Дмитрий Даль - Гаджет. Чужая война

— Один ты не справишься. Тебе нужна команда. Я подумаю над этим. Вечером тебя наберу, скажу свое решение.

— Шах, давай я один. Так мне проще, да и не готов я на себя груз вешать, — признался я.

— Этот вопрос не обсуждается, — отрезал Шахматист.

Он это так сказал, что непонятно стало, обо мне он заботится или подозревает меня и не хочет оставлять без присмотра. На его месте я не стал бы скидывать и такой вариант со счетов.

— Ситуация в городе тяжелая. И ухудшается с каждым днем. «Неохваченных» прессуют повсюду. За последние два дня участились случаи открытого нападения «охваченных» на улицах и в общественных местах на «неохваченных». «Куклы» ведут себя очень дерзко и, самое главное, чувствуют свою безнаказанность. Даже если полиция задерживает их, то тут же отпускает. В рядах полиции «охваченных» тоже хватает и на высших уровнях, и в низовых подразделениях. Среди управляющего аппарата сопротивления нет единого мнения относительно происходящего. Ты сам это знаешь. Одни считают, что это проект оппозиции и финансируется с Запада. Другие считают, что это свои пытаются таким образом навести порядок в стране. Нет никого послушнее, чем «кукла». Третьи считают, что «охваченными» управляет кто-то еще. И есть единый центр управления.

— Ты знаешь, я как раз за третью версию. Для оппозиции и наших это очень сложный и в то же время лобовой проект. Они бы не потянули.

— Да. Точно так. И соответственно есть три пути решения ситуации. Одни считают, что надо физически устранять «охваченных» и это решит проблему. Другие считают, что надо найти управляющий центр и уничтожить его. И тогда все пройдет само. Третьи считают, что мы должны найти способ нейтрализации нейрофонов. И каждая партия тянет одеяло на себя. В результате среди сопротивленцев нет единства. И этот разброд и шатания заметно нас тормозят. А за последние три дня нападения на конспиративные квартиры, разгром трех боевых групп. И последняя сводка по городу показывает, что кто-то начал методический отстрел видных фигур среди сопротивленцев. Я считаю, что кто-то сознательно пытается развалить наше движение и делает все, чтобы развести людей в стороны. Мы еще помним времена партизанщины. И если мы не найдем крысу и не уничтожим ее, то скоро вернемся в это дремучее время. А с отдельными партизанскими группами легче справиться. Задавить по одному, и всего делов-то.

Шахматист отпил кофе, аккуратно разрезал блинчик, намазал его вишневым джемом и отправил в рот.

— Как мы докатились до такого? — задумчиво произнес я.

— Почему мы? Весь мир докатился. Эпидемия нейрофонов коснулась всех. Только мы не знаем, есть ли в других странах повстанцы, не согласные с новой дополненной реальностью. Мы первыми очнулись. Помнишь дело Феникса. Я тебе о нем рассказывал.

Я согласно кивнул.

— Надо копать в сторону «Лоджитека». Эта компания завезла нейрофон на российский рынок. И что самое интересное, у нее нет других продуктов. Она была создана под нейрофоны. Так что все ниточки ведут туда.

Я вспомнил, что Степа Корнилов как раз в «Лоджитеке» работает, но не стал об этом говорить.

— Команду для тебя я подберу. Есть уже мысли. Оружием и прочим снабдим. Прапора для этого задействовать не буду. А ты пока начинай копать. Советую поговорить с нашим человеком в полиции. Он может помочь тебе пробить подозреваемых. У него там какая-то неприятность недавно случилась. Так что смотри.

Я кивнул и забросил в рот вилку салата.

— У тебя есть где остановиться? — спросил Шахматист.

— Сниму угол. Не переживай. На конспиративную квартиру не поеду. Пока крысу не вычислим, это опасно.

— Согласен с тобой.

Шахматист подозвал официанта и попросил принести счет. Я хотел разделить счет, но Миша Бражников отверг все поползновения. Оплатил все сам.

— До связи вечером, — сказал он на прощание и ушел.

На тарелке остался недоеденный блин.

«Бахрома», конечно, место хорошее, но завтракать там, если каждый день, то накладно.

Я неспешно закончил завтрак и вышел на улицу.

Первым делом найти квартиру на ближайшее время, чтобы было куда возвращаться на ночь. Ночевать в машине две ночи подряд — это вообще не вариант. Я решил позвонить Эльфийке и напроситься на постой. К тому же я обещал ей заглянуть на огонек, а слово надо держать. Катька сразу откликнулась на звонок, но когда я намекнул, что приеду в гости, тут же дала задний ход. У нее нашлись срочные дела на вечер, и вообще ночью она собирается к подруге плести макраме или что-то подобное (признаться, отговорки я сразу пропустил мимо ушей, почувствовал, что врет). Подозрительное поведение. Вчера у Катьки было полно свободного времени и она рада была меня видеть, а сейчас пыталась избавиться, точно от назойливого бывшего.

Напоследок она бросила фразу, которая мигом все расставила на свои места.

— Не впутывай меня во все это, Гладиатор.

Теперь все понятно. Нейрофонная почта принесла ей новости о разыскиваемом преступнике или что-то подобное, и она решила соскочить с поезда, пока он не рухнул в пропасть. Я ее не осуждал. В конце концов, я ей не брат, не возлюбленный и даже не друг. Так, старый знакомый, соратник по нейрофонным играм.

Значит, остается только один вариант — снять угол, пока все не уляжется. Я загрузил нейрофон и вошел в сеть. На доске бесплатных объявлений я выбрал раздел «Сдам — сниму» и стал прокручивать объявления в поисках подходящего. В конце я отобрал три варианта, обзвонил их и договорился о встрече. Посещать все точки я не собирался. Понравится где-то, возьму не задумываясь, а остальные просмотры отменю.

Первый адрес находился на улице Решетникова прямо напротив рынка. Однокомнатная квартира с хорошей планировкой и большими комнатами. Место — идеальнее не придумаешь. Только по деньгам больно дорого, да машину припарковать негде. Все дворы забиты, словно шпротами консервная банка. Денег не жалко. Мое осадное положение долго не протянется. Но вот искать постоянно, куда приткнуть свои колеса, нет уж, увольте. Это не для меня.

Второй адрес мне понравился больше. Площадь Конституции, Ленинский проспект, сто шестьдесят четвертый дом. Можно припарковаться во дворе, если места не заняты, можно и на парковке возле Дома Молодежи. Там, конечно, монету-другую сдерут, но это оперативные расходы. Однокомнатная квартира на первом этаже. Типичная хрущевка. Небольшая кухня, совмещенная ванная с туалетом и спальня с гостиной в одном флаконе. Важный плюс — есть стиральная машина. Работа у меня грязная, одежку простирнуть после операции святое дело.

Хозяин попался больно разговорчивый. Невысокого роста мужичок, лет пятидесяти, волосы жидкие, черные, глаза масляные, выдающаяся вперед челюсть доисторического человека. Он много говорил, показывая квартиру, и сперва я пропускал его слова мимо ушей. Поддакивал что-то в ответ. Но потом зацепился за знакомое слово и прислушался. Оказывается, Михаил Игнатьевич, так звали хозяина, делился своими соображениями относительно «неохваченных».