Софья Ролдугина - 13 кофейных историй

— Да, — кивнула я прежде, чем, собственно, поняла, о чем он спрашивает. А потом вынужденно зажмурилась, когда батистовый платок прижался к разбитой скуле. — Ох…

Боль напомнила о себе — тянуще, огненно. Я вздрогнула и прерывисто вздохнула.

— Пожалуй, стоит оставить ваши раны на попечение врачей, — Крысолов опустил руку, и я вновь открыла глаза. — Простите. Не думал, что все так серьезно.

Где-то невероятно далеко распахнулись двери, и послышался топот. Кажется, гвардейцы решили все же вступить в игру — да вот беда, главный враг уже был повержен.

Крысолов, оглянувшись, отступил на шаг.

— Сожалею, леди, но я должен покинуть вас. По некоторым причинам мне было бы нежелательно раскрывать инкогнито.

У меня отчего-то кольнуло сердце.

Как? Он уйдет сейчас? Тот, кто спас мне жизнь… тот, кто подарил маленькую сказку на Сошествие — выстывшая, морозная ночь, сверкающий снег, лунный свет — и полу-объятия, от которых бросало в жар?

— Постойте, — я схватила его за рукав, пошатнулась и едва не упала. — Погодите секунду… Спа… спасибо вам за все. Не только за это, — я кивнула на труп, уже почти задыхаясь. Слишком много чувств, слишком много событий — даже для моего самообладания. — Я вам обязана, и…

Повинуясь сердечному порыву, я на мгновение обняла Крысолова — неловко и скованно, больше по-родственному, чем как женщина — мужчину. В груди плескалась нежность, и хотелось окутать ею этого странного человека, открыть ему свою благодарность, разделить теплое, уютное чувство…

— Вы мне ничего не должны, — он осторожно, будто не веря в происходящее, погладил меня по голове, зарылся пальцами в волосы. Впервые мне стало жалко, что на маскарад я надела парик. Хотелось прочувствовать это прикосновение на себе, а не так, сквозь нелепую преграду.

— Нет. Должна. И… — неловкие пальцы никак не желали слушаться, но я все же сумела развязать пояс — узкий-узкий, белый, вышитый серебром, служащий скорее украшением. — Обычно романтические героини дарят платки с инициалами, но сумочку с мелочами я уронила где-то… Возьмите это. Если не в знак признательности, то хотя бы на память.

И, краснея, сунула пояс ему в руки. Пикантный подарок… Святая Генриетта Милостивая, пусть Крысолов поймет все правильно!

И он, кажется, понял.

— Тогда и мне следует отдать вам что-то на память. Вот, — Крысолов расстегнул медный браслет, а потом бережно надел мне его на руку и защелкнул замок. — Они парные. Один останется у меня, а другой будет у вас. На память.

— На память… — повторила я эхом. Запястье, к которому прикасался Крысолов, словно горело теперь. Я машинально расправила широкий рукав, прикрывая подарок. — Спасибо за все. Я вас никогда не забуду.

Он тихо засмеялся.

— Мы еще встретимся. Обещаю, — и наклонился ко мне, на прощание проводя пальцами по лицу — от виска, вдоль разбитой скулы, к губам, все медленнее и медленнее.

Я закрыла глаза. Горячо…

Крысолов отступил.

Шаги у него были легкими, как у призрака.

До того момента, когда в светящемся проеме арки появились человеческие силуэты, прошла, кажется, целая вечность. Я даже успела немного оттереть лицо и шею от крови — насколько это можно было сделать краем юбки. Разбитую скулу пришлось спрятать за полумаской; отек, судя по всему, образовался знатный, даже говорить с трудом получалось. Ноги до сих пор подгибались, хотя в душе воцарилось ледяное спокойствие — ни единого чувства, ни даже тени его, как будто они все перегорели за те недолгие минуты, пока Даррелл держал пистолет у моего виска, и потом, когда мы с Крысоловом прощались.

А потому я просто ждала, зябко кутаясь в меховую накидку.

За первым, осторожно ступающим человеком — в форме гвардейской, но с повадками «осы» — появились и другие. Повинуясь его скупым жестам, они рассыпались по небольшой комнатке, как любопытные ищейки. Кто-то склонился над остывающим трупом Даррелла, кто-то светил фонарем в закуток под лестницей или мерил расстояние от входа до места, где лежал труп… Потом один человек с незапоминающимся лицом, одетый в униформу прислуги, присел рядом со мной и попытался нащупать у меня пульс, но я отдернула руку.

— Леди, как вы себя чувствуете? — нисколько не удивившись, спросил он тут же.

— Скверно. Как только вернусь домой, непременно вызову нашего семейного врача, — ответила я негромко. Голос звучал глухо и недовольно, однако это можно было легко списать на переживания. — Была бы весьма обязана вам, если бы вы позаботились хотя бы о кэбе для меня. Я бы хотела как можно скорее отправиться домой, а мой экипаж, боюсь, в суете мог перекупить кто-нибудь еще.

— Сделаю все, что в моих силах, леди, — покладисто согласился он. — Но все же настоятельно советую вам сперва дождаться дворцового медика. А мы пока могли бы побеседовать о том, что случилось.

В это время снаружи, в зале, кто-то завопил во всю глотку:

— Сэр! Позвольте доложить, сэр, они здесь! И леди, и преступник! Леди жива, сэр, а преступник… Кажется, мертв, сэр!

— Кажется или мертв? Отвечайте по уставу.

Сдержанно-сердитый голос маркиза трудно было перепутать с чьим-то еще.

— Есть, сэр! Простите, сэр, виноват, сэр! Труп совсем мертвый, сэр, убит путем ковыряния в шее острым предметом, сэр!

— Еще немного, Питерс, и вы, кажется, лишитесь премии путем доведения непосредственного начальства до белого каления.

Я проглотила неподобающий леди смешок и осторожно расправила юбки. Конечно, в сложившихся обстоятельствах глупо думать об этикете, но не стоит лишний раз мучить и так натянутые нервы дяди Рэйвена. Представляю, что он пережил, глядя на то, как злодей утаскивает меня в темный угол…

— Виржиния, вы в порядке?

Тихий голос дяди Рэйвена, незаметно занявшего место моего собеседника, выдернул меня из раздумий.

— В относительном. Хотя выгляжу, наверное, ужасно, — я улыбнулась и инстинктивно натянула маску пониже, чтобы лучше заслонить разбитую скулу. Ткань давила на ушиб, но так все же было спокойнее, чем сидеть открытой под прямым дядиным взглядом. — Дома непременно вызову нашего доктора. Не беспокойтесь обо мне, я почти не пострадала… в отличие от своего мучителя.

— Вижу, — Рэйвен оглянулся и глянул на труп поверх очков. — Кто его убил, Виржиния?

— Не знаю, — ответила я совершенно искренне. — Разве не кто-то из ваших людей?

— Нет, — он покачнул головой. — Виржиния, мне кажется, что вы что-то недоговариваете.

— Возможно, — я виновато опустила голову. — Все так путается…

В арку вновь кто-то нырнул, и я с удивлением узнала Эллиса, по-прежнему щеголяющего в маске и полном маскарадном костюме. Детектив огляделся по сторонам, а потом замер — похоже, наш с Рэйвеном диалог его заинтересовал куда больше трупа.