Кир Булычев - Книга первая. На полпути с обрыва

— Ни в коем случае! Девочка должна быть под присмотром. Вокруг должны быть надежные, неподкупные свидетели. Что ты предлагаешь?

— А что если поселить ее в гостиницу к директрисе Аалтонен? Она все равно ждет завтрашнего рейса на Землю, — спросил Артур, продолжая отрепетированную игру.

— Отлично. Только спроси разрешения у почтенной дамы. Согласится ли она претерпеть неудобства?

— Разумеется, князь.

— И попроси ее не спускать глаз с твоей жены до утра.

— Слушаюсь, князь.

— Для надежности я велю поселиться в той гостинице нашей докторше Ванессе. Пускай побудет с женщинами. Может, ее медицинская помощь понадобится…

— И лишний глаз не мешает, — закончил за князя Артур.

— А сам возвращайся поскорее ко мне. Сыграем в шахматы. Чудесные шахматы я достал здесь. Представляешь, белые из леденцов, а черные — из шоколада. Ты какими будешь играть?

— Вы все равно мне не оставите, — улыбнулся Артур.

Смеясь, князь отключил связь, а Артур произнес с отвращением:

— Не выношу сладости. Даже чай пью без сахара.

— Как я тебя понимаю, — согласилась его молодая жена.

— Ты слышала, что я отвезу тебя в гостиницу? Там у директрисы номер люкс. Из двух комнат. Переночуешь вместе со своей любимой учительницей.

Ко хотела возразить, что теперь не смогла бы отнести Аалтонен к числу своих любимых учителей, но машина быстро понеслась по улицам, и она раздумала что-либо объяснять своему мужу.

— Может быть, нам всем улететь? — спросила она.

— Зачем же? Мы еще поборемся в суде, — ответил Артур. — Ты его законная дочь, я его законный зять. И пускай он докажет обратное.

— Вам очень хочется отсудить часть его богатства? — спросила Ко.

— Разумеется, иначе зачем нам было все это затевать.

В гостинице, роскошном обиталище богатых туристов, директриса занимала обширный номер на четвертом этаже. Когда они позвонили в дверь, она открыла сразу — оказывается, князь уже предупредил ее о гостье, и директриса не стала возражать против вторжения. Более того, Ко показалось, что она была рада.

Артур добавил, что если князь и на самом деле решит прислать в гостиницу докторшу, она позвонит в номер Аалтонен.

— Сидите, — посоветовал Артур уходя, — не высовывайтесь, в город не выходите, там к вам могут пристать темные личности — а потом выручать будет поздно.

— Мы и не собирались, — ответила директриса. Она была бледна, осунулась и выглядела лет на сто старше, чем обычно.

— То-то, — наставительно произнес Артур. — Нам нужно, чтобы у вас было железное, непробиваемое алиби. Так что не скрывайте того, что вы в номере, — можете заказывать в номер ужин, прохладительные напитки, требовать шахматы, домино и компьютерные игры, можете жаловаться на то, что барахлит освещение, звонить по телефону домой — и даже бить посуду…

— Этого еще не хватало! — возмутилась директриса.

— Шучу, — ответил Артур.

Ко не успела отклониться — он поцеловал ее в щеку.

Дверь закрылась.

Они остались одни.

— Боже мой, я так волновалась за тебя, — сказала директриса, усаживаясь на диван и показывая Ко место рядом с собой. — Эти люди готовы на все!

— А я беспокоюсь о судьбе профессора. Мне очень не понравилось, как князь договаривался с Артуром. Мне кажется, они что-то задумали, — ответила Ко. — Как бы мне отыскать комиссара?

— Как мне ни неприятно это сознавать, — ответила директриса, — но я полагаю, что комиссар следит за развитием событий, но не хочет, чтобы кто-нибудь об этом догадался. Боюсь, что он уже знает и о моей роли в этой истории.

Директриса приложила к глазам, кончику носа кружевной платочек и шмыгнула.

— Думаю, он не будет сильно сердиться, — постаралась утешить Аалтонен ее ученица. — Ведь вас шантажировали. Вы не хотели скандала для школы.

— Вот именно, для коулю, именно для моего Детского острова! Ты представляешь, какой был бы скандал, если бы открылось, что директрисой на острове служит бывшая сладкая девочка князя дю Вольфа! Но я все равно не вернусь на остров.

— Почему?

— Я уйду на пенсию и скроюсь где-нибудь. Потому что не имею морального права учить детей. Это будет мое наказание.

Ко не стала спорить с директрисой. Пожалуй, если та чувствует свою вину, ей и на самом деле лучше уйти на пенсию. Но если раньше она робела перед непогрешимой директрисой, теперь ей было ее жалко. Та оказалась слабым человеком, и груз прошлого раздавил ее.

Ко набрала код ресторана и попросила включить на дисплее обслуживания меню на ужин.

— Как ты можешь думать о еде? — упрекнула ее директриса. — Я бы вообще не смогла проглотить ни кусочка.

— Наоборот, — голосом умудренной жизнью путешественницы ответила сиротка. — Мне надо обязательно подкрепиться. Мы не знаем, что нас ждет в ближайшее время. Я же сегодня выпила лишь две чашки кофе.

— О нет! — госпожа Аалтонен уронила голову на руки.

Когда подносы с ужином, поднявшись из кухни, появились в комнате, Ко отнесла их в лоджию, где было прохладнее. Там дул искусственный ветерок и царила уютная полутьма летнего вечера, которая создавалась по земному времени, когда купол, превращаясь в темные очки города, темнел, пропуская лишь свет ярких звезд.

Госпожа Аалтонен вышла в лоджию посидеть вместе со своей воспитанницей, но когда та начала с аппетитом молодого животного уничтожать отбивную и хрустеть жареной картошкой, директриса не выдержала — ничто человеческое не было ей чуждо — и положила в рот ломтик помидора, потом листок салата, а потом взяла в руки ножик и вилку. И хоть Ко хотелось улыбнуться, она, разумеется, сдержалась и сделала вид, что полностью углубилась в еду.

Мягкий вечер, музыка, доносившаяся из близкого парка, выращенного марсианами, несмотря на пессимистические предсказания земных специалистов, смягчили нервное состояние директрисы. И она заговорила нормальным голосом, обретя интонации вельможной дамы.

— Пожалуй, — произнесла она, — для меня самым неожиданным и невероятным испытанием была встреча с тобой. Ведь я летела сюда, утешая себя, что сейчас увижу Веронику и помогу ей воссоединиться с отцом. Я понимала, что с князем надо быть настороже и если он тебя просит о чем-то, то скорее всего это выгодно только ему. Но мне хотелось надеяться, что важнее всего воссоединить семью, а потом уж можно будет придумать, как справиться с Вольфом.

Директриса отрезала половину отбивной и задумчиво жевала ее. Прожевав, продолжила:

— Когда вместо Вероники я увидела тебя, замаскированную под Веронику, я была потрясена. За секунду мне надо было сообразить, что означает этот маскарад.

— Вы быстро сообразили, — сказала Ко.

— Перед моими глазами возник образ комиссара Милодара, и я догадалась, что вернее всего, подмена Вероники — дело его рук. И я даже поняла, почему он это сделал.