Макс Фрай - Хроники Ехо (сборник)

Я – стоял.

А сияющая тьма, черный свет, окутавший мраком небо Темной Стороны Вэс Уэс Мэса и повергший меня в ужас, который был столь велик, что не поместился в теле и теперь потерянно топтался где-то у меня за плечом, – все это было внутри шапки.

«Такая, значит, бывает подкладка у некоторых чудес, – подумал я. – А надо бы наоборот!»

И прежде чем успел сообразить, что из этого следует, взял да и вывернул шапку наизнанку. Тьмой наружу, блистающей жизнью внутрь. И чуть не умер от облегчения, почувствовав, что все сделал правильно. Именно этого от меня и ждали, затем сюда и привели.

Кто ждал, кто привел – отдельный вопрос. Из тех, что навсегда остаются без ответа. Но мне казалось, таково было общее желание волшебной шапки и Темной Стороны. Они давно столковались, точно знали, чего им надо, да помощника все не было – пары человеческих рук, управляемых головой достаточно бестолковой, чтобы не подвергать критическому осмыслению пришедшие в нее безумные идеи, а, напротив, немедленно их воплощать, радостно вопя: «Тьмы снаружи не бывает!» Что, кстати, с точки зрения всякого здравомыслящего наблюдателя полнейшая чушь.

Однако когда я покидал дом, стекла его окон были целы, а небо над Темной Стороной Вэс Уэс Мэса сияло ровным леденцово-желтым светом, к которому я успел привыкнуть за время прогулки.

И никакой тьмы.

А я по-прежнему не чувствовал себя усталым. Был свеж и бодр, будто только что проснулся. Хотя, если по уму, наоборот – заснул. Я хочу сказать, Темная Сторона по сравнению с нашей повседневной реальностью – почти то же самое, что явь по сравнению со сном. То есть для меня это было именно так, а как для остальных, я, конечно, не знаю.

Ноздри мои меж тем щекотал знакомый аромат. Я принюхался и понял, что так пахнет напиток из ягод и трав, который варит по утрам мой учитель сновидений Еси Кудеси. И совсем не удивился, когда, свернув за угол, увидел вдалеке его дом. Задрал голову к небу, убедился, что оно бледно-лиловое, как и положено на рассвете, и совсем не твердое, что, в общем, не удивительно. Небо и не может быть твердым, это вам любой школьник подтвердит.

– Хорошо погулял? – спросил Еси Кудеси.

Он и правда уже развел огонь в очаге и поставил туда небольшой котелок из желтого металла, который называл «утренним» и использовал только для приготовления своего ягодного отвара.

– Хорошо – не то слово, – сказал я. И продолжил на хохенгроне: – Как будто плыл как будто летел в сияющем переменчивом стремительном ясном. Как будто многое повидал как будто ничего не видел. Как будто ясно знаю невыразимое как будто не знаю даже как будто себя. Как будто многократно родился как будто всюду вечно живу как будто никто как будто нигде теперь.

– Как будто видел как будто тебя стремительно плывущего в ясном сияющем текущем как будто повелевающего живым переменчивым как будто покорного непостижимому тайному, – невозмутимо кивнул мой учитель сновидений. – Как будто небывалое созерцал как будто запомнил не постигая как будто сохранил. Как будто удачлив безмерно как будто навек благодарен сияющему глубокому как будто я.

И протянул мне дымящуюся кружку.

Что и говорить, приятно было обсудить свои приключения на Темной Стороне с человеком, который наблюдал их во сне и остался доволен увиденным. Да еще и на хохенгроне, идеально подходящем для подобных бесед. Но мне хотелось убедиться, что от этого веселья вышел хоть какой-то практический толк. Ну, или не вышел – тогда тем более лучше быть в курсе.

Поэтому я отыскал Эши Харабагуда, почти невидимого при утреннем свете и неописуемо довольного моим возвращением, которое означало, что завтра мы наконец-то отправимся домой. Все-таки пребывание в Вэс Уэс Мэсе его изрядно нервировало; если бы я сразу сообразил, что призрак терпит промедление только из симпатии ко мне, не стал бы так задерживаться. Но я иногда бываю поразительно недогадлив.

– Слушайте, – сказал я, – а вы знаете, где сейчас хранится Сонная Шапка Датчуха Вахурмаха?

Если бы Эши Харабагуд был знаком с сэром Максом, он бы, не сомневаюсь, оценил возможность на собственном опыте постичь смысл восхитительного глагола «офонарел». А так пришлось ему просто удивиться. Но очень сильно.

– Ты что, еще раз Вечным Сном уснуть хочешь? А как же домой? Передумал?.. Или ты решил увезти шапку в Ехо? Посмотреть, что с ней в Сердце Мира станется? Это и мне интересно. А все же нельзя ее отсюда без спроса насовсем забирать. Хотя так было бы лучше для многих…

– Нет-нет-нет-нет!

Поскольку Эши Харабагуд меня не слушал, пришлось отрицательно мотать головой. Я чуть ее не лишился – так старался донести до собеседника невинность собственных намерений. Но своего добился, призрак умолк на полуслове и спросил:

– Тогда зачем тебе?

– Просто хотел, чтобы вы на нее взглянули. Вы, как я понимаю, видите гораздо больше, чем живые люди. Если знаете, где эта грешная шапка, посмотрите на нее и скажите: все осталось как прежде или что-то изменилось? И если да, то что именно. Ну вдруг вы поймете. А?

– Только посмотреть и все? – изумился призрак. – Ладно. Скажи Кегги Клегги, что я скоро вернусь.

Однако вернулся он лишь к вечеру.

Спросил:

– Откуда ты узнал?

– Приснилось, – сказал я, воспользовавшись тем, что я не призрак и, следовательно, могу врать, сколько влезет. Но тут же устыдился и добавил ровно столько правды, сколько смог: – Как будто эту грешную шапку вывернули наизнанку, представляете? И мне во сне показалось, что это очень хорошее событие. Но я, честно говоря, ничего толком не понял, кроме одного: это был очень важный сон, да дураку достался. Может быть, мне по ошибке приснился сон, предназначенный кому-нибудь из местных старейшин? Ну, например. Так вообще бывает – чтобы сны перепутались?

– Бывает, – авторитетно подтвердил Эши Харабагуд.

– А что случилось? – спросил я. – И с шапкой, и с вами? Вас так долго не было, мы уже не знали, что и думать.

– Вот и я не знал, что думать, – усмехнулся призрак. – Весь день на эту грешную шапку пялился, а так ничего и не понял. Кроме одного: теперь она совсем не та, что раньше. Вряд ли надевший ее сможет попасть в Вечный Сон. Да и есть ли он еще – Вечный Сон Датчуха Вахурмаха? Совсем не факт! Добрая новость. Даже не надеялся узнать ее напоследок.

Мы помолчали. Я-то, конечно, чуть в пляс не пустился с криком: «Получилось! Получилось!» Но держал себя в руках.

С другой стороны, кто знает, что именно получилось? Может, тут не плясать, а плакать впору?

«Ай, ладно, – сказал я себе, – не прикидывайся. Самое главное ты знаешь: тьмы больше нет, а все остальное по-прежнему есть. И если этого недостаточно, чтобы ликовать, то даже и не знаю, чем тебе можно угодить».