Томас Уилер - Арканум

– Существа, подобные Нефилиму? – уточнил Дойл.

– Нефилим, он же Голиаф, действительно упоминается в Ветхом Завете. Ну и что? Библия не только исторический документ, но и литературное произведение, там повествуется о чудесах и мифических существах, заимствованных из фольклора. Но разве возможно включать сюда материалы, подвергающие сомнению Замыслы Божьи? Разве можно указывать на ошибки Творца?

– А падение Люцифера?

– Вы предполагаете, что это произошло помимо Божьей воли? – спросил Хейз.

– Но в таком случае, почему Он так захотел? – Этот вопрос терзал не только одного Дойла.

– Да, именно, почему? – произнес Хейз, понижая голос. – А потому, что любовь возможна лишь при наличии свободы воли. Отец, властвующий над своими детьми, н„позволяющий им развиваться так, как они хотят, выбирать свой собственный путь, – это не отец, а диктатор. Бог хочет, чтобы в основе наших отношений лежал не страх, а любовь. А такое возможно лишь в том случае, если Он позволит нам определять свою судьбу.

– Мой сын, Кингсли, мой старший, который погиб на Сомме…

– Я выражаю вам глубочайшие соболезнования, – промолвил Хейз.

– Спасибо. Так вот, он часто спрашивал меня, почему Бог никогда не проявляет себя. Не поддерживает верующих, не наказывает зло.

– Хороший вопрос. Я отвечаю на него так. Если бы Бог внезапно появился на Пятой авеню во всем Своем Божественном величии, мы бы упали на колени в благоговейном трепете. И моментально стали бы рабами. Разве могло бы как-то быть иначе после свершения подобного чуда? Он не может себе это позволить. Он дает нам свободу воли. Свободу выбора. Мы – Его дети, и Он, как любящий отец, позволяет нам принимать решения.

– А сатана? – спросил Дойл. – Ведь у него тоже есть последователи.

– Земля является полем битвы добра со злом. Да, у сатаны есть определенное влияние, но он не всемогущ, как Бог, который приходит к нам на помощь самым неожиданным образом.

– Ваше высокопреосвященство, – нерешительно сказал Дойл, – вы верите в ангелов?

– Конечно, верю.

– Они здесь, среди нас?

– Да.

– А кто их защищает?

Хейз усмехнулся.

– Совсем наоборот, сэр Артур. Они защищают нас.

Дойл устало прикрыл глаза.

– Ну а если они заблудились и блуждали так долго, что забыли путь домой?

– Сэр Артур, я уверен, Бог никогда бы такого не допустил.

– А если сатана узнал об этом каким-то образом и ему удалось их найти… – Голос Дойла пресекся.

– Я не понял, – произнес Хейз.

– Что, если с их помощью он решил отомстить Богу?

– У него нет такой возможности.

– А если предположить, что она появилась?

Хейз нахмурился.

– Ангелы – чистые духи, а Люцифер изгнан Богом и принадлежит материальному миру. Если допустить, что он каким-то образом оказал влияние на этих божественных существ и… – Хейз ненадолго задумался, – телесное опять взяло верх наддуховным… В таком случае мы стали бы свидетелями второго падения человека, как предсказано в Апокалипсисе. Но не думаю, что подобный исход вероятен.

Дойл встал, застегнул пиджак и протянул руку архиепископу.

– Надеюсь, что вы правы. Спасибо.

– Я тоже надеюсь. – Архиепископ Хейз поднялся и пожал руку Дойлу. – Вы удовлетворены разговором?

– Вы оказали мне огромную помощь, ваше высокопреосвященство.

– Пожалуйста, обращайтесь в любое время, без всякого стеснения. Я всегда рад вас видеть.

– Еще раз большое спасибо.

Дойл не подозревал, что уже совсем скоро ему придется снова прибегнуть к помощи архиепископа.

Мари знала, что Антуан боится. Бусинки в его космах звякнули. Он посмотрел в зеркало заднего вида, встретился с ней взглядом и принялся обозревать неряшливые строения Бруклина, где чернокожие постепенно вытесняли ирландских поселенцев. Парни на тротуарах настороженно следили за автомобилем. Антуан надвинул цилиндр на лоб и начал перебирать пальцами косточки на тулье. Мари уже пожалела, что втянула его в опасное дело. Это в Новом Орлеане она была священной мамбо, а Нью-Йорком правил ужасный хунган Тито Белтран, выходец из Западной Африки, колдун-знахарь из племени догонов [21]. Он уже знал, что она в городе и встречи не избежать. Мари не сомневалась, что Белтран считает ее соперницей и не преминет напасть, если почувствует слабину. Дело в том, что служение культу вуду являлось для него лишь прикрытием. На самом деле он занимался весьма прибыльным бизнесом – наркотики и проституция, – и на службе у этого негодяя состояли отъявленные бандиты.

Однако Белтран контролировал часть оккультного подполья города, что сейчас для Мари было очень важно. Что бы Лавкрафт ни говорил, но видения никогда ее не обманыва-ли. Теперь у Мари возникло ошущение, что какая-то мерзкая рука перекрывает городу доступ к духовному кислороду. Автомобиль остановился у четырехэтажного кирпичного дома с заколоченными окнами. Антуан повернулся к Мари:

– Не делай этого, мамзель.

Двое долговязых широкоплечих парней стояли у подъезда, засунув руки в карманы.

– Оставайся и жди, – сказала она, нажимая на ручку дверцы.

– Нет, вначале пойду я! – бросил Антуан и вышел из машины.

Она видела, как он обменялся несколькими фразами с парнями и позволил себя обыскать. Затем его ввели в дом. Мари погладила висящий на шее грис-грис, небольшой мешочек из красной фланели. Внутри среди кристаллов каменной соли, смешанных с измельченными костями водяного щитомордника, лежал локон волос ее матери. Это была самая мощная защита против любой магии.

Через несколько минут люди Белтрана подошли к машине. Один открыл дверцу и произнес:

– Прошу, мамзель.

Мари повели в логово Белтрана. В коридорах ей встретились несколько парней бандитского вида с пистолетами за поясом. У одного из окон она спугнула группу молодых проституток, почти девочек. Завидев жрицу вуду, они поспешно скрылись, пряча сигареты.

Мари ввели в большую пятиугольную комнату с пятью дверями и вевером, нарисованным на полу кукурузной мукой. Этот символ могущества указывал, что хунгана охраняют духи лоа. Две из пяти стен в задней части комнаты занимал громадный алтарь. Он представлял собой набор деревянных и глиняных фетишей, включая несколько десятков резных фигурок нкиси из Западной Африки, в каждую из которых было всажено большое количество гвоздей. Каждый гвоздь означал какое-нибудь заклинание черной магии, оберегающее хунгана от козней врагов. Перед алтарем стояло множество зажженных свечей. В десяти клетках с важным видом расхаживали боевые петухи. На гребни и когти у них были надеты стальные шипы.

В центре комнаты в кресле в окружении трех мускулистых гигантов с пистолетами за поясом восседал Тито Белтран, невзрачный чернокожий человечек в белых брюках, белой кубинской рубашке и белых туфлях. На шее у него висел талисман – череп кобры, вымазанный кровью голубки. Он был хронический астматик и часто прижимал ко рту платок, смоченный настойкой эвкалипта. Круглое лицо покрыто капельками пота. Мари заметила, что одежда у него изрядно пропотела. Казалось, температура воздуха рядом с Белтраном была на десять градусов выше, чем в остальной части комнаты.