Наталья Неткачева - Охота на блондинок

Чем помочь самой Дарине — я не знала. Как доказать её невиновность? Надеяться на «оборотня» — гиблое дело. А вести расследование самой — тоже не вариант. И я сделала то единственное, что смогла — провела для неё дистанционный сеанс гармонизации ауры, биополя и сложившейся ситуации в целом. А через несколько дней в мою дверь позвонил непривычно задумчивый Громов.

— Привет, проверь-ка, — он без предисловий сунул мне в руки целлофановый пакет и, не дожидаясь приглашения, прошёл в гостиную.

Я не стала тратить энергию на выговор по поводу отсутствия у некоторых элементарных зачатков такта. Это всё равно, что упрекать ветер за то, что он дует не по регламенту.

— Что проверить? — я поднесла пакет к окну и вздрогнула: в нём лежали несколько светлых волнистых прядей, испачканных в чём-то буром, липком, очень похожем на кровь. — Волосы Светы? Но я ведь её проверяла.

Громов плюхнулся в кресло-качалку и угрюмо возразил:

— Это не Света. Знакомься — Валерия Ковязина, официантка одной отстойной придорожной кафешки. Сегодня утром найдена в своей крохотной съёмной коморке. Телесные повреждения в точности, как у первой жертвы: волосы срезаны и перепачканы, на лице шрамы, матка вырезана и выброшена в мусорное ведро! Между прочим, это ты накаркала серию! Накрылся мой отпуск медным тазом!

— Значит, всё-таки маньяк?

— Или маньячка. Ты ведь уверяла, что это баба.

— Хорошо, посмотрю. Попробую полный транс, чтобы ничего не упустить. Засекай время, выведешь через пять минут.

Я достала из пакетика волосы, стараясь не коснуться запёкшейся на них крови, закрыла глаза и начала мысленный отчёт…

Очнулась от того, что в лицо плеснули чем-то холодным. Медленно открыла глаза. Что это дождь? Сквозь стекающие с ресниц капли проявилось нечёткое изображение Громова. Добро пожаловать в реальность, Злата. Я с трудом пошевелилась. За лёгкое движение пришлось расплачиваться общей слабостью, головокружением и тяжестью во всём теле.

— Эй, ты чего? — Громов отставил в сторону стакан с водой. — Мне тут ещё один труп не нужен!

— Поздно спохватился, меня только что убили.

— Понял! Скажи, кто, и я за тебя отомщу.

— Увы, не знаю. Напали, как и в первом случае, со спины. Электрошокер, удар в сердце и всё — конец карьере официантки и прочим земным приключениям.

— Чёрт! Но должно же быть хоть что-то? — капитан нервно прошёлся по комнате. — Он ведь шёл за ней до самой квартиры, как она могла не заметить?

— Убийца мог ждать её уже в подъезде, — устало возразила я. — Извини, ничем не могу помочь.

Громов выругался, взлохматил волосы и направился прямиком в сторону кухни. Я неохотно поплелась следом — чего он там забыл? Хлопнула дверца холодильника.

— У тебя пожрать есть что-нибудь? — осведомился капитан, обследуя мои нехитрые запасы.

— Эй, вечно голодный, ты случайно не беременный?

— Нет, я, блин, трудоустроенный. С этой треклятой работой нормально пожрать некогда.

Он нашёл кусок сыра и три банана, расправился с ними в мгновение ока и недовольно буркнул:

— И всё? Н-да, негусто. А это что? Не знал, что ведьмы пьют кефир.

— Приходится, с кровью младенцев напряжёнка, — проворчала я и вдруг вспомнила нечто важное: — А как же Дарина? Теперь ты видишь, что она невиновна!

Громов, не обнаружив больше ничего съедобного, разочарованно вздохнул и захлопнул холодильник.

— А ты ещё не в курсе? Отпустили твою Дарину под подписку о невыезде.

— Сейчас позвоню и проверю!

— Звони, только это, — он слегка замялся. — Ты не думай, у нас её не били, не пытали, вообще пальцем не трогали!

— Это ты сейчас к чему сказал? — насторожилась я.

— Да странная она какая-то была: бледнющая, нервная, тряслась, как осиновый лист, а из отдела вылетела так, что пыль взвилась.

— Почему? Что случилось?

Он развёл руками, изобразив вполне искреннее недоумение.

— Кто ж вас баб, да ещё ведьм разберёт?

Выпроводив «оборотня в погонах», я немедленно набрала номер Дарины, она не ответила, а вечером перезвонила сама:

— Злата, привет! — голос девушки, чтобы там не рассказывал Громов, звучал довольно бодро и от страха точно не дрожал. — Ты звонила, я только сейчас увидела.

— Привет, вот узнала, что тебя отпустили. Всё в порядке?

— Да, конечно, всё отлично!

Повисло неловкое молчание, я нарушила его первой:

— Точно? Мне сказали, ты была напугана.

— А, это? Пустяки — просто дурной сон приснился. У меня всё хорошо.

— Отлично. Значит, помощь не нужна?

— Пока нет, спасибо! Извини, что тогда тебя побеспокоила. Не нужно было.

— Всё в порядке, звони если что.

— О кей, пока!

Мне не понравился странный энтузиазм в голосе Дарины, это как лихорадочный блеск в глазах человека, замышляющего нездоровую и опасную авантюру. Только кто я такая, чтобы вмешиваться? Каждый волен сам выбирать полосу препятствий и набор неприятностей.

Был ещё один человек, за которого я переживала, не решаясь вмешиваться — моя новоиспечённая подруга Инга. Для неё смерть Светы и вся эта история с привидением закончилась нервным срывом, и Жаклин решила на время отправить дочь к отцу — в Германию. Расстроенной девочке и самой не терпелось уехать подальше. Она согласилась лететь в Мюнхен после дня рождения Богдана. Следующая неделя прошла относительно спокойно. А потом началось…

Тот день не задался с самого утра: отключили воду, кофе не получился, клиентка устроила скандал, услышав, что на ней нет ни порчи, ни сглаза. А когда у моего подъезда остановился внедорожник Войнича и из него вышли Алан с… Громовым, я поняла, что всё это были цветочки, а ягодки, вот они, сейчас позвонят в дверь. И они позвонили, мимо не прошли, к сожалению.

— Привет! — Громов улыбался и здоровался видимо за двоих. Войнич, как всегда в моём присутствии, хмурый и недовольный, снизошёл лишь до милостивого кивка. — Впустишь двух классных парней?

Они оба были в официальных деловых костюмах и даже при галстуках. Словно сделку заключать приехали. Впрочем, Войнич так всегда одевался, а вот Громова в парадном штатском я видела впервые. Ох, не к добру всё это.

— Нет!

Теперь нахмурился и Громов.

— Почему?

— Предчувствие. Вы вместе и по мою душу. Ни к чему хорошему это не приведёт.

— Просто выслушай, — терпеливо предложил Алан. — Ты не обязана соглашаться.

— Тем более, считайте, что я уже отказалась. До свидания, мальчики, а лучше прощайте!

Я попыталась закрыть дверь, но Алан не дал, удержав её рукой.

— Пожалуйста, всего несколько минут, — непривычно тихо попросил он.

Я вздохнула и побрела на кухню, бросив через плечо:

— Разувайтесь. У меня прислуги нет, убираться некому.

Они переглянулись, но послушно и как-то неловко стянули туфли. Это напрягло. С чего вдруг такая покладистость? Видимо, назревает что-то очень неприятное. Вот что они хотят меня втравить?