Дмитрий Даль - Гаджет. Чужая война

Я не знаю, сколько прошло времени. По моим внутренним ощущениям, несколько часов, хотя на деле, вероятно, минут пятнадцать. Последняя «кукла» рухнула на пол с простреленной башкой. Больше врагов в коридоре не было. Остались только мы с Боксером. Зарецкий довольно посмотрел на меня и подмигнул. Мол, наша взяла.

На полу осталось лежать несколько десятков трупов «охваченных». Солидная цена за добытую информацию.

Я опустил автомат дулом к полу и утер пот с лица.

— Пошли, — позвал я.

Боксер кивнул, и мы направились в сторону лифта.

Я думал, что все закончилось, хотя бы на время, пока мы не спустимся в вестибюль. Там нас, наверное, ждут. Но я ошибался.

В конце коридора появился Шахматист. Вот уж кого я не ожидал увидеть, так это его. Он уверенно шагал навстречу нам. Деловой, собранный и невозмутимый как всегда. Не человек, а робот, присланный для выполнения важной задачи. За его спиной виднелись двое — девушка в длинном черном платье и в сапогах на высоких каблуках и мужчина лет сорока в широких штанах и коричневой кофте. У нее длинные волосы, собранные в тугую косу. У него короткий жесткий ежик и двухнедельная борода. Этих людей я не встречал в сопротивлении. Я про себя назвал их Алиса и Абрек. Очень она была похожа на повзрослевшую героиню кэрролловской сказки, а он на разбойника из «Тысячи и одной ночи».

Я внутренне собрался. Появление Шахматиста в логове «кукловодов» ничего хорошего не сулило. К тому же я не мог избавиться от смутных подозрений. После того как операция «Наковальня» с треском провалилась, я понял, что Прапорщик даже если и был крысой, то не единственной. Кто-то более могущественный работал против нас. Именно он спланировал операцию по уничтожению Кузнецов так, чтобы одним ударом избавиться от всех повстанческих групп города. Только один человек был способен на такую хитрую комбинацию. Он долго водил меня за нос, подставляя то под один удар, то под другой, пуская то по одному ложному следу, то по другому. И вот теперь все окончательно встало на свои места. Все кусочки пазла сошлись, и ясна картина мира. Я знал, кто предал всех нас. Сомнений быть не могло. Я видел этого человека перед собой.

Шахматист, координатор повстанческих групп, оказался простым ренегатом, работающим на «кукловодов».

Хорошо, что Василиса и Рогов уже ушли. Информация, добытая Максом, слишком важна для продолжения нашей работы, чтобы мы могли им так рисковать.

Зарецкий тоже увидел Шахматиста, но в отличие от меня он обрадовался ему и шагнул навстречу. В следующее мгновение Шахматист поднял правую руку, в которой неожиданно оказался пистолет, и дважды выстрелил. Я не ожидал такого поворота событий. Зарецкий тоже, и он тем более удивился, что обе пули предназначались ему. Только удивление это продолжалось недолго. Первая пуля ударила ему в грудь. Вторая в голову. Боксер умер еще до того, как упал на пол.

Я не успел даже вскинуть руку с «Вихрем». Мне в голову смотрели дула пистолетов Абрека и Алисы.

— Не шевелись, Гладиатор, не в твоих это интересах, — тихо произнес Шахматист, но я его услышал.

— Мишка, как же так? — только и смог я выдавить из себя.

— У меня не было другого выхода. Зарецкий ничего бы не понял и не смог бы принять нас. К тому же он нам не нужен. Это пустая отработанная структура. Она уже свое отслужила, — бесцветным голосом произнес Шахматист.

Чудно он говорит, только у него другая логика, пока мне непонятная.

— Чем они тебя купили? Неужели ты погубил стольких людей ради денег? Все дело в бабках? — я не мог в это поверить.

Судя по тому, как шикарно одевался Шахматист, с деньгами у него проблем не было. Тогда я не мог понять, ради чего он мог предать своих ребят. Я не видел в этом логики.

— Ты знаешь, что ты уникальный человек, Гладиатор. Ты установил нейрофон, запустил его, активно использовал, и в то же время не стал одним из «охваченных». Когда я увидел тебя, то не мог поверить в это. Ведь все было так четко рассчитано, сбоев в программе не должно было быть. И вот ты наглядное тому свидетельство, что даже в тщательно продуманном плане могут быть непредвиденные дырки. Когда ты появился у нас, я стал присматривать за тобой. Пытался понять, почему так произошло. По моей просьбе Лекарь осматривал тебя. Я не мог поверить в то, что простое заболевание смогло нарушить вживление нейрофона. Слишком уж просто. К тому же на Земле огромное количество людей попало под влияние нашего гаджета в период заболевания. Даже были случаи чудесного излечения. По моей просьбе Лекарь предлагал тебе лечь на обследование. Но ты не соглашался. Я должен был выяснить, чем ты так уникален. Ты — сбой в системе. Ты — уник. И я должен разобраться, почему так произошло. Мое руководство постоянно теребило меня, требовало результата. Я был внедрен в штаб сопротивления с целью собрать всех воедино и уничтожить, чтобы вы не путались под ногами. Но ты надолго отвлек меня от главной цели. Теперь цель достигнута. Сопротивления больше нет. Те жалкие остатки, кто выжил после «Наковальни», угрозы не представляют. Мы знаем их всех поименно и уничтожим в ближайшее время. Теперь нашим планам ничто не угрожает. Кроме тебя. Только ты и такие как ты могут спутать нам все карты. Я не исключаю возможность появления других уников. Если один смог подчинить себе нейрофон, то, возможно, это удастся и еще кому-то.

— Кто ты? — выдохнул я вопрос.

У меня от слов Шахматиста волосы по всему телу встали дыбом. Он говорил причудливо, страшно, но от его слов все вставало на свои места. Похоже, передо мной стоял один из «кукловодов», и это пробивало почище, чем электричество.

— Некоторые из вас называют нас «мусорщиками». Те, кто знает истинную картину мира, — напустил еще больше дыма Шахматист. — Посмотри на меня через нейрофон, ты все увидишь сам.

Я крутанул колесико настройки. Реальный мир подернулся дымкой и отошел на задний план. Я увидел рабочий стол с россыпью приложений, в центре которого красовалась новая иконка — паучья сеть. Раньше я такую не видел. Похоже, пока я сражался, закачалось обновление. Я чувствовал, что должен нажать ее, но если я запущу это приложение, привычная картина мира будет разрушена. Я уже никогда не смогу вернуть ее. И я нажал.

Ничего не изменилось, за исключением облика Шахматиста и его спутников. Передо мной возвышались странные существа, порождение других, чужих для нас миров, окутанные силовыми коконами. Они стояли совсем по-человечески, опираясь на массивные лапы, их руки как конечности богомолов, но главная жуть — это голова, похожая на трухлявый пень с множеством паучьих глаз без век и хищной пастью, усеянной острыми зубами. К горлу подступила тошнота, я чудом сдержался, взял себя в руки и выдавил из себя: