Сергей Алексеев - Запах цветущего кедра

— И начали писать книжки?

Несчастный встал на колени, потряс папкой с документами.

— Клянусь, не по своей воле! Это было условие! Нет, кровью я ничего не подписывал. Но всё время ощущал контроль людей Распутина. Теперь они от моего имени проводят семинары, создают клубы... На самом же деле расставляют ловушки. Собирают молодых и красивых женщин. Распутин затеял операцию. Он собрал сорок распутных отроковиц на Карагаче, чтобы их похитили молодые молчуны. Им почему-то нравятся блудницы! Эти женихи и есть следующее поколение Сорокоуста. Они пока просто огнепальные, живут по скитам.

— Не воруют невест?

— Не воруют! И всё из-за Дуси! Я повиновался ей, исполнял капризы... А она вышла из повиновения Распутина! И предала меня! Она хочет, чтобы и её украли молчуны. Поэтому прикидывается блудницей. На самом деле она не позволяла даже прикоснуться к себе. Она превратила моё существование в кошмар. Вы должны похитить Матёрую! Украдите её у меня! Отнимите, я вас очень прошу!

Гарий отвернулся, сел, и плечи его затряслись, будто от рыданий. Вячеслав поглядел в его согбенную, полосатую спину и ощутил желание утешить.

— Кто она вообще, эта Дуся? — спросил он осторожно, как бы невзначай, опасаясь спугнуть.

— Дуся? — мгновенно оживился и засмеялся Сорокин. — Евдокия Сысоева! Матёрая! Вы ещё не видели её, я знаю. Но когда увидите!.. Это потрясающая женщина! Если она сыщет исповедальницу... Если её вы украдёте, она овладеет таинством провидения. Весь мир будет у ног. А вы просто обязаны её похитить!

Он был почти счастлив, но в глазах вновь заблестело безумие.

В это время с аэродрома взлетел тяжёлый вертолёт и, заложив круг над посёлком, потянул куда-то вниз по Чилиму.

Штаб-ротмистр Алфей Сорокин, перебравшись из Старого в Новый Свет, сначала оказался в Квебеке. Бедности на чужбине он не испытывал, поскольку своё нерастраченное жалованье за многие годы скитаний переводил в швейцарский банк. Однако в первое время он сильно тосковал по России и более — по общению с соотечественниками, с кержаками. Русских в Канаде было много, в том числе и старообрядцев, но уже испорченных, кичливых, подражающих американскому образу жизни: в двадцатых годах они щеголяли в цилиндрах и носили козлиные бороды.

И тоска привела его однажды в Британскую Колумбию, где, по слухам, жило много русских толстовцев, коих сам граф сюда и переселил. Это оказалась преследуемая у себя на родине секта духоборов, которой правительство сначала выделило благодатные земли в провинции Саскачеван, но, испугавшись коммунистической заразы — а духоборы жили коммунами, — реквизировало их. Тогда они переселились в Британскую Колумбию, где сбросились и выкупили землю в общинное пользование. Сорокин очень скоро вписался в эту среду гонимых и наконец-то обзавёлся семьей, взяв замуж духоборку. Свою принадлежность к корпусу жандармов он вынужден был тщательно скрывать, поскольку его бывшие соратники когда-то вволю поглумились над духоборами, поэтому его знали как университетского преподавателя, то есть человека образованного, умеющего разговаривать с властями и нужного общине.

Жизнь духоборов, напоминающая жизнь старообрядцев, ему понравилась, и Алфей, будучи всё же чужаком, никогда не помышлял о некоей карьере внутри секты. Родил двоих детей, построил дом, насадил сад, исправно ходил в молельный дом и почти ничем не отличался от прочих духоборов. Община жила сама по себе: властей не признавала, законам не повиновалась, служить в армии отказывалась по убеждениям, мол, нельзя брать в руки оружие, впрочем, как и учить детей в школах. Канадское правительство, некогда принявшее отверженных «тёмной России», наконец спохватилось и узрело, кого пригрело на своей территории. Власти провинции начали наводить порядок и воспитывать послушание закону.

И тут впервые в истории Новый Свет узнал, что такое русский бунт. Самые ярые, непокорные и безоружные духоборы отказались от благ цивилизации, отпустили на волю домашний скот, объявили себя свободными, встали в колонну: женщины, дети и старики — все вместе, и отправились походом на столицу. Подобные походы устраивались ещё в Саскачеване, когда общинников заставляли брать землю в частную собственность, против которой они выступали, однако тогда конная полиция силой вернула демонстрантов.

Образованный Сорокин к тому времени законы местные изучил и знал, что стражам порядка в Канаде из неких пуританских соображений категорически запрещалось не то что прикасаться, а даже взирать на обнажённого человека, независимо от пола. И чтобы полиция не смогла разогнать шествие в тысячу душ и даже приблизиться к нему, бывший штаб-ротмистр предложил всем снять одежды. Первыми последовали его совету женщины, а глядя на них, и мужчины. Огромная толпа шла через канадские просторы абсолютно голой, с торжественными и бесконечными песнопениями, а ошарашенная, смятённая полиция стыдливо прикрывала глаза руками, дабы не нарушить закон.

Паника поднялась нешуточная, и чем ближе подходила к столице растелешённая толпа, тем испуг правительства больше напоминал состояние катастрофы, поскольку законопослушные граждане, особенно негры, глядя на голых русских, мотали на ус и учились, как надо бороться за свои права. Полиция попыталась противостоять, но чужими руками: спешно собрала уличные банды городов и бросила их навстречу. Громилы с бейсбольными битами и цепями, головорезы с ножами и пистолетами долго и зачарованно смотрели на колонну обнажённых людей, после чего сцепились между собой, ибо даже по их законам бить и калечить безоружных и голых было ниже их хулиганского достоинства.

Правительство сдалось, когда ярые, отчаянные духоборы были уже на подступах к столице. Свободникам позволили жить как заблагорассудится, сняли всяческий властный призор, убрали чиновников, полицию и оставили в покое. Добившись желаемого, голыши покачали на руках Сорокина, объявили его вождём непокорных и двинулись назад, в свою провинцию. Но в результате произошёл раскол и в среде канадского духоборчества, поскольку основная его часть пошла на сделку с властями и не признала победы голышей — так после похода стали называть ярых свободников.

А они, поверив в чудодейственность раздевания, стали проводить молитвенные обряды в «белых одеждах», то есть обнажёнными. Раскольников оказалось несколько поселений, куда ни прочие духоборы, ни местное население, ни тем паче власть не смели совать носа. Они порубили столбы и отказались от электричества, долгое время не признавали никакой техники, не пользовались деньгами, питались тем, что выращивали своими руками на огородах, и не позволяли детям ходить в школу, тем паче учить английский язык и общаться с канадцами.