Галина Штолле - Фестиваль огней (СИ)

— Я возьму досье домой, — Агнесса поднялась с кресла.

— Куда? — уточнил Дорреро.

— На Феберу.

— Держите словно драгоценность какую-то, — иронично заметил Россет, видя, как Агнесса прижала к груди досье.

— Эта папка на самом деле ценна.

— Вы действительно надеетесь там что-то найти? — всё ещё не верил Россет.

— У нас говорят: «Дуракам и новичкам везёт». Так вот, я искренне надеюсь, что первое ко мне не относится.

— У меня для тебя плохие новости, — на следущий день Агнессу к себе вызвала Бланш. — Твой друг, Алексей Воронов пропал без вести несколько дней назад. Последний раз его видели на Тарионе, где он передал напарнику информацию об ещё одном канале незаконной поставки наркотиков. И так как с ним был бинарский агент, у нас есть все основания подозревать…

— Что к его исчезновению причастна бинарская разведка, — гневно закончила за неё Агнесса.

— Сейчас их мир Прескурвик пытается отнять только что открытый мир у Шиманти. Обещаю, мы не оставим это дело, — сочувствующе посмотрела на Агнессу она.

— Я сама не хочу его оставить, Бланш! — решительно произнесла Агнесса. — Отправь меня на Шиманти!

— Хорошо, — нехотя сдалась Бланш. — Я попрошу «Скарабеев» принять тебя в команду.

— «Скарабеев»? — не веря, переспросил Россет Дорреро в своём кабинете пару часов спустя. — Только не рассчитывайте на тёплый приём, я вас сразу предупреждаю. Вы непрофессионал, а таким всегда не рады.

— Это я уже поняла, — Агнесса протянула ему папку, которую уже успела скопировать.

— Троелсен там… весьма любопытный тип, — погружаясь в воспоминания, произнёс Дорреро.

— Любопытный?

— Да, у него удивительная способность понимать приказы Бланш по-своему.

— Почему же она до сих пор его не уволила?

— Он лидер «Скарабеев» и настоящий мастер своего дела, найти замену которому будет очень трудно. А, возможно, у него просто есть, чем прижать Бланш, — Россет замолчал и осенённо посмотрел на собеседницу. — С момента назначения Первым Оратором Бланш очень тесно общалась с ним, так как она является их неформальной главой. Даже, если Троелсен не знает компромата на неё, то у него точно должны быть ниточки, которые туда ведут. Но едва ли он вам их скажет.

— Всё равно я буду иметь в виду, — оптимитично заметила Агнесса, поднимаясь с кресла.

— Удачи, Агнесса! — искренне пожелал ей он. — И будьте осторожны.

Бинар

Западное полушарие

Северное море

Море шумело, буруны волн наваливались на борт, качали небольшое судно. Холодно. В густой фиолетовой дымке чернели скалы. Крики птиц. Ночных бинарских горланок будто высыпали в небо из огромного ведра: они носились, кричали, суматошно мечались, то и дело рушились по одной на воду, тараня рыбу, и удалялись с добычей — в надежде отбиться от попрошаек. Те, что повыше — висели неподвижно на распростёртых крыльях, как дикие флаги без древок. Флаги морозного моря. Ному Кеничи Ториами плотнее кутался в дутую куртку, неотрывно смотря на ночное бинарское небо с палубы, вытканное антрацитовой тканью с вышивкой звёзд на ней. Лёгкий ветер уносил клубы пара размеренного дыхания. Они шли со скоростью шесть узлов в час. До сетей было три часа ходу. Он подумал, что раньше всё было совсем по-другому. Не найдёшь сети, возвращаешься домой ни с чем, либо на нервах рыщешь полдня по морю. Сейчас один из людей в команде его отца — бригадира судна, колдовал над специальным прибором, точно определяющим положение сети. Он очень помогал в работе. Сначала рыбаки бросали сваренные из арматуры якоря, затем нажималась кнопка и включался специальный маяк. Один мыс перекрыл другой и на палубе собралась вся команда.

— Сыпать будем?

Безмятежное спокойствие сразу исчезло. Его отец резко посерьзёнел и начал отдавать команды рыбакам. За борт отправляется первая снасть с буем и красно-синим флажком. Ному с отцом идёт на корму, откуда они начинают сыпать сети. И вот опустел первый таз с сетью. За ним следуют второй и третий. Сеть из последнего таза высыпана в море, чёрным буйком сигналя о конце. На работу ушло привычных пятнадцать минут. Наступает пауза, но и она длится недолго. Сеть, посавленная вчера, виднеется на поверхности моря буйком. Двое рыбаков бросились снимать часть левого борта, Ному подключил привод барабана. Команда поставила тазы для укладки сети. Ному открыл люк в палубе возле снятого борта, спрягнул в трюм и, свесившись за борт, готовился подцепить трос с буем. Его отец тем временем стоял у штурвала и, работая рычагом газа, маневрировал судном, ведь к бую надо было подойти так, чтобы Ному было удобней вытащить его на палубу. Ведь сеть поднимается строго перпендикулярно борту. Наконец, буй отвязан и трос, уходящий в грубину, перекинут через вращающийся барабан. Ному тянул снасть с огромной глубины, тянуть изо всех сил, безостановочно, так что его тренированное тело становилось ещё очерченней. Весь трюм доверху наполнился рыбой, теперь можно идти домой и судно повернуло к берегу.

Сколько себя помнил Ному, он никогда не мечтал работать в бинарской разведке. Его жизнь протекала в маленьком рыбацком городке, в ожидании, когда отец вернётся с улова и мечтах порыбачить с ним. Единственную неприятность в школе доставляли учителя, с которыми он всегда не сходился во мнениях. Точка зрения, отличающаяся от общепринятой, вот благодаря чему он был известен ещё со средней школы. В старших классах благодаря этому он стал известен и ещё больше невыносим, так как теперь в дополнении к спорным точкам зрения по истории и литературе приводил хорошую доказательную базу. Поэтому не было ничего удивительного (по крайней мере, для окружающих), когда за год до поступления Териами получил конверт из Академии Бинарской разведки с приглашением придти на экзамены. Отойдя от ступора (что в нём могли найти бинарские разведчики?), Ному решил пойти на экзамены, уверенно думая, что парень из рыбацкого городка их провалит. И вот тут ошибся. С физподготовкой проблем у него не было из-за тренировок на судне у отца, историки готовы были его слушать бесконечно, только психологи на собеседовании были удивлены тем, как такой парень как Ному до сих пор не осознал, что просто создан для разведки! Но новые миры тоже хотелось увидеть и он согласился. Проработав во внешниках всего пару лет, он стал полуночником и теперь самой большой его мечтой стали не другие миры, а родной Бинар и рыбалка в море с отцом.

Ветер крепчал. Похоже, без шторма не обойдётся. С каждой минутой качка усиливалась. Временами срывался мелкий дождь, иногда сменяемый колючей снежной крупой. Палуба, словно необъзженный жеребец, так и наровила встать на дыбы. Команда сновала взад-вперед с ловкостью, на полусогнутых ногах, хватаясь за всё, за что можно уцепиться. Переваливаясь с одного бока на другой, корабль повернулся и взял курс на берег. Теперь они шли против ветра. Он и его отец, облачённые в резиновые робы, держались за поручни на борту. Остальная команда пряталась в рубке. Корабль таранил носом волну, покрывая палубу пенными брызгами. Новый порыв ветра, судно вновь провалилось между волнами, накатила ещё большая волна — и снова всё повторилось.