Александр Конторович - Хищник

Вообще бывший полицейский оказался очень даже подкованным в некоторых вопросах специалистом. И мне очень повезло находиться рядом с ним эти несколько дней. Без ложной скромности – он великолепный учитель! Смею надеяться, и я не самый плохой ученик.

Наступивший день выглядел таким же обыденно-серым, как и все предыдущие. Привычно пробираясь вдоль домов, я совершенно автоматически прикидывал, насколько это сложно будет делать тогда, когда выпадет снег. Ведь облетит листва, и многочисленные кусты, некогда являвшиеся украшением города, перестанут скрывать пробирающихся по ним людей. Как вообще тогда двигаться? Ведь следы неминуемо выдадут твое убежище! А дворников, убирающих снег, здесь нет, и навряд ли когда-нибудь они тут снова появятся.

Где-то бахает выстрел, и я весь превращаюсь в слух. Шарахаюсь под прикрытие ближайшей стены и затихаю. Проходит несколько секунд, и выстрелы грохочут снова. Перестрелка идет очень горячая, стороны не жалеют боеприпасов. Откровенно говоря, мне их терки абсолютно по барабану. Что бы они такого там ни делили, меня это не касается. Я просто хочу пройти мимо. И не надо ввязывать меня в чужие дела! Своих проблем по уши! Но именно здесь обойти место перестрелки стороной достаточно затруднительно. Слева простирается городской парк – место относительно открытое и легко простреливаемое. А справа тянется длинный высокий забор какого-то завода. И в лучшее-то время кто угодно бы пять раз подумал, прежде чем на него залезть. К тому же я совершенно не представляю, что там за забором находится. Ладно, попробуем пробраться вдоль домов.

Первые триста метров я буквально проползаю на карачках, каждую секунду ожидая выстрела. Похоже, воюющим явно не до оглядывания по сторонам. Своих противников они и так видят неплохо.

В проеме между кустами вижу накренившийся на бок автомобиль. Что уж там у него стряслось, почему он не может ехать дальше – дело двадцать десятое. Сейчас имеет значение только то, что непосредственно рядом с ним лежат какие-то непонятные деятели, ожесточенно засыпающие свинцом все вокруг. Откуда-то со стороны по ним лупят оппоненты. Кто лежит и кто осаждает – непонятно совершенно ничего. Да и пес с ними, откровенно говоря.

Ложусь на брюхо и совсем уж неторопливо ползу мимо. Меня ваши разборки не касаются! Вот уже остался за спиной плюющийся огнем автомобиль. Где-то сзади справа методично долбит автомат. Все это уже позади меня. Вот и поворот во двор, сюда я наконец смогу свернуть и убраться как можно дальше. И так уже устал до невозможности. Взмок, словно на мне бревна возили. А рюкзак все время норовит съехать на затылок. Есть же у него поясной ремень! И что я, баран, им раньше не пользовался? Свернув за угол, скатываюсь по ступенькам к двери, ведущей в подвал. Здесь можно присесть и перевести дух. Основная перестрелка осталась за спиной, так что есть шанс уйти незамеченным. Все, дыхание немножко восстановилось. Уйду подальше – можно будет сесть и передохнуть. Рубашку высушу, наконец!

Перехватываю наизготовку дробовик, поднимаюсь по ступенькам и натыкаюсь на здоровенного мужика в камуфляжной форме. Дядя сидит в метре от лестницы и целится куда-то из автомата. Видать, покуда я отдыхал около входа в подвал, он тихонько подобрался поверху. И явно не по мою душу.

Но как ему это объяснить?! Услышав шорох сзади, мужик моментально разворачивается в мою сторону и наставляет автоматный ствол! Сейчас кое-кто нажмет на спуск. Но первым на спуск нажимаю я. Ружье, как всегда, бахает оглушительно, и автоматчика отбрасывает на спину. Пулей выскакиваю наружу и вижу еще несколько человек метрах в двадцати. Судя по всему, мужик именно их собирался подстрелить. Положение у них невыгодное: они стоят ко мне боком либо спиной. И если я сейчас начну стрелять, то прилетит практически всем. Другой вопрос, что на такой дистанции дробь существенно теряет убойную силу. Но вот поранить она может очень даже. Никто из них не знает, чем заряжено мое ружье. С другой стороны, я и не собираюсь стрелять. Самому бы ноги унести.

Немая сцена. Они боятся дернуться, чтобы не спровоцировать меня на стрельбу. А я не знаю, как лучше отойти. На большой дистанции преимущество будет уже на их стороне. Решившись, наконец, я медленно поднимаю левую руку и делаю жест, обозначающий нечто вроде «шли бы вы отсюда, парни». Похоже, они это понимают правильно и, пятясь, отступают к ближайшему углу. В противоположном направлении отступаю я. Шаг, другой, и я резко прыгаю за угол. А теперь ходу отсюда, и побыстрее!

Наверное, мне будет трудно объяснить, как можно привязаться к неодушевленной вещи. Даже не совсем к вещи. Но вот попав в свой подвал, я отчего-то испытываю к нему теплое чувство. Казалось бы, обычный офис, в котором я бывал превеликое множество раз. Случалось, мы здесь выпивали, тусили с девчонками, но я никогда не воспринимал это место как свой дом. А сейчас сижу на громадном сексодроме, и на душе тепло. Вот с чего бы это, спрашивается? Наверное, оттого, что здесь я могу оставаться самим собой. Мне больше не надо напускать туману и изображать неведомо кого, таинственного посланца не менее таинственных личностей. Не надо придумывать сказки и обманывать людей, которые мне по какой-либо причине симпатичны. Я бы с удовольствием остался на рембазе вместе с капитаном и его ребятами. Но, увы, я бесполезен для них. Не обладая никакими выдающимися боевыми качествами, такой человек, как я, только путался бы у них под ногами. Люди отвлекались бы на меня вместо того, чтобы заниматься делом. Нет уж, лучше оставаться приятным воспоминанием, нежели быть обузой. К ней и отношение совсем другое.

А ведь тут где-то коньяк оставался. Точнее, коньячная смесь. Наливаю себе полстакана и одним махом опрокидываю. Ух! Эдак недолго и алкоголиком заделаться. Хотя, боюсь, мне это не грозит. Не по причине отсутствия должного количества спиртного, а потому что, скорее всего, я попросту не доживу до этого момента. Когда-то же мне перестанет везти. Пока трудно сказать, когда именно, но особых иллюзий на этот счет питать не стоит. Жизнь человека здесь и сейчас не стоит и ломаного гроша. Вот только сегодня, не дрогнув и не моргнув глазом, я хладнокровно убил человека, который, вполне возможно, не желал мне ничего плохого. Но, с другой стороны, он бы нажал на спуск, не раздумывая. Отчего-то сильно сомневаюсь, что его при этом мучили бы угрызения совести. Не повезло, его оппонент выстрелил первым. Ирония судьбы, ведь судя по внешнему виду и повадкам, по тому, как быстро развернулся он в мою сторону, это опытный и хорошо обученный боец. А вот поди ж ты! Его застрелил вчерашний офисный хомяк. Да, сложная штука жизнь.

Впрочем, коньяк быстро оказал свое привычное действие, и уже через несколько минут раздумья меня не мучили. Спать. Все потом. Сегодня спать. А во сне я снова вижу Нинель… и на душе становиться как-то по-особенному тепло.