Макс Фрай - Хроники Ехо (сборник)

– А это и мне самому интересно, – проворчал Отшельник. – Как ученому.

– «Как ученому»?! – хором повторили мы.

И умолкли, вконец озадаченные.

– Что вы имеете в виду? – наконец спросил Гуриг. – Вы не настоящий Отшельник?

– Теперь уже вполне настоящий, – сердито сказал одноглазый. – Шестьдесят семь лет – не шутка… Но начиналось это как научный эксперимент. В ту пору я работал на кафедре Истории в Королевском Университете. Специализировался по теме «Недостоверные сведения» – это, знаете ли, был мой конек. Больше всего на свете я любил раскапывать всякие древние слухи, сплетни, байки. На первый взгляд, пустяки, пустая трата времени, но на деле чуть ли не в половине случаев оказывалось, что все эти так называемые «сказки» содержат уникальную информацию о древней магии. Она, между прочим, отличалась от всех известных современных традиций куда больше, чем Истинная магия от Очевидной, так-то!

– Я примерно представляю, о чем вы говорите, – восхищенно закивал Гуриг. Но тут же взял себя в руки, усилием воли погасил запылавший было взор и сдержанно добавил: – В общих чертах, конечно.

– Боюсь, молодой человек, что именно «в общих чертах», – сухо согласился Отшельник.

Некоторое время все мы молчали. Обрабатывали информацию. Я, к примеру, даже самому себе не знал, что сказать, не то что вслух.

– Ладно уж, – вздохнул хозяин дома. – Сделанного не воротишь, а вас тоже можно понять. Устали, проголодались, ошалели от лесов этих бесконечных, а тут человеческое жилье. Как не зайти?.. Давайте-ка угощу вас камрой, в знак примирения.

Мы тихо взвыли от счастья, все трое. Чего-чего, а камры нам в этом походе здорово не хватало. Всего-то вторая ступень Черной магии требуется для ее приготовления, однако мы не могли себе позволить даже такую малость.

После первых глотков горячего ароматного напитка беседа потекла куда более гладко.

– Нам, историкам, в первые годы после окончания Смутных Времен жилось просто замечательно, – рассказывал Отшельник. – Столько Орденов в одночасье разогнали, и ведь почти от каждого остались библиотеки и архивы. Мы чувствовали себя как искатели сокровищ, которые хотели выкопать пиратский клад, а вместо этого обнаружили тайный лаз в Королевскую казну. Открытия следовали одно за другим, научные сенсации стали нормой жизни, вполне будничным фоном… И вот однажды в архивах Ордена Лающей Рыбы я раскопал один чрезвычайно интересный документ, созданный примерно три тысячи лет тому назад. Что-то вроде дневника человека, старший брат которого стал Отшельником. Там было много интересных записей и наблюдений: автор дневника изредка навещал родственника, привозил ему продукты и другие хозяйственные мелочи. Братец, конечно, делал вид, будто в упор его не видит, но этот парень и сам подмечал немало интересных вещей. Словом, это был совершенно уникальный документ. Прежде само существование Отшельников подвергалось сомнению; некоторые мои коллеги всерьез утверждали, будто «отшельник» – это сатирический образ, созданный в эпоху зарождения магических Орденов, завуалированная насмешка над теми колдунами, которые не понимали преимуществ объединения единомышленников… Я-то в такую чушь никогда не верил, но и доказать обратное не надеялся. И вдруг такая находка! Она принесла мне определенную известность, даже славу в профессиональных кругах, передо мной открывались блестящие карьерные возможности, и я поначалу с удовольствием этим воспользовался. Но открытие не давало мне покоя: хотелось довести дело до конца. В кои-то веки появилась возможность лично исследовать магическую традицию, которую до меня считали не то что угасшей, а вовсе несуществующей! Впрочем, это вообще был уникальный повод лично погрузиться хоть в какую-то магическую традицию, не нарушая Кодекс Хрембера, после принятия которого мы, историки, как ни крути, а стали обычными кабинетными крысами.

Постепенно Отшельник так увлекся собственным рассказом, что окончательно вышел из образа лесного жителя. Теперь перед нами сидел самый настоящий столичный ученый; домотканая одежда, лохматые кудри и запущенная бородища казались не более чем свидетельствами некоторой эксцентричности своего обладателя.

– Грешные Магистры! – изумленно воскликнул Моти. – Неужели вы и есть профессор Тимботи Клинк? Я читал все ваши работы о традициях и обрядах Отшельников – по крайней мере, все, что попало в библиотеку Иафаха…

– Очень мило с вашей стороны, – буркнул Отшельник. – Впрочем, называть эти черновики «работами» у меня бы язык не повернулся. Там нет и сотой доли того, что я узнал. Для получения ученой степени этих крох информации было достаточно, а открывать широкой публике древние тайны я не спешил. Возможно, зря. Не знаю…

– Так это действительно вы? – просиял Моти. – Знаете, что ваши коллеги по сей день считают, будто вы отправились в кругосветное путешествие и пропали без вести?

– Ну, положим, я сам для этого кое-что предпринял. Прежде, чем осесть здесь, на Муримахе, отправился в Ташер, написал оттуда несколько писем знакомым и коллегам. В последнем письме сообщил, что местный купец предложил мне поездку в Арварох, и я не в силах противиться такому соблазну… Так что никто не удивился, когда я вдруг пропал: в Арварохе многие пропадают.

– Но как вы решились? – спросила Лаюки. Она, надо понимать, прониклась уважением к ученому званию отшельника и теперь обращалась к нему на «вы». – Я понимаю, вам было очень интересно… Но девяносто лет не видеть людей!..

– Ну, положим, я никогда не отличался чрезмерной общительностью. – Отшельник пожал плечами, всем своим видом демонстрируя презрение к мирской суете. – И потом, вы, барышня, кажется не понимаете, сколь высоки ставки! Я был совершенно уверен – впрочем, почему «был», я до сих пор так думаю – что педантично соблюдая все обряды и обычаи Отшельников, в один прекрасный день я обрету силу, в поисках которой они, собственно, и удалялись от мира.

– Вот как! – Король хлопнул себя по коленке, глаза его горели. – Значит, вы знаете, ради чего они все это проделывали?

– В рукописи не было точного ответа на этот вопрос, – уклончиво сказал профессор Тимботи. – Вернее, там вовсе не было никакого ответа. Но автор дневника рассказывает, что в один прекрасный день его брат исчез, зато стены хижины еще несколько лет испускали янтарно-желтое сияние, да такое яркое, что по ночам там можно было обходиться без лампы. Он описывает еще некоторые удивительные перемены: травы на огороде разрослись до размеров деревьев, созвездия над садом немного изменили очертания, а на месте снесенного забора на рассвете возникала стена тумана – правда, к полудню она обычно рассеивалась… Много, очень много невероятных, необъяснимых подробностей! Достаточно, чтобы… – от полноты чувств он запнулся и умолк.