Антон Соя - Инкарнация Вики

– Да? И что за подарок?

– Вампир. Мы поймали его три дня назад. Он приплыл на остров ночью и что-то вынюхивал. Мы связали его и держим в пещере. Теперь мы думаем, что он искал тебя. У него были золотые метательные ножи.

– Альбус, – скривился Анжело. – Белые волосы? Красные глаза?

– Точно. Все, как у тебя. Он тоже альбинос. Это твой брат?

– Это мой враг. Видишь, мой юный друг, как опасно находиться рядом со мной. На меня идет серьезная охота. Поэтому я не могу быть рядом с любимой.

Цой даже не знал, на что ему обижаться больше: на насмешливый тон ангела, на то, что он назвал его юным другом. Или на то, что он напомнил ему о Вики, и о том, что она выбрала не его. Но Анжело продолжал говорить, делая вид, что не замечает его обиженного лица.

– Зато мы с тобой сейчас все-таки поужинаем. Да, понимаю, что звучит жутко. Я ненавижу себя за то, что я такой. И мне очень стыдно. И я обязательно дам Альбусу шанс умереть в бою. Но все же нам надо питаться. Мы с тобой вампирофаги, Цой. Хищники! Это суровый закон твоей новой жизни, и тебе все равно придется его принять.

Анжело привстал и махнул троллям тощей рукой, словно благословляя их:

– Рагнарек, мы прощаем вас. Вы, великие потомки инеистых великанов, – благороднейшие создания, и вам неведома ложь. Поэтому вам всегда так трудно распознать ее. Забудем про орков. Тащите сюда Альбуса, а сами уходите. Я всегда стесняюсь питаться при ком-то не таком, как я. И это еще одна причина, Цой, почему я не могу быть рядом с Вики. И никогда не смогу.

Вики стояла на площадке у квартиры Тругота и вжимала большой палец правой руки в пластмассовую кнопку звонка уже минуты три, но к дверям до сих пор никто не подошел. Девочка слышала, как переливается в квартире навязчивая мелодия, и не собиралась уходить, пока ей не откроют. Это был оплот ее последней надежды. Возможность встретиться с Анжело. Возможность попасть в Астралию. Возможность доказать себе и этому миру, что она нормальная. Даже когда дверь наконец-то распахнулась, Вики еще пару секунд держала палец на звонке.

– Добрый день, прекрасное дитя! Может, вы уже перестанете развлекать нас этой примитивной и постылой музыкой?

Из дверей на Вики с любопытством смотрела Джозефина. Вики с трудом признала в ней жену белого мага – она больше походила на городскую сумасшедшую, чем на даму из высшего света, какой ее привыкла видеть девочка. Ни бального платья, ни драгоценностей, ни макияжа с тонной пудры, ни трехэтажной прически. На пожилой женщине был теплый красный спортивный костюм с начесом, толстая белая шерстяная вязаная кофта, домашние тапочки в клеточку, на голове хипстерская лыжная шапка с помпоном, на носу огромные очки, а за ними – о счастье – все те же проницательные глаза. Ну и грассирующее «р» тоже выдавало Джозефину, прикинувшуюся странной старушкой. Рядом с ней быстренько нарисовался большой белый пудель, стриженный подо льва, и тоже уставился на девочку. Может, хотя бы красавец Доротеус ее узнает?

– Вы уверены, что не ошиблись квартирой, деточка? Пройдете или предпочитаете стоять на площадке?

– Я к Гавриилу. – Вики замялась, сообразив, что она не знает отчества Тругота.

Но отчество не потребовалось. Джозефина, шаркая тапками по растрескавшемуся паркету, удалилась внутрь квартиры, откуда до Вики донеслось:

– Гаврик, посмотрите, какое прелестное создание к вам пришло!

Внутри мастерской белого мага все было как всегда – знакомо и незнакомо. Каждый раз, когда Вики попадала сюда, в преддверии Астралии, пространство квартиры играло с ней в странные игры. Сейчас квартира мага прикинулась более-менее обычной мастерской со стенами, полностью завешанными картинами и фарфоровыми тарелками, расписанными мастером. Из тесной темной прихожей двери на две стороны вели в большие комнаты с высоченными готическими окнами. На этом все. Никаких бесконечных темных галерей, никаких тронных залов, да и над головой метрах в пяти белел потолок в трещинках и паутинках, а не синело высокое небо Астралии.

Словно два фрагмента отсутствующего волшебного неба, на Вики уставились вечно молодые, любопытные глаза Тругота. Художник, в отличие от жены, снова выглядел роскошным франтом. Ярко-красные бархатные штаны, черный бархатный же пиджак, неимоверной длины шарф, лихо закрученный вокруг морщинистой шеи, и облачко седых волос над худощавым лицом.

Тругот остался тот же, и он был белым магом, это у Вики не вызывало ни малейшего сомнения.

Вот только смотрел он на нее, как будто видел в первый раз.

– Добрый день, магистр. Я – Виктория Адамсон, дочь глав ордена Уробороса. Вы меня не узнаете?

Вики прекрасно помнила, что белый маг не умеет говорить и все свои слова рисует в воздухе руками в виде символов, и очень ждала повторения этого волшебства. Но в этот раз вечно молчащий Тругот заговорил с ней скрипучим старческим дискантом:

– Уробороса? Ух ты! Красиво придумано. Простите, не узнал вас. Мы, что же, знакомы? И что за дело у такой красавицы к моей скромной персоне? Я думал, вы – журналистка. Много в последнее время приходит. Или из издательства. А вы из Уро-бо-ро-са. Чем же я могу быть полезен вам?

Увидев слезы в глазах замявшейся гостьи, добрый старик расстроился:

– Ну вот! Что ж это такое? Немедленно перестаньте разводить сырость, милочка. Давайте сюда ваше пальтецо, обувь снимать не надо. Пойдемте чаевничать. Заодно расскажете, что привело вас ко мне. Джози, дорогая, сделайте нам с Викторией чаю, пожалуйста.

Тругот под ручку проводил Вики в комнату и усадил на скрипучее кресло за длинным столом, целиком покрытым тонкими листами бумаги с акварельными эскизами. Маг сгреб их в сторону, к старой настольной лампе, тускло поблескивающей медной головой, и, словно извиняясь, пояснил:

– Заказали Данте. Так что я, извините, с головой в аду.

Вики взяла себя в руки, перестала плакать и с любопытством смотрела по сторонам: кругом на столиках, софе, стульях и креслах лежали кипы, пачки и стопки рисунков Тругота, полки вдоль стен были заполнены книгами по искусству и несчетным количеством книг с иллюстрациями мага. На старинных подставках стояли и смотрели на нее слепыми глазами бюсты Пушкина и Петра Первого. Со стен глядели яркие необычные картины Тругота: синее солнце, зеленые люди, откровенно обнимающиеся в малиново-желтом небе. Вики отвела глаза. Солнечный свет в высоких окнах потихоньку угасал.