дженни стало противно и захотелось что-то сделать. Что-то по-настоящему достойное памяти Бурмаля и его деток.

— Почему господин Квестин так рассердился? — спросила она дворецкого.

— Сегодня слушания в палате общин, — медленно, словно нехотя, ответил гоблин. — На повестке — вопрос южных колоний. И накануне этого заседания депутаты, конечно, прочтут статью. Теперь исход голосования, можно сказать, предрешен, так уж у вас, людей, устроено. Что в газете напишут, то и в голову войдет. «Зоркий глашатай» нарочно сделал экстренный утренний выпуск, чтобы подгадать в канун заседания палаты общин.

— Палата общин… разве это важно!

— Это вопрос войны и мира, госпожа Дженнифер, — строго ответил гоблин. Эверон вступит в войну, все изменится. Вся жизнь огромного города, многих тысяч людей, гоблинов, ратлеров… их судьба в один день станет иной.

— А я думаю о своей семье. Папаша и другие… они заслуживают лучшей памяти, чем это, — Дженни потрясла газетой. — Я бы… я бы хотела сходить в храм, поставить поминальные свечи. Можно мне это сделать?

Морко Гучих задумался, его покатый зеленый лоб собрался складками. Наконец он осторожно сказал:

— Прошу прощения, госпожа, я не могу этого решить сам. Если господин Квестин, как обычно, будет к обеду дома, мы спросим его разрешения. Я готов проводить вас в долину Сотни Храмов.

— Что это за долина такая? — удивилась Дженни.

— Место, где Повелители Огня позволили верующим построить храмы своих богов. Это довольно далеко, так что поймите мои сомнения.

— Хорошо, подождем Квестина, — вздохнула Дженни. — Тысяча Столбов, Сотня Храмов… на каждого бога — по десять столбов!

— Госпожа необычайно сильна в арифметике, — без улыбки констатировал гоблин.

— Очень смешно, — буркнула Дженни. — Предлагаю перейти на «ты». Тот, кто меня смешит, не имеет права называть «госпожой Дженнифер», потому что это слишком серьезно. Или шутки — или «госпожа».

Эту дилемму Морко решил быстрее, чем вопрос о походе в храм.

Префект появился к обеду красный, раздраженный и объявил, что времени у него мало:

— По чести говоря, я вообще не должен был сегодня возвращаться, но больше не смог выносить бардак, который сейчас творится в префектуре. Хоть на полчаса вырвусь оттуда.

— Что произошло? — спросила Дженни.

Дворецкому тоже было интересно, но он старательно не подавал виду. Однако, когда Дженни задала вопрос, он придвинулся ближе.

— Проклятый «Зоркий глашатай»! — буркнул Квестин. — Это просто позор, что такое змеиное логово — на моей территории! Я был в редакции, спросил мерзавца, как он посмел опубликовать статью о театре Бурмаля, если я ему прямо запретил!

— И он, конечно, выкрутился, — произнес Морко, — сказал, что напечатал не тот материал, который был заказан, а свой собственный?

— Ха! Если бы так! Он ответил, что голосу народа рта не заткнуть, что он публикует тот материал, которые считает нужным, что у него есть высокие покровители, что гибель патриотов вопиет о…

Тут он осекся и быстро глянул на Дженни — как она воспримет такой поворот. Дженни твердо сказала:

— Статья гадкая. Нельзя было так.

— Вот именно, — сказал префект почти спокойным тоном. Его злость на редактора уже несколько улеглась. — Но главное, нельзя было привлекать внимание к трагедии. Все должно оставаться в тайне.

— Это помешает вашим поискам? — спросила Дженни.

— Ну… вообще-то, иногда, чтобы поймать зверя, нужно устроить шум вокруг его логова. Тогда он сам покажется. Но это подставит тебя под удар. Я надеюсь, в городе не знают, что кому-то из труппы удалось уцелеть. Если это станет известно, до тебя доберутся.

— Кто? Убийца? Повелитель Огня?

— Если успеет. Я больше опасаюсь тайной стражи лордов.

— Что за тайная стража такая?

— Секретная служба безопасности. Мне они не подчиняются, приказы им отдают на самом верху. Если выяснится, что в деле замешан кто-то из Повелителей, расследование передадут тайной страже. И свидетелей, естественно, тоже.

— Скверно, совсем скверно, — вставил дворецкий. — Они могут решить, что лучше замять скандал и убрать всех, кто что-либо знает.

— Вряд ли они будут действовать так радикально, — неуверенно возразил префект, — в этом случае им придется набирать новую стражу в Северо-Западный округ. Люди были на пепелище, видели, какой там жар прошел. Опять же, смотритель, подчиненные ему служители… да в конце концов зеваки из окрестных кварталов. Знаешь, сколько их туда набежало утром? Огонь виден издалека, особенно ночью, а полыхало там знатно. Нет, нет, все обстоит не так ужасно, но Дженни мы вряд ли увидим снова, если о наших подозрениях пронюхает старая стерва.

— Я уже ничего не понимаю, — жалобно сказала Дженни, — какая еще стерва?

— Тайную стражу возглавляет леди Урсула, — буркнул префект, — Повелительница Огня. Неприятная особа.

— Будем надеяться, все обойдется, — произнес дворецкий, — но эта статья так или иначе наделает шума.

Квестин кивнул и мрачно уткнулся в тарелку. Дженни не знала, как к нему подступиться с просьбой насчет похода в долину Сотни Храмов, уж больно господин префект не в духе. Еще откажет, чего доброго. Выручил ее дворецкий. Он пересказал ее вопрос и добавил, что готов сопровождать Дженни и уберечь от любых случайностей.

Квестин кивнул:

— Надо бы отказать, но… Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Дженни, уж поверь. Знаю, как тебе тяжело.

— Особенно после этой дурацкой статьи! — добавила она.

— Туда я вас подвезу, — решил Квестин. — Обратно… постараюсь, но не уверен. После парламентских слушаний в Эвероне поднимается шум, у меня могут возникнуть заботы. Если кареты не будет, идите пешком. Обязательно вернитесь засветло.

Пока карета грохотала по брусчатке, Дженни не отлипала от зарешеченного окошка. Картинки сменяли друг друга — горожане сновали во всех направлениях, натыкались на ратлеров, кричали, размахивали руками, показывали друг другу желтые газетные странички. «Зоркий глашатай» и впрямь наделал шума в Эвероне!

Потом стук колес стих, мостовая закончилась, карета пошла ровнее. На окраине людей было поменьше, потом и последние домишки остались позади. Немой кучер остановил лошадей. Квестин тяжело вздохнул и сказал: