Денис Овсянник - Фантастика и Детективы 2014 № 05

Да, в первом она не ошибалась. Рината неоднократно отправляла своих подопечных в хранилище, не утруждаясь предварительными поисками свободных лицензий. А с тендером всегда можно организовать волокиту и на два месяца, и на три, и на полгода — если постараться. Во втором… в прежние годы он и впрямь неплохо относился к этой паре. Но заморозить Эрика!

— Господин инспектор, не спешите с отказом! — видимо, он не сумел сдержать эмоции, бушующие внутри, и Ольга Шмидт заторопилась. — Подумайте хорошенько. А мы вам будем очень благодарны. Поверьте — ОЧЕНЬ.

Теперь всё становилось на свои места. Визиты инспекторов к подопечным протоколировались, визиты посетителей в управление — и подавно. Но встреча в заброшенном отеле останется тайной для посторонних глаз и ушей. И вездесущие уличные вебкамеры её не зафиксируют. Был разговор, не было — никто не докажет.

Григор и сам не понимал, почему не ответил немедленным отказом, резким и безапелляционным. Поместить Эрика в анабиоз — надо же такое придумать! За одно предложение следовало аннулировать лицензию и… что дальше? Выставить мальчика на тендер? О да, удетят его незамедлительно — какой-нибудь латентный педофил из Австралии или Южной Америки. Мальчика увезут, а Григору останутся лишь воспоминания о нём.

Весь вечер и половину ночи он размышлял, как поступить. Разумеется, выполнять преступную просьбу Ольги Шмидт он не собирался. Но если ради Эрика, ради его спасения придётся нарушить некоторые должностные инструкции — что ж, он готов.

Когда старомодные ходики пробили два пополуночи, Григор придумал. Они вдвоём с Эвитой придумали.

Четверг, вечер.

С Ольгой Шмидт Григор встретился на том же месте. Воспитательница уже поджидала его.

— Вы согласны помочь? — спросила нетерпеливо.

— Да. Но помещать Эрика в хранилище мы не будем. Последствия анабиоза для человеческого организма изучены вовсе не так хорошо, как многим представляется…

— Что?!

— Это не афишируется, но есть независимые исследования и у нас, и за рубежом. Отмечалось ухудшение интеллектуальных показателей у детей, пробывших в состоянии анабиоза дольше, чем месяц, а также у тех, кого погружали в анабиоз повторно в течение двух лет…

Губы воспитательницы начали кривиться в недовольной гримасе:

— Анабиоз безвреден для детского организма — это официальное заключение департамента! Впрочем, я готова выслушать ваше предложение. Если не заморозка, то где вы собираетесь держать ребёнка несколько месяцев, не выставляя на тендер?

— Понимаете, у меня есть свободная лицензия.

Недовольство сменилось удивлением.

— Вы хотите присоединиться к нашей семье?! Право, не знаю, что вам и ответить…

— Да нет же! Не посягаю я на вашу семью. Я могу взять Эрика под опеку. На время! А как только у вас появится свободная лицензия, вы заберёте его обратно. Мы составим договор арендной опеки, всё законно и официально.

Ольга Шмидт моргнула растерянно. Подобное решение ей в голову не приходило, потому требовалось время, чтобы его обдумать. Думай, думай! И соглашайся. Эта сделка для тебя безусловно выгодна, ты в ней ничего не теряешь. И никаких подводных камней. Во всяком случае, не с твоим куцым умишком их заметить. Ты ведь не вспомнишь, что через четыре с половиной месяца мальчику исполнится семь — возраст согласия. И значит, он сам сможет решать, возвращаться ему в соту или остаться в настоящей семье, где у него будут настоящие мама и папа. И где он сам вырастет настоящим мужчиной, а не каким-то Y-гражданином. А уж организовать небольшую волокиту, чтобы супруги Ольги Шмит получили новую лицензию не слишком быстро, Григор сумеет. И удержать Эрика они с Эвитой смогут.

Ольга Шмидт наконец заговорила:

— То есть вы предлагаете поместить ребёнка не в государственное хранилище, а к вам домой? Вы организуете что-то наподобие станции передержки для домашних животных?

Пришла очередь растеряться Григору. Что за логика у этой дуры? Но ведь не объяснять ей, что на самом деле он замыслил! Григор нехотя кивнул.

— Что-то наподобие.

— Понятно. И сколько стоит такая услуга?

«Не нужны мне твои деньги! Мне нужен Эрик!» — хотелось ответить на подобную глупость. Ясное дело, сказать требовалось иное. Откажешься от платы, заподозрит подвох.

— Ну-у… сколько вы можете заплатить? Не хотелось бы ставить вас в затруднительное положение. Тем более, прибавление в семье…

Иллюстрация к рассказу Макс Олин

— Десять тысяч в месяц — достаточно?

Десять тысяч — его месячный оклад. Григору стало не по себе. Невинное служебное «разгильдяйство» начинало попахивать криминалом. Но отступать было поздно.

Григор кивнул:

— Вполне.

— Отлично! Деньги у меня с собой.

Она раскрыла сумочку и вынула из неё… нет, не пачку банкнот. И не кредитную карточку. Смарт. Кавайный розовый с золотистыми стразами смартик. Быстро пробежала пальцами по экрану, подняла взгляд на собеседника. И губы её расплылись, обнажая хищный оскал — точь-в-точь Рината. Неужели все женщины обучены так улыбаться?! Хотя нет, не женщины — Эвита никогда себе подобного не позволяла! — Х-гражданки!

— И не надейтесь, инспектор, не получится отобрать у меня ребёнка. Я давно подозревала, что вы попытаетесь это сделать, видела, как вы смотрите на него. Ждали удобный момент, да? Но и я не дура! Вчера, после нашего разговора, я навела справки. Вы же настоящий мизантроп, консерватор и ретроград!

Григора будто холодной водой окатили. А Ольга Шмидт набирала обороты:

— Я больше скажу, вы — латентный извращенец! Как вас в управлении терпят? Да ещё и лицензию дали — наверняка махинации! Ничего, я вас выведу на чистую воду — только попробуйте к моему ребёнку близко подойти! Вы теперь вот у меня где! — она потрясла зажатым в кулак смартиком. — Разговор записан, все ваши грязные инсинуации! И то, как вы государственную программу дискредитируете, и о бизнесе вашем с передержками. Мне страшно представить, для чего вы арендуемых детей используете!

Она проскользнула мимо Григора, побежала к лестнице:

— Прощайте, инспектор! С ребёнком мне и другие помогут, нормальные — просьбу заменить куратора я оформлю завтра же. А вам рекомендую убираться куда подальше из этого города. ОЧЕНЬ НАСТОЯТЕЛЬНО рекомендую!

Григор опомнился.

— Ольга, постойте! Вы неправильно поняли! Я объясню!

Он бросился следом, плохо соображая, что собирается объяснять. Главное — нельзя, чтобы она поменяла куратора! Потерять Эрика нельзя!!!

В заброшенном здании сгущались сумерки. В фойе с огромными панорамными окнами во всю стены это было не так заметно, но на лестнице царил полумрак. Бежать было трудно, на высоких каблуках, которыми любила щеголять Ольга Шмидт — и подавно. Григор догнал воспитательницу на первом же пролёте, схватил за рукав куртки: