Кир Булычев - Книга первая. На полпути с обрыва

У компьютеров и экранов сидели сотрудники ИнтерГпола, и никто из них не обернулся, когда Милодар и его спутники вошли в зал. Лишь высокий старик с бородкой, как у американского дяди Сэма, в голубом халате, строевым шагом приблизился к Милодару, протянул ему распечатку и сообщил:

— Здесь последние данные по напряжению поля и утечке масс.

Милодар сделал вид, что внимательно проглядывает цифры, затем положил лист на ближайший стол и обратился к старику:

— Это все приятно! Я бы сказал, убедительно. Но вы мне лучше скажите: можем ли мы посылать нашего сотрудника на смертельный риск?

Голос Милодара дрогнул, и крепкими пальцами он схватил Кору за локоть и подвинул к высокому старику, словно тот был должен получше разглядеть страдалицу.

Но Кора уже начала привыкать к тому, что заявления комиссара Милодара всегда требуют эмоциональной корректировки и совсем не соответствуют тому трагическому содержанию, которое он в них вкладывает.

— Принципиальных перемен не произошло, — ответил старик. — Но присутствие постороннего мощного поля мы продолжаем измерять.

— То есть они не ушли, не закрыли дыру?

Старик с козлиной бородкой, словно охваченный сомнением, обернулся к мигающим экранам и минуты две внимательно их разглядывал, медленно продвигаясь вдоль их строя.

— Все нормально, — уверил он Милодара. — Они здесь.

— Для меня это как гора с плеч, — сообщил Милодар. — А то кинешь сотрудницу с обрыва, а они ее подхватить забудут.

— Кого это вы вздумали кидать, комиссар? — спросил старик.

— Она здесь, моя бедная девочка, — ответил комиссар. — Кидать будем ее.

— Может быть, обойдемся без такого жестокого способа? — спросила, криво усмехнувшись, Кора.

— Другого мы не видим, — ответил Милодар. — Обрати внимание, существует закономерность — наши соседи по-своему гуманны. Насколько нам известно, они еще не утащили у нас ни одного человека, который, скажем, вышел погулять по дороге. По крайней мере, нам такие случаи неизвестны. Они хватают и утаскивают к себе тех типов, которые по той или иной причине оказываются на грани смерти.

— У вас только один пример — инженер Всеволод Той, — сказала Кора.

— Чепуха! Ты забываешь, чему тебя учили. Почти наверняка для тех, кто вытаскивает наших соотечественников, время не представляет непроницаемого барьера. Во взаимодействии наших миров им все равно — произошло ли событие тысячу лет назад или только вчера. Им важно место действия. А вот время им безразлично. И это великое открытие!

— Не понимаю, — искренне произнесла Кора. — Я, правда, по физике в школе выше четверки не поднималась, но, наверное, мои школьные успехи здесь не играют роли?

— Разумеется, не играют, — согласился дядя Сэм. — Но, честно говоря, я не выношу отличников.

— Как я вас понимаю! — обрадовалась Кора.

— Ну что, наговорились? — спросил Милодар. — Тогда пойдем к медикам. Нам нельзя терять ни минуты.

Медики занимали соседний подвал. В подвале недавно находился склад парфюмерного магазина, в нем еще пахло мылом и шампунем. Стены были покрыты блестящей белой краской, и это было не очень приятно, потому что свет ламп отражался от неровностей стен и от этого в глазах мерцало.

Здесь снова возник Миша Гофман. На этот раз он был в одних плавках и лежал на хирургическом столе, направив к потолку опавший животик. Коре, не выносившей ничего медицинского, сразу стало страшно.

— Что вы будете с нами делать? — спросила она слабым голосом.

— Каждому свое, — ответил Милодар. — Я правильно говорю?

Хирург — громила с преувеличенным подбородком и утонувшими в глубоких глазницах глазами — молча кивнул и потом обратился к Мише Гофману:

— Будете терпеть или дадим наркоз?

— А больно? — спросил Миша.

Кора с некоторым облегчением подумала, что не она одна ослабла духом.

— Пошли, пошли, — Милодар потянул Кору в следующее помещение, где ее ждала неожиданная, но приятная встреча.

— Ах! — воскликнуло при виде Коры существо с громадными сетчатыми, словно у стрекозы, глазами, настолько тонкое в талии, что казалось — вот-вот верхняя половина тела отделится от нижней и начнет самостоятельное существование.

— Ванесса! — И тут Кора поняла, что ее старая подруга, чернокожая муха Ванесса, не даст ее в обиду.

Они обнялись с Ванессой, к неудовольствию Милодара, который не терпел задержек.

— Приступайте! — приказал он.

— Мы посовещались с профессором Пироговым, — сказала Ванесса, — и решили, что постараемся обойтись без имплантаций для Коры Орват.

— Еще чего не хватало! Ведь в этом-то и суть дела, чтобы мы получали через нее информацию.

— Если они достаточно развиты, чтобы пользоваться переходом между параллельными мирами, — загудел украшенный бакенбардами Пирогов, — то они, без сомнения, произведут анализ тела попавшей к ним сотрудницы и обнаружат наши приборы. На этом ее функции закончатся.

— Ничего страшного. Пока они будут проверять и анализировать, — возразил Милодар, — мы будем получать бесценную информацию.

— Но вы погубите агента! — воскликнула Ванесса.

— Этот агент пока не представляет ценности, — ответил Милодар, а когда все присутствующие, кроме Коры, на него зашикали и начали кричать о гуманизме и здравом смысле, Милодар махнул рукой и произнес: — Делайте как знаете! Все здесь умники, а отвечать мне придется!

Затем он ушел из комнаты, и Коре было слышно, как со своего одра Миша Гофман спрашивает его:

— Чего ушли, комиссар? Погодите, мне так хотелось задать вам несколько вопросов! А вы мне ответите — или да, или нет!

Но Милодар не остановился, и его шаги стихли в отдалении…

— Единственное, что мы сделаем, моя дорогая, — прошелестела темнокожая муха Ванесса, — мы внедрим в тебя микроскопический датчик — чтобы знать, что ты жива, и представлять, на каком расстоянии и в каком направлении от нас ты находишься. Хотя, конечно же, эти показатели могут быть неточными: мы же не знаем, искривляется ли пространство в параллельном мире.

— Вот именно, — сказала Кора. — Так что, может, обойдемся без датчика?

— Он мал и сделан из костной ткани зубробизона, так что никакими исследованиями в твоем организме его не отыщешь. А может оказаться, что для твоего спасения необходимо будет знать, где ты находишься.

На этом Кора прекратила сопротивление и позволила произвести над собой экзекуцию — ей дали проглотить махонькую ампулу, в которой и скрывался костяной датчик.

В комнату заглянул Миша. Он был бледен, но бодр.

— Ты тоже будешь проникать в параллельный мир? — спросила Кора, ощутив укол ревности, — ведь это она должна была идти на подвиг ради судеб Галактики.

— Я как твой дублер-космонавт, — ответил Миша Гофман. — Если с тобой что-то случится, не дай бог, конечно, то я пойду следом. Мы же не можем оставить этот объект без контроля.