Виктория Шваб - Архив. Ключи от всех дверей

– Архив будет разрушен!

Агата наотмашь ударила меня по лицу. Бровь обожгло болью, глаз залило кровью.

– Я пошла за Хейлом. Уведите ее.

Стражники подняли меня на ноги.

«Отбивайся…»

Я с силой бросилась вперед и вырвалась из их рук. Собрав всю силу воли, я подскочила к Роланду, прижав связанные руки к его груди. Со стороны это выглядело как мольба, но лишь потому, что никто не заметил, как я обхватила пальцами его золотой ключ. Ключ, который одним поворотом может оживить или отправить в вечный сон и которым пользовались лишь Библиотекари. Острыми иглами боль и онемение расползлись от пальцев к запястьям, но ключ я не выпустила.

«…изо всех сил…»

– Поверь, – прошептала я, сжав в руке ключ, но тут подоспели стражники и стали меня оттаскивать. Я, как могла, сопротивлялась. Звуки борьбы заглушили щелканье порванной цепочки. Я спрятала ключ, сунув его в рукав, когда меня сразил сокрушительный удар. Я рухнула на пол. Меня подхватили еще две пары рук – это тоже были стражники.

«…до самого конца…»

На голову мне накинули капюшон. Стало черным-черно.

– Хватит, мисс Бишоп, – велел Патрик, пока меня волокли по коридорам Архива. Я же думала лишь о том, что этого наверняка не хватит. А потом услышала голос Уэсли, доносящийся из приемной. Он выкрикивал мое имя и с кем-то громко спорил. Все во мне болезненно сжалось. Он не должен был влезать в это дело. Пока меня тащили по коридору, я слышала, как за ним гнались люди и как затем Патрик тихо отдал какой-то приказ. Я почувствовала, как один из стражников оставил меня и направился на шум. Вместо него меня подхватил Патрик – его руки я знала прекрасно, потому что за минувшие четыре с половиной года он латал меня бесчисленное количество раз.

Он, член Отряда и второй стражник проволокли меня в одни двери, затем – в другие, и наконец втолкнули в абсолютно пустое помещение. Наши шаги отдавались гулким эхом, а мое имя как будто отскакивало от стен. Потом вдруг настала тишина, и я не понимала, то ли стало так тихо от того, что закрыли дверь, то ли они поймали Уэса. Но я внушила себе, что с ним все будет хорошо, даже если я попытаюсь освободиться.

Руки мне крепко стиснули, впившись пальцами в рану, и грубо усадили на стул. Я возблагодарила это странное онемение, распространявшееся от ключа и позволявшее не чувствовать боль. Они срезали с запястий металлическуий шнур и, не дав подняться, пристегнули ремнями за талию к стулу. Потом привязали руки к холодным подлокотникам, а щиколотки – к ножкам стула. Выхода не было. Я выкручивалась, скованная ремнями, но все было напрасно, и они это знали.

– До свидания, – сказал Патрик, затем дверь открылась и закрылась, и в комнате стало тихо. Абсолютно тихо. И абсолютно темно.

И в этот момент меня охватил страх. Он преследовал меня всю ночь, но настиг именно сейчас. Мне стало страшно, что ничего не выйдет. Что Оуэн не успеет вовремя, а может, я и вовсе просчиталась и он не придет меня спасать. Что я стала для него одноразовым инструментом. Что он нереален и всегда был просто моим ночным кошмаром и ко всему, что случилось, причастна только я, одна я. Что я сошла с ума и скоро лишусь жизни. От страха я закрыла глаза, хотя и так сидела в полной темноте.

Болезненное покалывание от ключа, зажатого в руке, разошлось по всему телу. Я изо всех сил пыталась вращать рукой, массируя ее о металлический подлокотник. А затем за спиной открылась дверь и в комнату на миг ворвался шум Архива – торопливые шаги и приглушенные крики, но голоса Уэсли больше не было слышно. Я уловила звуки борьбы, короткой и молчаливой, в завершении которой раздался тошнотворный хруст. Я пыталась выпутаться из ремней, удерживавших меня на стуле, но тут кто-то положил руку на мое плечо, и сквозь кожу проникла уже знакомая тишина.

– Оуэн? – выдохнула я.

– Сиди тихо, – велел он, и меня охватило облегчение. Он сдернул с меня капюшон. Помещение, в котором я сидела, оказалось абсолютно белым (почти таким же ослепительным, как комната Возврата, только здесь все же имелись стены, пол, потолок) и пустым. Кроме единственного стула тут ничего не было. Да еще в углу лежал стражник с вывернутой под неестественным углом головой. Перед глазами вспыхнул образ Эрика, но я взяла себя в руки, следя за тем, как Оуэн освободил одно мое запястье, а потом, опустившись на колено, отвязал ноги. Вторую руку освободила я сама. Он обошел стул и снял ремень, застегнутый у меня на поясе. Затем снова встал передо мной.

– Ну и шоу ты устроила, – сказал он, подавая мне руку.

Я взяла его руку, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Знаю, – кивнула я, когда он помог мне подняться на ноги. – Знаешь, ты был прав, – добавила я, нащупав пальцами золотой ключ.

– Насчет чего? – нахмурился он.

Я встретила его взгляд.

– Я должна это сделать.

Я видела, как расширились синие глаза Оуэна, когда он прочел правду. Но прочел он ее слишком поздно. Пока он не успел отпрянуть, я вставила блестящий ключ ему в грудь и повернула. В его лице погас свет, колени подкосились. Я поймала его, и мы оба опустились на пол.

Я услышала быстрые шаги – по коридору мчались люди. Я положила тело Оуэна на пол, чувствуя странную печаль. Он сдержал свое слово. Во всяком случае, он хоть во что-то верил, пусть и заблуждался. Я же не знала, во что мне теперь верить. Наверняка я знала лишь одно – я все еще жива. И вся эта история почти закончилось. Почти.

Сбежать из этой комнаты у меня, похоже, не получится.

Холодные мраморные полы. Стены, уставленные книгами. Посреди комнаты – длинный стол. Именно тут меня посвящали в Хранители. Сюда же вызвали нас с Уэсом, когда сбежала История, вырвавшись в Коронадо. А сейчас здесь будет решаться моя судьба.

Когда Роланд, Агата и Директор Хейл вбежали в комнату для форматирования и обнаружили меня, стоящую на коленях над телом Оуэна, и стражника, лежавшего в углу, я сказала только одно: «Мне нужен суд».

И вот я здесь. Рядом со мной стоял второй стражник, но он хотя бы не держал меня. За столом сидели Роланд, Агата и Директор Хейл. Ключ Роланда с обрывком цепочки лежал перед ними на столешнице.

Я согнула руку. После этого ключа я все еще не чувствовала пальцев. Директор Хейл предложил мне стул, однако я лучше упаду на пол, но больше здесь сегодня не присяду. Я встретилась взглядом с Роландом. Несколько минут назад, когда мы шли сюда, он замедлил шаг и подал мне руку, делая вид, что успокаивает меня.

– А сейчас ты жалеешь? – спросила я еле слышно. – Что проголосовал за меня?

Печальная улыбка тронула его губы.

– Нет, – прошептал он. – С тобой здесь гораздо интереснее.

– Спасибо, – сказала я тихо, когда он отвернулся. – За то, что поверил мне.