Фантом (СИ)

— И дело тут не только в детях…

— Да, не только в них, но и мне самом, но ведь это никому не интересно, — ухмыльнулся Жозе, делая глоток холодного крепкого кофе. Ему было легко общаться с хозяйкой притона, ведь она ничего от него не требовала и не ждала, да и сам он понимал, что для нее лишь временный любовник и постоялец. Идеальные отношения.

— Не интересно, мне — точно, — женщина присела на стул, напротив чистильщика. Всматриваясь в его лицо, она пыталась понять, что же у него на уме, чего ожидать дальше. Фантом пугал её. Его взгляд изменился, стал более отстраненным, безумным.

— Как дети?

— С ними много хлопот, приходится учить их элементарным вещам, — пожала плечами женщина, — но в целом, неплохо. Они держатся, пытаются понять, каково это, быть нормальными и не проявлять свои странности.

— Странности? — напрягся Жозе.

— Не волнуйся, я не собираюсь их сдавать и не важно, что один то и дело покрывается металлом и жует вилки, словно это печенье, а другая контролирует воду и постоянно в ней нуждается, — Металликана нахмурилась и сложила руки на груди. — Этим детям придется нелегко, если они выживут в нашем жестоком мире. Лучше их увезти подальше, туда, где они смогут проявить себя и увидеть другую жизнь.

— Пока что это невозможно, город окружен силами личной гвардии Совета, никто не покинет Магнолию, никто не попадет сюда до тех пор, пока ситуация не нормализуются, а материал из лаборатории не будет найден. Вот только ничего не нормализуется, станет намного хуже.

— Потому что, ты не остановишься и не отдашь детей.

— Да, а что касается тебя?

— Я не выдам ни тебя, ни детей… Ты мне нравишься, к тому же сейчас тяжело найти умелого любовника, который знает, как и что делать, а не просто думает, что он бог секса, а дети… С тех пор, как умер мой сын, я жила по инерции, ничему не радуясь, ни о чем не заботясь, мне даже было все равно, если меня арестуют и вынесут приговор. В некотором роде, я ждала этого. Но теперь… Теперь все иначе, в моем существовании появился смысл, — Металликана судорожно вздохнула, словно даже дышать ей было тяжело. — Мне снова есть, о ком заботится, за кого волноваться. От материнского инстинкта никуда не деться, так что я не сделаю ничего, что может навредить этим странным детям.

— Это отрадно слышать… — Жозе залпом осушил стакан. — Знаешь, мы оба с тобой рабы своих представлений о жизни и условностей, в которые загнали себя сами. И… Это не так уж плохо… Это определяет нас.

— Вот только не надо философии, я на эти темы без бутылки разговаривать не могу, — скривилась женщина. — А пить мне сейчас нельзя… Детям не стоит видеть, что мы бываем слабы, глупы и жестоки.

— Золотые слова, — мужчина поднялся с места, направляясь к выходу с кухни. Дети уже спят?

— Да, — кивнула Металликана.

— Тогда и нам стоит отдохнуть, если ты, конечно, в настроении.

— От таких предложений не отказываются, — женщина последовала за чистильщиком. — Ведь неизвестно, когда они поступят вновь. Нужно ловить момент.

— Гажил… Гажил… Ну, Гажил…

— Чего тебе? — раздраженно поинтересовался мальчишка, так и не открыв глаз. Не то, чтобы он хотел спать, но все же понимал, что это нужно, чего не скажешь о Джувии, которая никак не могла успокоиться. Девочке постоянно хотелось поговорить, играть или заниматься прочими глупостями.

— Как думаешь, что будет дальше?

— В смысле?

— В прямом, девочка тяжело вздохнула. — Вот убьет Фантом всех, кто виноват в том, что с нами было. А что дальше? Мы ведь совершенно одни… У нас нет семьи, друзей, дома, ничего… Что с нами будет?

— Не думай об этом, — ребенок принял сидячее положение и мрачно взглянул на подругу. Он видел в её глазах страх, и на этот раз она боялась не смерти или боли, а будущего. Да что скрывать, его и самого страшила неизвестность. — Я твоя семья и смогу о тебе позаботиться. Мы всегда будем вместе, чтобы ни случилось. Может Мета и Жозе тоже останутся с нами. Тебе бы этого хотелось?

— Да, Мета хорошая, она… Она как мама, наверное, — мягко улыбнулась Джувия. Малышка боялась к кому-то привязываться, довериться, а потом страдать. Но все же, именно это происходило, она все больше привыкала и к Жозе и Металликане. В своих мечтах, она даже представляла, что они семья и эти мысли грели душу ребенку с искалеченной душой.

— Да, наверное…

— Угу… А Жозе, — девочка перестала улыбаться, она до сих пор не разобралась в том, что же чувствует и думает о чистильщике. — Мне кажется, что я его знаю, но никак не могу вспомнить. Он даже снится мне, но в этих снах, я не совсем я. Так странно и непривычно. Это словно чужая жизнь, за которой я подсматриваю. Там есть радостные моменты, есть грустные, а есть такие, что мне становится больно, но я не могу запомнить, что же именно вижу… Только свои ощущения.

— Тебе просто кажется, вы не могли быть знакомы, так что не бери в голову, — буркнул Гажил, вновь ложась и накрываясь с головой одеялом. — Спи, давай. Завтра будет новый день, новая смерть, а для нас возможность притвориться, что мы нормальные. Спи…

— Спокойной ночи, — прошептала Джувия, удобней устраиваясь в кровати. Все правильно, не стоит об этом думать, нужно просто довериться Жозе, ведь он еще ни разу не подвел её. А сны… пусть так и останутся снами…

====== Глава 36. Мысли это зло ======

Несмотря на усиленные меры предосторожности, Жозе, одетый в униформу электрика, легко проник в здание, принадлежащее Отделу медицинских исследований. Он зашел внутрь вместе с другим техническим персоналом, затерявшись в толпе. Начало рабочего дня было наилучшим моментом для незаметного проникновения. Охранники просто не успевают досматривать всех работников и проверять документы. Все спешат, торопятся, толкаются, кричат и суетятся — именно этим и воспользовался чистильщик.

Теперь дело оставалось за малым — установить взрывчатку и привести в исполнение приговор. При взрыве погибнут все виновные в эксперименте над клонами, а заодно и другие ученые, занимающиеся незаконными исследованиями. Сотни жертв, разрушения, атмосфера паники и страха в городе — все это последует за исполнением приговора, но эти мысли ничего не пробуждали в душе Фантома. Жозе не волновался о том, что будут невинные жертвы, считая, что это неизбежное зло, побочный эффект, от которого никуда не деться. Мужчина понимал, что его действия вполне можно квалифицировать, как преступление — массовое убийство, терроризм, но это его не волновало. Его жажда справедливости и мести стала безумием, а он сам начал терять остатки человечности. Неважно, сколько будет невинных жертв, даже если придется взорвать всю Магнолию к чертям, он это сделает! Никакие жертвы и плата не будут слишком велики для того, чтобы уничтожить нынешнюю несовершенную систему, породившую его самого.