Софья Ролдугина - 13 кофейных историй

- Ну, неважно, что было, то прошло, - Эллис решительно перебил своего воспитанника, и я внезапно поняла, что эта тема не просто неприятна для Лайзо - болезненна.

И почему он тогда отвечал мне?

Так или иначе, извиняться теперь уже было бы глупо. Лучше попытаться перевести все в шутку.

- Действительно, Эллис прав, - согласилась я, всем своим видом показывая, что ничегошеньки не поняла из рассказа Лайзо. - Но если возница - ваш брат, то тогда понятно, почему мы так едем... Вот вспоминаю сейчас нашу с вами первую поездку на автомобиле, мистер Маноле. Сказать откровенно, я тогда даже испугалась немножко. Какая скорость была! Видимо, лихачество у семейства Маноле в крови.

- А то! - Лайзо оживился и повеселел. Глаза у него заблестели. - Матушка вон по молодости такие скачки на лошадях устраивала - куда там всяким жокеям! А отец, бывало, на крышах у поездов разъезжал, чтоб билета не покупать. Вот один раз...

Что там случилось с многоуважаемым мистером Маноле-старшим, дослушать не получилось - кто-то снаружи тоненько взвыл, заржала лошадь, фургон словно на стену налетел, меня дернуло со скамьи, как крюком...

...и бросило на колени к Эллису.

Воздух от удара выбило из легких, я сипло раскашлялась, Эллис взвыл тихонько - кажется, он сам умудрился стукнуться головой о стенку. Один Лайзо чудом удержался на месте и никак не покалечился, а потому теперь смог обругать возницу за нас троих, колотя в "окошко" кулаком для внушительности.

Причем - видимо, с оглядкой на присутствие леди - в исключительно пристойных выражениях. Ничего, крепче уже намертво приклеевшегося к Беснику "дурень", я так и не услышала.

- Виржиния, вы живы? - осипшим голосом спросил Эллис. Так и не сумев справиться с кашлем, я просто кивнула. Мне впервые было жаль, что корсеты давно вышли из моды. - Ох, ну и приложило же вас... У меня даже колени онемели от удара.

Лайзо, пригрозив напоследок вознице обращением к высшим инстанциям и всеми карами небесными ("Вот ужо я матери расскажу, она тебе устроит - гром с молниями писком покажется, а чума - праздником!"), обернулся ко мне и помог подняться на ноги и сесть обратно на скамью...

Или, точнее сказать, просто поднял меня и усадил на место, бережно, как фарфоровую куклу.

- Простите, леди, - он неловко расправил мои замявшиеся юбки и тут же отдернул руки. - Там собака под ноги лошади шмыгнула, та и шарахнулась. Дальше мы в Смоки Халлоу съезжаем, там поспокойней будет, но все ж позвольте мне рядом с вами сесть. Если что - успею поймать, чтоб вы не покалечились. А то нынче у Бесника руки совсем кривые - он как ящик с углем везет, а не живых людей.

Я не слишком хорошо представляла, как один человек может удержать другого от падения, просто сидя рядом, но все же кивнула, поправив густую вуаль:

- Поступайте, как считаете нужным, мистер Маноле. Благодарю за заботу, - и, отчего-то смутившись, поспешила обратиться к Эллису: - И все же меня очень интересует вопрос - зачем нам ехать в фургоне? Разве не лучше было бы нанять кэб, если уж автомобиль брать неразумно?

Детектив сердито поддернул воротник, нахохлился, как воробей на морозе, и буркнул:

- Зачем, зачем... За вами следят, Виржиния, вот зачем.

Я похолодела:

- Кто? Неужели еще один сумасшедший, как тот парикмахер?

- Нет, к счастью, - поморщился Эллис. Тон у него, вопреки смыслу ответа, был безрадостный. - Полагаю, люди маркиза Рокпорта. В другой ситуации это меня только обрадовало бы, потому что я всей душой радею за вашу безопасность, Виржиния. Но сейчас мне совершенно не хочется, чтобы ваш ненаглядный маркиз узнал, что я таскаю хрупкую леди по сомнительным притонам...

- Никакой у моей матери не притон, хороший дом, чистый, - искренне возмутился Лайзо - аж глаза сердито засверкали, но Эллис не обратил на этот демарш ни малейшего внимания:

- ... а значит - нужно провезти вас тайком. Мне уже намекали на то, что я позволяю себе... вольности. Не думаю, что в следующий раз маркиз ограничится одними намеками.

У меня челюсть свело от злости. Какое право имеет Рокпорт вмешиваться в мои дела?!

- Я поговорю с ним.

- Ох, а вот этого ни в коем случае делать не надо, - Эллис бросил на меня предупреждающий взгляд. - Виржиния, не беспокойтесь, я и не в такие переделки попадал. И, разумеется, я слишком дорожу вашим обществом, чтобы так просто поддаться на угрозы и отказаться от него. Мне нужно всего дней десять, чтобы закончить одно дельце, и потом... Впрочем, об этом после, - оборвал он себя и добавил, предупреждая расспросы: - Я все расскажу вам - в свой срок. В конце концов, это дело касается и вас...

На этой таинственной ноте мы въехали в Смоки Халлоу.

Действительно, там стало спокойнее - если это омертвение города можно было назвать "спокойствием". Громкие выкрики торговцев разными мелочами, разносчиков дешевой уличной еды и мальчишек-газетчиков постепенно делались все реже и глуше, а потом и вовсе остались где-то далеко позади. Умолкли людские голоса - беспечная трескотня бездельных сплетниц, сердито-снисходительные мужские разговоры о политике и скачках, азартные вопли заигравшейся ребятни, смех и плач; затих собачий лай, цокот лошадиных копыт, треск автомобильных двигателей и звон церковных колоколов - словом, все, что сливалось в единую неряшливую симфонию города. Исчезли запахи еды и бензиновой гари; зато потянуло густым угольным дымом, а затем, сначала тонко, а потом гуще и гуще - гнилью с замерзающего Эйвона.

Фургон пошел медленней. Возница принялся заунывно напевать простенькую песенку: "Был у Джона дом, славный дом, да красавица-жена - и красива, и верна. А соседу Джонову то не мило было. Подпалил он Джонов дом, Джон ночует под мостом, а жена в работный дом угодила". Из позы Лайзо ушло напряжение; он привольно вытянул ноги и как будто бы невзначай положил руку на край моей юбки, старательно глядя в сторону. А Эллис, наоборот, подобрался, черты лица у него стали резче, а в волосах седины снова казалось больше на вид, чем темного волоса.

...Таков был квартал Смоки Халлоу, что лежал на дне бромлинского "блюдца" - родина, место свободы для одних, подобных Лайзо, и край опасный и лихой для иных, как Эллис.

Я же оставалась здесь всего лишь гостьей, беззащитной и полностью полагающейся на волю своих проводников.

Лошадь зафыркала. Скрипнули оси - и фургончик остановился.

Лайзо поднялся, постучал в окошко вознице и только дождавшись ответного сигнала открыл дверцы.

- Прошу, - спрыгнув на мостовую с многообещающим "плюх", он протянул мне руку. - Позвольте вам помочь, леди. Здесь грязновато, по правде сказать...

Он замялся, но я решительно ухватилась за его ладонь и осторожно сошла на дорогу.

- Ни о чем не беспокойтесь, мистер Маноле. Нынешняя мода на длину платья позволяет даже подола не запачкать, а эти сапожки я как раз хотела выбросить. Или отдать на благотворительные цели, что, впрочем, одно и то же.