Софья Ролдугина - 13 кофейных историй

– Ох, и то верно! – радостно подхватил мистер Юстин, и ноздри у него хищно раздулись. Я машинально стала перебирать в голове все источники своего дохода – нет ли нигде возможности для заключения выгодной сделки с этим человеком? Он, судя по всему, думал ровно о том же самом. – Леди Виржиния, ужасно польщен знакомством с вами – такая честь! Если вы решитесь присоединиться к нашему клубу, я, наверное, живьем на небо вознесусь. – Юстин с шутливой серьезностью очертил священный круг двумя пальцами. – Заинтересовались скачками, эм?

– Заинтересовалась изысканным обществом, – беспечно улыбнулась я, надеясь, что мои слова не сойдут за издевку.

– И как оно вам, по вкусу?

Я окинула взглядом навязчиво зеленый интерьер, зеленые сюртуки мужчин и утомленное лицо Глэдис.

– Сначала надо оглядеться, и потом решать.

– Могу я вам помочь? – суетливо поклонился мистер Юстин. – Если что, я к вашим услугам, не сомневайтесь!

– Благодарю за предложение, но я уже обещала, что сегодня моим проводником будет леди Клэймор.

– Совершенно верно, – невозмутимо подтвердила Глэдис. – Мистер Юстин, оставляю своего супруга на вас. А мы с леди Виржинией, пожалуй, пройдем в чайную комнату.

– Ну, как вам будет угодно, – с сожалением отозвался мистер Юстин. – Леди Виржиния, еще раз – примите мое восхищение.

Когда мы с Глэдис оказались относительно наедине – в комнате с окнами на юг, в которой зеленого было чуть меньше, чем везде, я решилась задать вопрос:

– Глэдис, мне показалось или этот мистер Юстин вел себя несколько странно?

– Странно? – заломила она бровь. – Нет, ничуть. Совершенно обычно для себя, я бы сказала. Мистер Юстин – выходец из бедной семьи. Их земля практически не приносила дохода. Даже назвали его, как сына фермера – Джеком.

– Да, это не Вивиан или Сеймур… – сыронизировала я вполголоса, но Глэдис все прекрасно расслышала:

– Именно так. Говорят, что до шестнадцати он даже читать не умел, зато считать научился неплохо. Видите ли, Виржиния, у него от рождения есть недурная способность – запоминать числа. Попросите мистера Юстина перемножить в уме, скажем, четыреста семьдесят пять и шестьсот восемьдесят один – и полминуты не пройдет, как он назовет вам ответ. Это, а еще деловая сметка и некоторая, скажем так, неразборчивость в средствах к сорока двум сделали его обладателем солидного состояния. – Тут леди Клэймор позволила себе поморщиться. – Знаете, новоявленные богачи делятся на две категории. Одни презирают старую аристократию, другие восхищаются нами. Мистер Юстин, безусловно, относится к последним. Представьте себе, он хочет стать графом – ни больше ни меньше.

– Пусть покупает землю и отправляет прошение Его Величеству, – пожала я плечами, нисколько не сомневаясь, что подобное прошение останется без ответа. Разве что какое-нибудь неразборчивое, отчаянно нуждающееся в средствах семейство выдаст дочь за богача.

Но и это было маловероятно. После бунта, уничтожившего множество благородных семей и едва не превратившегося в революцию, подобную марсовийской, титулами в Аксонии стали дорожить. Еще бы, народ своими руками едва не уничтожил собственную историю! Впрочем, дело это было давнее. Но подменять старую аристократию новой теперь не спешили – и так много свежей крови влилось в благородные семейства после бунта.

Так что мистер Юстин мог рассчитывать разве что на титул баронета, при особом везении – на барона или виконта. Но никогда бы он не стал графом, маркизом или герцогом.

– А на землю ему жаль денег – она приносит не такой уж большой доход, – продолжила леди Клэймор и пренебрежительно взмахнула веером. – Видимо, он надеется на выгодную партию… Что ж, среди графов бедняков почти что нет, среди маркизов и герцогов – тем более, так что продавать титул в довесок к приданому дочери никто не станет. Мистеру Юстину остается надеяться, что какая-нибудь вдова пленится его чарами, впрочем, это даже менее вероятно, да и титул он таким образом получит вряд ли.

– Зная ваш утонченный вкус, Глэдис, я удивляюсь, как вы общаетесь с этим человеком, – заметила я.

Леди Клэймор склонила голову, увенчанную короной золотых волос.

– Моему драгоценному супругу нравится разговаривать с мистером Юстином, потому что оба они страстные любители скачек, – с царственным смирением произнесла Глэдис. – А мне остается терпеть. Но в нашем клубе не все такие, дорогая Виржиния. Есть и прекрасные собеседники, и истинные аристократы, да и люди искусства захаживают к нам.

Вот и повод расспросить о местной публике поподробнее.

– И с кем же вы предпочитаете общаться?

– О, выбор на самом деле невелик. Понимаете, в клубе могут состоять только сорок пять человек, и ни одним больше, – тонко улыбнулась она. – Это записано в уставе. Для того чтобы выйти из клуба, нужно привести себе замену, поэтому новые люди появляются здесь редко. Вы слышали о смерти мистера Дикона? О нашем «Ярби» тогда много писали в газетах, и неудивительно, что появились совершенно дикие предположения.

Чай на мой вкус был сладковат и не слишком крепок, но сейчас я почувствовала настоятельную потребность сделать глоток.

– И какие же?

– Поговаривали, что Шарля Дикона отравили, чтобы освободить место в клубе, – произнесла Глэдис с загадочной интонацией, с какой обычно рассказывают у камина легенды о фамильных привидениях.

– Очень интересно, – только и смогла ответить я. – И сколько же в этом предположении от правды?

Глэдис рассмеялась.

– Нисколько, Виржиния, поверьте. Сразу после смерти мистера Дикона приглашение в клуб прислали моему драгоценному супругу, а уж он точно не имеет привычки рассылать яд соперникам, я это знаю наверняка, – отшутилась она. – Впрочем, это не единственная загадочная история, связанная с «Ярби». Что говорить зря – одна из моих здешних подруг называет себя леди Тайной и прячет лицо под густой вуалью.

Я почувствовала вдруг необыкновенное волнение. Неужели разгадка лежит на поверхности? Леди Тайна и есть невеста покойного Патрика Мореля? Или это слишком очевидное предположение, а потому заведомо ошибочное?

– Взять себе имя «Тайна» – значит бросить вызов обществу, – помедлив, произнесла я, рассеянно следя взглядом за прихотливым узором солнечных пятен на темно-зеленом бархате кресла. Отчетливей стал горьковатый лекарственный запах в комнате, который сначала показался мне похожим на чайный, – или просто обострилось обоняние? – Если бы я захотела скрыться, то наложила бы грим, надела парик и назвалась бы собственной дальней родственницей. Уверена, этой леди Тайне изрядно докучают вниманием доморощенные детективы.

– О, здесь вы абсолютно правы! – Глэдис резко опустила чашку, и красноватый настой частично выплеснулся на блюдце. Кажется, она принимала неприятности загадочной леди близко к сердцу. – Знаете, Тайна состоит в клубе с момента его основания, то есть около семи лет. За это время она дважды пропадала на год, но совет и не подумал исключить ее. Полагаю, леди Тайна – весьма влиятельная особа, возможно, благородного происхождения, желающая сохранить свое пристрастие к скачкам и игре на деньги в тайне. «Старики» к ней уже привыкли. Однако новички, особенно молодежь, непременно пытаются раскрыть ее инкогнито. Даже мой супруг не избежал этого поветрия, но мистер Юстин быстро шепнул ему на ухо словечко-другое и отговорил от безрассудной идеи. А вот сэра Гленнстоуна так и исключили из клуба.