Гапарон Гаспаров - Некромант

— Ваши флаеры, господа? — потребовал разукрашенный бородатый мужик, охранявший вход.

— Милый, ты опять забыл дома пригласительные? — радостным голосом обратился Павлов к бесу, а следом вдруг обнял его за шею и подтянул к себе под мышку, как какую-то собачонку. — Ах, мы с ним такие рассеянные! От страсти всё забываем!

Для убедительности Ламбрант чмокнул Аделарда прямо в глазную повязку.

— Пропусти их, Фредерик, — раздался из-за спины писклявый голосок, и на лестнице возникла фигура в белом воздушном платье и жёлтом парике. — Не видишь, что ли, ребятишки пришли на конкурс!..

Трансвестит широко улыбнулся им губами, густо накрашенными алой помадой. Аделарда чуть не стошнило от морды этой уродины. Зато Ламбрант в ответ на помощь случайного знакомого послал тому воздушный поцелуй. Впрочем, бородач в розовой кожаной куртке мигом пропустил всех троих в клуб.

Внутри гремела мелодичная музыка и моргали неоновые огни. На стенах были нарисованы обнажённые мужчины и женщины. Борисов вспомнил, как Женя хвасталась, что декорировала именно этот клуб. Он тут же заметил полуголых парней с заячьими ушками на головах, которые перемещались туда-сюда с подносами. Который из них Нетленкин, определить было сложно. Хотя бес и помнил надменное лицо своего развратного сокурсника. И зачем только взял у него эти диски с порнографией? Аделард не мог понять это при жизни, не понимал и сейчас.

— Вы откуда, красавчики? — спросил трансвестит в жёлтом парике, взяв люциферита за другую руку.

— Мы с универа, — сообщил улыбающийся Павлов, попутно изучая обстановку.

— Ого, студентики! — пришёл в восторг переодетый мужик. — А я Элеонор, из Орехово. Как вам, котятки, мой прикид сегодня?

— Мерзо… — принялся с жаром признаваться Борисов, но Ламбрант заткнул ему рот ладонью.

— Ты восхитительна, Элеонор! — деланно весёлым голосом воскликнул люциферит. — А ты тут частенько бываешь? Знаешь местную тусу? А то мы с моим другом здесь давно уже не были…

— Оу, конечно, котятки! — ещё сильнее засиял трансвестит и махнул рукой другому мужику в женском обтягивающем платьице. — Вот это Далила, она здесь заправляет. А вон там Маркиза, — указал он на существо в мини-юбке и с искусственными грудями, вываливающимися из сиреневого корсета.

— А Гаврик тут сегодня работает? — поинтересовался Павлов, пихнув Аделарда в кучу танцующих парней.

Те со смехом приняли новичка, протиснув сразу в центр своего круга, и попытались стащить с него курточку. Борисов едва отделался от них, выбравшись через другую сторону, и чуть не сбил с ног официанта в узких плавках. Тот смерил невнимательного беса строгим взглядом и пододвинул поближе к сцене, на которой как раз раздевался парень в костюме ковбоя.

— Гаврик это такой плечистый? — уточнил Элеонор, выхватив с подноса проходящего мимо официанта стакан с чем-то пузырящимся.

— Ага, рыженький, — поведал Ламбрант, прекрасно помня своего бывшего сокурсника из прошлой жизни, который никак не мог сдать сессии и оставался на второй год.

— Ах, такой душка же! — взвизгнул трансвестит, поняв, о ком идёт речь. — Я его обожаю! Такое тело — уф!! Так бы и съела его живьём вместе с трусами!

Люциферит вновь деланно захихикал, наблюдая, как возле бара ласкаются сразу три девицы. Одна из них уже успела раздеться, за что получила предупреждение от бармена.

— Пойдём в гримёрку, глянем, — позвал Элеонор и повёл свою вновь обретённую «подругу» в нелепом чёрном платье куда-то вглубь шумного зала. — Ой, я так волнуюсь, весь день примерялась, красилась. Всё не нравится вот. Даже эти цацки какие-то фиговые, да?

— Ты выглядишь гораздо лучше меня, — улыбнулся Павлов. — Главное же на нарваться на неприятности.

— Ой, да ты чертовски права! — воскликнул трансвестит, поправляя жёлтый парик. — У меня кузина, Фаечка, тут недавно в такой трешняк угодила!!

Ламбрант лишь молча покачал головой, попутно выискивая взглядом стриптизёров. Их здесь было сегодня слишком много. В узком коридорчике за сценой сновали все, кому не лень. Но Нетленкин пока не показывался.

— Тут же по понедельникам вообще глухо, — продолжал щебетать Элеонор. — А я говорила Фаечке, не ходи, тут в такие вечера одни извращенцы только. Ну так же?

— Извращенцы, да, — кивнул люциферит, рассматривая широкие спины качков в кожаных трусах.

— Ну и вот, а Фая она такая худющая совсем, от девчонки не отличишь. Ну и попёрлась, подцепила тут мужичиллу одного, говорит, с виду приличный. А тот, представляешь, повёз её на болото! А там — жуть!! Трупы повешенные, потом ещё в новостях показывали даже.

Павлов отвлёкся от поиска парней и посмотрел повнимательнее на Элеонор.

— Прикинь, да! — возмущался трансвестит. — Файка хотела убежать, упала в яму какую-то, провалилась, ногу подвернула, палец сломала, со спиной какой-то косяк. В общем, в больничке теперь валяется. Ещё и псих-ля-ля на этой почве заработала…

— Элеонор, найди мне Гаврика, пожалуйста, — попросил напрямую Ламбрант, которого история про Комженское болото немного вывела из себя. — Очень надо его увидеть.

— Ты Гаврилу не видел? — обратился новый приятель люциферита к проходящему мимо голому парнишке.

Тот указал в сторону чёрного выхода, и Павлов быстро оставил Элеонор в гордом одиночестве. Он толкнул дверь, вышел на улицу, где курили трое парней, и узнал среди них Нетленкина.

— Толчок дальше по коридору, — заплетающимся языком сказал один из стриптизёров, увидев перед собой трансвестита в чёрном платье.

— Мне бы Гаврюшу, — низким голосом ответил Ламбрант и указал на рыжего крепыша.

— Я тебе по носу дам за Гаврюшу, — тут же обозлился Нетленкин. — Вали отсюда давай…

— Я за видосами пришёл, — парировал люциферит. — Ну ты понял, какими.

Гаврила разом изменился в лице и выбросил недокуренную сигарету.

— Лан, парни, мне надо перетереть вон с Матильдой, — поторопил он коллег, и те скрылись за чёрным входом. — Тебе про меня кто ваще сказал?

— Возмущённая общественность, — ухмыльнулся Павлов.

— Чё?! — напрягся Нетленкин.

— Сейчас объясню, — ответил Ламбрант, и его глаза зажглись огнём.

Тем временем Аделард выискивал среди посетителей люциферита, застряв между столиками. Кого здесь только ни было: и разноцветные трансвеститы, и мужиковатые женщины в коже, и раздетые парни, и даже двое негров с осветлёнными волосами. А на стене позади них был нарисован некто с большим достоинством.

— Давай к нам, пират! — позвал его лысый мужик, у которого с сосков свисали какие-то бирюльки.

— Я его первая заметила!! — вскричал очередной трансвестит в корсете.

— Чёй это первая, сучка?! — возмутился тот. — Чё, в табло захотела, что ль?!